Александра Лисина - Третья сила

- Мама! - повторяет она, в ужасе уставившись на дальнюю стену, как будто могла меня увидеть - оцепеневшую, растерянную и ошеломленную подобным зрелищем. - Ты пришел за моей мамой?

- Нет, - горло почему-то перехватывает болезненным спазмом, а взгляд сам собой отыскивает рядом с мертвым телом еще одно - поменьше. Прикрытое относительно свежей простыней и еще не успевшее даже остыть. - За тобой.

- Почему? А что с моей мамой?

Мои глаза стыдливо убегают от невинного круглого личика, на котором еще не успели высохнуть горькие слезы. Но ложь дается почти легко. Гораздо легче, чем в прошлые разы.

- Я... отведу тебя к ней...

- Честно?! - обрадованно замирает малышка.

Мой голос хрипнет, а руки сами собой протягиваются вперед.

- Да. Пойдем со мной. Там вам с мамой будет лучше, чем здесь...

...Устало бредущий по улице старик в который раз останавливается на середине шага и с силой разминает левую сторону груди, где уже второй день поселилась непонятная тяжесть. Вчера еще было терпимо - он смог одолеть нелегкий путь от дома до рынка и остановился по дороге всего два раза. Но сегодня что-то совсем невмоготу. Незримый камень так и давит, не давая даже двух шагов пройти. А сейчас вообще потяжелел так, что невозможно вздохнуть.

Впрочем, он почти дошел. Сейчас вернется домой, сядет у печи, попросит старшую дочь растереть больные ноги, и все пройдет. Да. Очень скоро эта боль окончательно исчезнет. Еще один шаг...

Я стою поодаль, с грустью наблюдая за умирающим, и просто жду, когда все случится само собой. У меня нет права вмешиваться. Я - всего лишь исполнитель Высшей Воли. Наблюдатель. И проводник. Но мое время еще не пришло. Я чувствую это. Все мое существо знает, когда я должен приступить к своим обязанностям. Еще несколько синов...

Старик упрямо вскидывает подбородок, с надеждой уставившись на окно соседнего дома, в котором мелькает стройный женский силуэт, и решительно делает шаг вперед. Чтобы дойти, переупрямить судьбу, обнять в последний раз дорогого ему человека. Но самом деле - лишь для того, чтобы замереть на месте, вздрогнуть всем телом и судорожно хватануть ставший внезапно холодным воздух. А потом увидеть меня, испуганно охнуть и с искаженным лицом упасть на мокрую мостовую, беззвучно шепча про себя самое дорогое, что только было в его долгой, но не слишком счастливой жизни:

- Виола... доченька...

...И снова - ночь. Лес. Пустая дорога, где на одном из поворотов стоит разграбленный обоз. Три тяжело груженных телеги, небрежно опрокинутых на бок. Раскиданные горшки. Разорванные ткани. Разлившееся по земле дорогое масло для благовоний. Кровь на песке. Четыре распростертых тела в простой крестьянской одежде: одно - в кожаном нагруднике и все еще не успевшее выпустить из похолодевшей кисти обломанный у основания клинок; какой-то дед, насмерть забитый плетьми; мальчонка, едва вошедший в пору взросления, лежащий подле него с распоротым животом; и молодая женщина в нарядном сарафане - распятая на кольях ради чьей-то забавы, с высоко задранным подолом, обрезанной под корень роскошной косой... и - такая же неподвижная, как брат, сын и дед, не сумевшие защитить ее от неизвестных чужаков.

Они давно покинули дорогу - эти люди с прожженными душами демонов Подземелья. Давно насытились, наигрались. Давно забрали из обоза все, мало-мальски ценное и убили всех, кто мог бы опознать их и отомстить. Да только не заметили в радостной безнаказанности, что последнее, пятое тело, принадлежащее крепкому мужчине средних лет, все еще дышит. Все еще незаметно подрагивает от боли. Несмотря на разбитую голову, жестоко переломанные ноги и щедрую россыпь алых брызг, усеявших траву вокруг разграбленной поляны.

- Аллар... - медленно шепчут его разбитые губы. - За что, Светоносный?! Чем я провинился перед тобой?!

Я безмолвно прохожу мимо, стараясь не видеть искаженных смертью лиц, и по очереди наклоняюсь к мертвым, забирая у них оставшийся невостребованным Дар. Прекрасно слыша за спиной невнятное бормотание выжившего, но при этом точно зная, что его срок еще не пришел...

- ...Ты, тварь! - мгновением позже обжигает мой слух чей-то ненавидящий голос, и предыдущая картинка меняется на глухую подворотню, в которой возится толпа неумытых подростков, жестоко избивающая ногами какого-то бедолагу. - Сопротивляешься, сволочь?!

- Помогите! - сдавленно раздается откуда-то снизу совсем юный, мальчишеский голос, но тут же захлебывается нехорошим хрипом. - Не надо... хватит!!

- Это наша территория, крысеныш! Ясно тебе?! Не смей сюда совать свою грязную морду!

- Помо... ги... те... - слабый голос сходит совсем на нет, когда под особенно сильным ударом детская грудина с неприятным хрустом проламывается внутрь. - Не на... до...

- Все! - вдруг кричит кто-то из мучителей. - Бежим, пока стража не нагрянула!

- Патруль! - вместо ответа свистит кто-то с соседней крыши, и толпа малолетних подонков молниеносно рассыпается, оставляя на грязном снегу худое, скорчившееся, слабо вздрагивающее тело с остановившимся взглядом, медленно сочащейся струйкой крови из уголка рта и уже безнадежно отлетающим дыханием, в котором так и слышится невысказанный вопрос: за что?!

Я с тихим вздохом спускаюсь, касаюсь ладонью окровавленных губ и, прикрыв неизвестному мальчишке тяжелеющие веки, привычно забираю из умирающего тела крохотный комочек отлетающей души.

Аллар, как я от этого устал...

Мой путь долог. Очень долог и так далек, что ни одному смертному не под силу его осмыслить и понять. Века... тысячелетия... многие и многие дни и ночи, когда я раз за разом схожу в прохожу человеческие города в поисках указанных жизней. Я уже не помню, сколько времени провел среди них. Не помню лиц тех, у кого когда-то забирал Искру. Не помню голосов, одежд, жестов... слишком много прошло времени с тех пор, как Светоносный выбрал меня для этой трудной работы.

Я знаю, Он не умеет ошибаться. И раз указал именно на меня, значит, считает, что у меня хватит воли исполнить Его повеление. Хотя иногда начинает казаться, что тот же Сияющий справился бы с этим делом лучше. Он не такой... впечатлительный. И не такой... слабый?

Да. Возможно, я действительно слаб для столь серьезной миссии - забирать у смертных души совсем не так просто, как кажется. Каждый раз видеть их мертвые глаза... слышать пустые голоса... видеть застывшую кровь на полу, чувствовать ее солоноватый запах... изучать из тени бледные восковые лица и рассматривать морщины, которые у меня самого никогда не появится... знать, что их время пришло, но не иметь возможности вмешаться... даже, когда для этого есть все условия...