Анетт Блэр - По воле ведьмы

Вдвоем они основали целую науку по воздержанию и выносливости. Да взять хотя бы последнюю ночь, которую они только что пережили.

Почему-то так случилось, что именно Эйден стал тем мужчиной, который с первого взгляда заставил Сторм томиться от желания, мужчиной, которого она дразнила — и который дразнил ее — целых три беспощадных недели. Этот мужчина целовал ее грудь и заставлял кончать при любой возможности. Даже когда они были полностью одеты. Наверняка от таких пыток он и сам кончал, и не один раз.

Они довели друг друга до самого края бездонной пропасти сексуального голода, но до сих пор так и не осмеливались сделать последний шаг — даже тогда, во время ритуального омовения в океане, когда на Сторм не было ничего, а он был готов сорвать молнию на шортах цвета хаки. Все эти ожидания, воздержания и садистские игры готовили их к этому моменту — к невероятному, сокрушительному соитию.

Ее голова была запрокинута, растрепавшиеся волосы — отброшены назад. Сторм чувствовала себя богиней, которую взбесившийся конь уносит в неведомые дали, но ей так хотелось продолжать это путешествие, довериться ему…

Она скакала на нем дико, вкладывая всю себя в охватившее их обоих адское пламя. Эйден не отставал, сосредоточившись на ее удовольствии не меньше, чем на своем.

Дыхание стало частым и тяжелым, когда Сторм почувствовала, что слишком быстро, слишком высоко, слишком близко подобралась к вершине удовлетворения. Она умоляла его не торопиться, но зря: он вел ее еще выше с таким терпением и энтузиазмом, каких она никогда не видела в других мужчинах.

Его тепло и забота тронули те эмоциональные уголки ее души, которые она с опаской прятала от чужих глаз. Так или иначе, Сторм отважилась на поиски, потому что это был он, Эйден. И в тот момент, когда ее настиг оргазм, она выпорхнула из собственного тела и устремилась в трепещущую высь, где мерцали звезды, сияли волшебные кристаллы и блестел всеми гранями удивительный восторг.

Дикие, невероятные, мощные экстазы один за другим сотрясали тело и разбивали на осколки душу. Но она не останавливалась, потому что Эйден продолжал подгонять ее до тех пор, пока Сторм едва не потеряла сознание от многочисленных оргазмов.

В последний раз она закричала, как взбесившаяся банши. Одновременно с ней Эйден выкрикнул ее имя, подняв ее над кроватью и пронзая еще столько раз, сколько, Сторм была уверена, не способны выдержать ни он, ни она. Ее бы не удивило, узнай она потом, что в эту минуту Эйден испытал мультиоргазм. И, когда она рухнула на него, изможденная, пресыщенная, потная, липкая и чертовски близкая к тому, чтобы грохнуться в обморок, послышался грохот.

Примерно так же громко стучало в ушах ее сердце.

— Дверь.

Убрав с лица влажные от пота волосы, Сторм взглянула на Эйдена:

— Че?

— Дверь, — повторил он. — Кто-то стучится.

— Точнее, пытается ее выломать. Но у меня, кажется, не осталось сил, чтобы пошевелиться.

— Тогда сними с меня наручники, — сказал Эйден, с довольным видом глубоко вдыхая воздух.

— Ну-ну, продолжай в том же духе. Вот только ты тоже не можешь пошевелиться. И причины далеко не банальные.

— Ты слышала, чтобы я жаловался?

Кое-как Сторм поднялась и прикрыла его одеялом. Потом сама завернулась в другое — на всякий случай. Вдруг это полиция оргазмов, а они с Эйденом исчерпали допустимый законом лимит экстазов за один раз?

Подойдя к выходу, она открыла дверь и… уставилась на тощего клоуна ростом около семи футов. Он был таким невероятно высоким, что заболела шея.

Сторм не могла вымолвить ни слова. Да что там! Она с трудом стояла на ногах.

«Сейчас как раз самое время шмякнуться в обморок. Не из-за гостя, ясен пень, а из-за шикарного секса».

В петлице колуна торчала гвоздика, из которой прямо в лицо Сторм брызнула струя воды.

— Спасибо огромное, — поблагодарила она. — Этого мне и не хватало.

Повсюду толпились яркие палатки и клетки с животными, словно, пока они с Эйденом спали мертвым сном, вокруг них явило себя миру доселе невидимое сказочное королевство. Потуже затянув вокруг себя одеяло, Сторм попыталась прикрыть себя дверью.

— С добрым утречком, Бозо [22] Клоун Бозо — популярный в Соединенных Штатах телеперсонаж с 60-х годов прошлого века. .

— Вообще-то не всех нас Бозо кличут. — Клоун приподнял кустистую синюю бровь. — Если не будешь стереотипничать, Трикси [23] Трикси — жаргонное название молодой (20–30 лет) белокожей и, как правило, одинокой городской жительницы. , то и я не буду.

Сторм прикрыла рот рукой, и одеяло чуть не сползло к ногам.

— Опачки, неудачное начало. Давай заново. Привет, я Сторм, а ты?

— Винки [24] Винки — (англ. Winkie) сленговое название полового члена. .

«Еще лучше!» — подумала она, а вслух сказала:

— Доброе утро, Винки. Чем я могу тебе помочь?

В этот момент ее внимание привлек слон, которого вел на поводке фиолетововолосый клоун на ходулях. Происходящее на улице так увлекло Сторм, что она не заметила, как мимо прошмыгнул Колдун и выскочил из автобуса. Она увидела его уже тогда, когда он мячиком скакал возле клетки со взрослым тигром. Так скакать мог только Колдун. Тигр поднял голову и посмотрел на трехмесячный шерстяной клубок.

Одно тигриное «Привет!» — и лоток Колдуну уже нужен не был.

Котенок молнией метнулся от клетки и затерялся в ярмарочной толпе.

— Мой кот! — вскрикнула Сторм.

Винки вежливо откашлялся.

Извинившись, Сторм полностью сосредоточилась на нем и спросила:

— Мы мешаем вам проехать? Обещаю, мы уедем сразу же, как только я найду кота.

— А-а, нет, — засмущался клоун и снял высокий цилиндр в синюю полоску, украшенный рудбекиями [25] Рудбе́кия (лат. Rudbéckia) — род однолетних, двулетних и многолетних травянистых растений семейства Астровые, или Сложноцветные (Asteraceae), включающий около 40 видов. . Под цилиндром скрывалась копна всклокоченных синих волос. — Нам все равно, где вы остановились. Просто… ваши крики пугали детей.

Еще раз осмотревшись, Сторм наконец услышала жизнерадостную ярмарочную музыку и почувствовала ароматы попкорна и сахарной ваты. Куда ни глянь, повсюду бродили люди — карлики, великаны, акробаты и целые семьи.

Большинство родителей вместе детьми сбились в группы и пялились на Сторм — одни с настороженным удивлением, другие с улыбками, третьи — с открытым неодобрением.

Краснела Сторм редко, но сейчас ее щеки горели так, что от них можно было разжечь походный костер. Инстинктивно она отшатнулась назад, ища в автобусе убежища от прямых взглядов.

— Это все римская вечеринка в тогах, — громко выпалила она и сразу почувствовала себя идиоткой.

Клоун кивнул и водрузил цилиндр на голову, стараясь выглядеть серьезно и деловито, но все-таки не смог сдержать ухмылки: