Стэн Николс - Легион Грома

Элфрей рявкнул на рядовых, и те замкнули круг концами веревки. Дело завершил торопливо завязанный узел.

Под руководством Элфрея отряд переправил живой груз обратно на баржу. Веревку привязали к мачте, якорь подняли. Подняли и парус. Он тут же раздулся под ветром. Затем баржу оттолкнули от берега, и плавучее сооружение, набирая скорость, поплыло прочь.

Бессильно дергаясь и стараясь вырваться на волю, импы пищали. Вскоре пищащую толпу поглотил туман. Несколько неудачников, угодивших в воду, с трудом гребли маленькими ручками, стараясь догнать баржу.

Элфрей, наблюдая за ними, с облегчением вздохнул. Провел тыльной стороной ладони по лбу.

– Надеюсь, у Страйка дела идут получше, – произнес он.

Люди Хоброу недолго преследовали группу Страйка, так что при первой же возможности он объявил привал.

Хаскера сняли с коня, веревки, связывающие его, перерезали. Сержант был в сознании, но все равно не в себе. Его усадили, дали воды, однако глотал он с трудом. На шее у него алели рубцы от веревки.

– Жалко, нет Элфрея, – произнес Страйк, осматривая раны Хаскера. – Видимо, здорово отделали, но, на мой взгляд, серьезных повреждений нет.

– Разве что мозги пострадали, – отвечал Джап. – Не забывай самое главное. Непонятно, почему он вообще оказался в таком состоянии.

– Я не забываю, – Страйк похлопал Хаскера по лицу. – Хаскер!

Пощечины привели сержанта в чувство, но не окончательно. Взяв флягу с водой, Страйк вылил ее содержимое Хаскеру на голову. Жидкость заструилась по лицу орка. Тот открыл глаза и пробормотал что-то непонятное.

Страйк опять похлопал его по щекам:

– Хаскер! Хаскер!

– Хм-м-м. Что т-т-такое?…

– Это я, Страйк. Ты меня слышишь? Ответ Хаскера прозвучал слабо:

– Страйк?

– В какую чертову игру ты играешь?

– Игру?…

Страйк, которого все это уже начало раздражать, тряхнул сержанта так, что у того лязгнули зубы.

– Давай! Приходи в себя. Наконец Хаскеру удалось сфокусировать взгляд.

– Капитан… что… произошло? – Вид у него был совершенно растерянный.

– Произошло то, что ты на волосок от обвинения в дезертирстве. Не говоря уже о том, что пытался убить других членов отряда.

– Убить?… Я?… Страйк, клянусь…

– Нечего клясться, лучше объясни.

– Кого же я, по-твоему, пытался убить?

– Коиллу и Рифдоу.

Хаскер резко отпарировал, с гневом в голосе:

– За кого ты меня принимаешь, за… человека, что ли?

– Ты сделал это. И я хочу знать, почему.

– Я… Я… Я не помню. – Хаскер огляделся, вид у него все еще был обалделый. Джап и рядовые молча смотрели на него.

– Где мы? – спросил Хаскер.

– Неважно… Так ты не знаешь, что происходило? Ты не отвечаешь за свои поступки? Сержант медленно покачал головой.

– А что ты помнишь? – не отставал Страйк. – Что последнее ты помнишь?

Хаскер задумался. Было очевидно, что сей процесс стоит ему немалых усилий. Наконец он произнес:

– Поле битвы. Мы проскакали прямо между двумя армиями. Потом… драконы. Драконы гнались за нами. Потом огонь.

– Это все?

– Еще пение…

– Пение? Какое пение?

– Ну… это было не совсем пение. Вроде как музыка со словами, но не совсем пение.

Страйк с Джапом переглянулись. Джап многозначительно поднял брови.

– Этот звук, откуда бы он ни шел… – Хаскер сдался. – Не знаю. Кроме пения, помню только, что мне было плохо. Я чувствовал себя больным.

– Ты ни разу не упоминал об этом, – осуждающим тоном произнес Джап.

В прежние времена Хаскер за подобный тон заехал бы дворфу в физиономию, но сейчас он просто в молчании смотрел на него.

– Элфрей подумал, что ты подцепил человеческую болезнь в том поселке, который мы сожгли, – сказал Страйк. – Но я не считаю, что одно это может являться достаточным объяснением для твоего поведения.

– Какого поведения, Страйк? Вы ведь так и не сказали мне, что я сделал.

– Мы были в Скратче. Ты напал на Рифдоу с Коиллой и скрылся вот с этим. – Достав из отобранного у Хоброу мешка звезды, Страйк показал их Хаскеру.

При виде звезд взгляд у сержанта затуманился. Он шепнул:

– Убери их, Страйк. – И вдруг крикнул: – Убери их!

Опешив, Страйк положил звезды в свой мешок, где уже лежала звезда из Скратча.

– Да не волнуйся ты так, – сказал Джап Хаскеру почти мягко.

На лбу у орка выступили бисеринки пота. Он тяжело дышал.

– Коилла поскакала за тобой, – продолжал Страйк. – Где она сейчас, нам неизвестно. Ты знаешь, что с ней случилось?

– Я сказал уже, ничего я не знаю. – Хаскер обхватил голову руками.

Лицо у него стало таким испуганным, каким Страйк его никогда не видел.

Капитан с Джапом отошли в сторону. Страйк кивком приказал паре рядовых приглядывать за Хаскером.

– Что ты об этом думаешь, Страйк?

– Не знаю, что и думать. Похоже, он клонит к тому, что на него нашло какое-то помутнение. Может, это правда, а может, и нет.

– Мне кажется, он не лжет.

– Почему?

– Никто лучше меня не знает, что за сукин сын этот Хаскер. Но он не дезертир и… Не знаю… Может, это какое-то шестое чувство, но мне кажется, что случившееся было… ему неподконтрольно.

– Если принять во внимание ваши с ним отношения, твои слова меня изрядно удивляют.

– Тем не менее мое мнение таково. По-моему, отвечать злом на зло было бы неправильно. Мы не знаем точно, что случилось, и потому должны исходить из того, что в его словах может быть правда.

– Даже если это и так… Откуда мы знаем, вдруг это повторится? Как ему можно доверять?

– Подумай, Страйк. Если ему нельзя доверять, то что нам остается делать? Бросить его? Перерезать ему глотку? Разве такими методами ты хочешь управлять дружиной?

– Мне надо подумать. И решить, как найти Коиллу.

– Не медли, капитан. Ты знаешь, времени у нас мало. – Защищаясь от ставшего вдруг пронизывающим ветра, Джап запахнул полы камзола. – Похоже, погода не настроена помогать нам.

Едва он произнес эти слова, как ветер принес несколько снежинок.

– Снег, – сказал Страйк. – В это время года?! Наш мир сломан, Джап.

– Да. И кто знает… Может быть, его уже и починить нельзя.

Дженнеста наконец сдалась.

– Предлагаю тебе союз, Адпар. Помоги мне найти артефакты, и я поделюсь с тобой их властью.

Образ на поверхности свернувшейся крови остался бесстрастным.

– Санара все равно узнает обо всем, это лишь вопрос времени, – нетерпеливо добавила Дженнеста. – Так ты скажешь что-нибудь?

– Она вовсе не всегда узнает. Или не всегда ввязывается. Так или иначе, черт с ней, с Санарой! Я готова повторить и в ее присутствии: нет.

– Почему?

– У меня и здесь дел по горло. И, в отличие от тебя, милочка, я не целюсь расширить границы своей империи.

– Речь идет о величайшей империи, Адпар! Достаточно великой, чтобы и места, и власти хватило и тебе и мне!