Анна Панина - Призрачная надежда

Тут раздался звонок в дверь. Лэйн встала и вышла в коридор. Она открыла дверь, на пороге стояла Катя.

- Привет.

- Уже здоровались.

- Лэйн, а что это у тебя так тихо стало?

- Мы нашли консенсус… - Лэйн не успела договорить, как ее перебила Катя.

- И ногами его, ногами?!

- Можно и так сказать, - подтвердила Лэйн.

- Лэйн, а что, все ушли?

- Нет, они на кухне чай пьют.

Лэйн и Катя вошли на кухню.

- Это моя подруга Катя. Клауса и Сола ты уже знаешь. Это Алукард, Вайс, Като и Ки.

Все поздоровались и сразу же потеряли малейший интерес к Катерине, но только не Ки и не Алукард. Алукард смотрел на Катю, как на кусок мяса. А Ки интересовало, как всегда одно… Лэйн перехватила взгляд Алукарда.

- Алукард, это моя подруга и она не съедобна.

- Да что ты, у меня даже в мыслях ничего подобного не было.

Катя села за стол.

- Чай будешь? - спросила Лэйн у подруги.

- Нет, не хочу, я только недавно попила.

- Как хочешь, - Лэйн тоже села за стол. Катя с плохоскрываемым любопытством разглядывала присутствующих. Ки вновь решил не упускать шанса и сразу же начал подкатывать к Кате.

- Катя, а, сколько тебе лет?

- Восемнадцать.

Ки задумался и явно начал делать какие-то математические подсчеты в уме. Очевидно, подсчитав и оставшись довольным подсчетом, он продолжил "налаживать" отношения с Катей.

- А как ты относишься, так сказать, к плохим парням?

- Не знаю. Никогда не задумывалась об этом.

- Да? Может, тогда подумаем об этом вместе? - Ки обнял Катю. - Как на счет сегодня ночью?

- А… нуу… д-давай как-нибудь в другой раз, - Катя сняла руку Ки со своих плеч и отодвинулась в сторону.

- Земные девчонки все прям какие-то забитые, прям диву даюсь, - удивился Ки. - Чтож, раз мне ничего не светит, то пошлите.

- Нет такого слова. Не пошлите, а пойдемте, - вполголоса вставил Като.

Алукард встал и оглядел кухню.

- Здесь есть где-нибудь стенка, на которой ничего нет? - Спросил он.

- А ну да, в коридоре, - поспешила ответить Лэйн, вставая из-за стола. Она и Алукард вышли в коридор. Остальные сразу же проследовали за ними. Алукард снял бейсболку и нацепил ее на голову Ки, затем, потерев руки, приложил правую к стене. Он закрыл глаза. От руки вампира начало исходить легкое голубоватое свечение и вскоре вся стена была объята голубым светом.

- Вау! Клевый спецэффект! - протянул Вайс. - Это портал?

- Да, - вампир кивнул. - Это портал, ведущий в мое измерение.

Клаус подошел поближе, протянул руку, и она погрузилась в неизвестную синь.

- Ты что, боишься? - Алукард посмотрел на ангела.

Светлый дух покачал головой, шагнул в перед и исчез в голубом излучении.

- Идите уже. Я не смогу долго его держать. Путешествие по мирам отнимает очень много энергии.

- Като, пошли с нами.

- Не хочу.

Ки схватил Като за шиворот и втолкнул его в портал, а потом шагнул и сам. Все сразу же последовали за ними. Алукард вошел в портал последним. Сразу как в него попал вампир, портал исчез.

Они переместились в какую-то старую усадьбу. Все начали озираться по сторонам.

- Алукард, а где мы? - ангел посмотрел на вампира.

- Можно сказать, у меня дома.

- Ты здесь живешь? Мрачненькое местечко…

Вдруг послышалось громкое рычание. Все обернулись. Перед путешественниками во времени стоял огромный черный волк. Он был просто колоссальных размеров: массивное тело, покрытое длинной, густой, лоснящейся шерстью. На холке и хвосте шерсть стояла дыбом, глаза зверя горели огнем ярости и ненависти, из пасти волка торчали огромные клыка. Огромные когти скрипели по полу, наводя страх. Зверь продолжал рычать, он медленно наступал на путешественников. Волк окрысился и приготовился к броску.

Алукард отодвинул в сторону Като и Сола и вышел вперед. Увидев его, волк отшатнулся назад, его морда тут же преобразилась: глаза зверя распахнулись, злобный оскал изменился на какую-то удивленную непонимающею морду, шерсть на загривке улеглась. Волк прижал уши, поджал хвост и начал принюхиваться, а потом подскочил к Алукарду. Алукард опустился на колени и обхватил косматую шею зверя. Волк прижался к вампиру.

- Я так по тебе соскучился, - сказал Алукард, запуская пальцы в густой мех.

В ответ последовал счастливый рык. Алукард потрепал зверя за холку.

- Ну-ну, прости меня, пожалуйста,… я не мог тебя взять с собой. Я обещаю, что больше не оставлю тебя одну.

Вновь последовало рычание. Такая картина обнимающегося вампира и волка явна всех поразила. Все стояли просто в шоке.

- Что ты такое говоришь, как ты только такое могла обо мне подумать? Мое слово закон, если я сказал что вернусь, значит вернусь. То, что задержался, каюсь,… буду искупать свою вину, выполню любое твое желание. Ух, ты моя косматенькая, - волк снова рыкнул. - Что? А эти-то? Это ну… в общем, это мои новые знакомые, - Алукард встал с пола и погладил зверя. - Это Като, Сол, Лэйн, Катя, Клаус, Вайс и Ки.

- Алукард, прости, что мешаю в такой трогательный момент, но кто это?

- Это моя верная спутница жизни.

Ки засмеялся и стукнул Вайса локтем в бок.

- Педафилов я еще могу понять, но зоофилов это уж слишком. - Шепнул неугомонный Ки своему другу, а потом уже громко произнес: - Алукард, а тебе зверушку не жалко?

- В каком смысле?

- А… ну… в смысле… мхх… ну это…

- Дорогая, пожалуйста, прими свой обыкновенный вид, а то у этого нескромного черта появляются слишком извращенные мысли.

Волчица грациозно поднялась и скрылась за ближайшей дверью, но не прошло и минуты, как она вернулась, хотя не все были уверены, она ли это… Перед гостями из другого измерения и вампиром, по-прежнему сидящего на коленях, появилась эффектная, невероятно красивая, длинноволосая брюнетка с идеальной фигурой и непривычно красными глазами и пронзительным взглядом. Коротенький ярко-алый халатик, особенно ярко смотревшийся на ее необычайно бледной коже, произвел на всех присутствующих, в особенности на мужскую аудиторию, огромное впечатление. И к величайшему сожалению Ки, который, не сдержавшись, протянул: "Ни фига себе оттяпал!", девушка сражу же подошла к Алукарду. Он обнял ее и поцеловал. Наконец, когда их довольно долгий поцелуй закончился, вампир, повернулся к путешественникам и сказал:

- Познакомьтесь, это Лисель.

- Приятно познакомиться, - ответили хором все присутствующие.

- Алукард, раз ты снова воссоединился со своей половинкой, - сказал светлый дух, чуть смещенный видом девушки, - может, двинемся дальше в путь?

- Нет уж! Я не самоубийца! Я все-таки вампир, а сейчас еще день, так что пока солнце не сядет, я никуда не пойду.

- Почему? Ты ведь только 30 минут назад шел по улице и тебя не смущало, что был день, а теперь то что произошло?

- Тоже мне сравнил. В твоем мире я могу нацепить на себя все, что захочу и на меня не кто не обратить внимания. Здесь все люди в течение дня ходят без разнообразных средств защиты от солнца. И если я появлюсь, весь завернутый в чего-нибудь, чтобы не поджарится на солнце, то меня сразу повяжут люди. Они ненавидят нас, вампиров за то, что мы убиваем их, и они мстят. Конечно, обычные крестьяне даже днем когда мы теряем, чуть ли не половину своих способностей не представляют для нас никакой опасности, но… Есть люди, которые даже на нас навевают страх. Мы их называем погонщиками. Они научились истреблять нас, причем очень даже не плохо у них это получается. Погонщики ловят нас и убивают но, правда, и они несут потери, причем не маленькие. Самое отвратительное то, что они не убивают нас просто так. Им жалко просто вогнать нам осиновый кол в сердце, чтобы мы не мучились, они убивают нас, наверное, самой страшной для на смертью: погонщики связывают нас серебряными цепями, чтобы мы не могли сбежать, а потом выбрасывают в полдень на главную площадь, когда солнце висит выше всего и светить ярче всего. А потом вампир, корчась от невыносимой боли, катается в этих цепях по площади. А от солнца мы умираем не за пять минут, не за десять… мы умирает гораздо дольше. Это зависит от силы вампира, от его возраста. Более слабые умирают за час, за два, более сильные мучаются дольше, но к вечеру умираю все. И еще… им даже совесть не позволяет оставить нас на солнце спокойно умереть, им обязательно надо нас унизить. Они выдирают нам клыки, чтобы вампиры истекали кровью и осознавали свою беспомощность пред ними, людьми, они делают это в знак презрения к нам. И после этого ты хочешь, чтобы я вышел на улицу?