Анетт Блэр - По воле ведьмы

— Выходит, я первая женщина, не считая татуировщицы с помощницами, которая его увидела?

Эйден кивнул и затаил дыхание, словно ожидал вынесения приговора. Словно ожидание сводило его с ума. Словно он не заслуживал понимания.

Но он заслуживал. Потому что это был Эйден. И Сторм хотелось увидеть, как взлетит его дракон.

Она погладила драконью шею.

— Так я первая женщина, которую ты возбудил до белого каления и которой позволил к нему прикоснуться?

— Полегче, — сказал Эйден. — Это его первый раз в женской компании, поэтому он несколько обнаглел. Раз уж ты не влепила мне пощечину и не сбежала куда глаза глядят, у него есть все основания радоваться жизни. Боюсь, он начнет изрыгать пламя раньше, чем мы успеем к этому подготовиться.

— Учту, — отозвалась Сторм, лаская растущего зверя и проводя пальцами по контурам его изящных крыльев, раскинувшихся над длинной шеей. — Ой, — она внезапно приподнялась, все еще стоя на коленях, — чуть не забыла. У него есть друг. — Повернувшись спиной к Эйдену, она опустила одеяло, в которое была завернута, чтобы показать ему кельтское изображение дракона, вытатуированное на пояснице. — Знакомься, это Электра, дракон. Мой тотем. Могущественная защитница, которая ведет меня. А еще она морская богиня, которая дает мне смелость и помогает пользоваться экстрасенсорными талантами. Электра защищает меня, помогает расти и увеличивает силу моей магии.

— Алая леди-дракон, — проговорил Эйден. — А я всегда думал, что все драконы мужского пола. Может, из-за своего собственного. Теперь вот думаю: рано или поздно драконы же должны делать маленьких дракончиков?

Сторм повернулась к нему:

— Твой дракон растет только оттого, что я на него смотрю. — Она чуть-чуть наклонила голову. — Он такой же красивый, как те, что я видела в сети, но в нем прорисовано меньше особенностей.

Эйдена передернуло:

— Во мне самом нет никаких особенностей.

Он повернул Сторм так, чтобы снова увидеть ее татуировку.

Нервные окончания, сосредоточенные на пояснице, встрепенулись и потянулись навстречу пальцам Эйдена, ласкающим алый рисунок.

— Электра, — произнес он с благоговением. — Прекрасное имя для драконицы.

— Богиня Электра была матерью штормов и радуг, — объяснила Сторм.

— Электра прекрасна, как и ее тезка. Как назовешь уродливого дракона?

Услышав в голосе Эйдена нотки уязвимости, она повернулась, чтобы отдать должное его дракону: почтить его и поддержать. Ласковые прикосновения ее пальцев, такие нежные, легкие, медленные… словно приручали зверя, вновь пробуждая его к жизни.

— Я и правда была в шоке, когда увидела его, — призналась Сторм. — Но когда он растет… на тебе… то становится менее пугающим. — Она уже знала, каким прекрасным мог быть этот дракон в полный рост. — Думаю, у тебя водяной дракон. У многих из них только одна голова…

— И слава Богу, — поспешил вставить Эйден.

— Может, назовем его Тритон — в честь бога морей, который умеет успокаивать волны? Тритон с Электрой даже могут быть парой. Ну, на время. И нет тут никаких обязательств, так что не вздумай опять заползать в свою раковину.

— Ведьма, — отозвался Эйден. — С каждой минутой ты становишься менее пугающей. — Он заключил лицо Сторм в ладони и пальцем погладил ее губы. — Интересно, слышала ли ты, как плакал мой дракон? Почти уверен, он лил слезы в три ручья, пока не мог до тебя добраться, и трепетал от восхищения, когда ты была рядом.

Ей так сильно нравилось его внимание, что в какой-то момент нахлынул страх, и Сторм пожалела, что у нее самой нет раковины, в которой можно было бы спрятаться.

— Поскольку Тритон — водяной дракон, он вытаскивает на поверхность скрытые воспоминания, — стала объяснять она, чтобы отвлечься. — Он помогает нам принять болезненное прошлое и смело смотреть в будущее.

— Тритон, — повторил Эйден. — Мне нравится. И знаешь, то, что я тебе его показал, действительно заставило меня столкнуться с чертовски болезненными воспоминаниями.

Сторм погладила зверя.

— Тогда давай повысим его предназначение до того, кто дарует смелость. Тритон, конечно, могущественный бог, но Электра не только не уступает ему, но и, кажется, немножко превосходит. Она ведь его соблазнительница.

— И уже приступила к делу? Давай-ка посмотрим, как это.

Голос Эйдена стал таким чувственным, а дракон — таким великолепным, что несколько часов подряд Сторм занималась исключительно изучением многочисленных качеств и талантов Тритона. Он делал с ней такое, что она кричала, плакала от восторга, умоляла о передышке и очередном полете…

Чем дольше Тритон и Электра предавались брачным играм и танцам, тем прекраснее становился Тритон, пока наконец не поднял неистовую Электру к небесам. Они пролетали звезду за звездой, поднимаясь все выше и выше, и Тритон был самым прекрасным драконом в этой галактике, превзойдя даже само Созвездие дракона на его же, так сказать, территории.

Уснула Сторм на животе, когда Эйден гладил Электру, а проснулась, когда Тритон снова… принялся за дело. Но на этот раз Эйдену хотелось видеть Электру, поэтому он приподнял Сторм повыше и вошел в нее сзади, так глубоко, что дракон наверняка целовал ее прямо в матку.

За всю жизнь Сторм не встречала мужчин с таким длинным членом, который доставал бы до таких ее глубин, хотя двое отчаянно пытались. А Тритон гладил ее изнутри, шел так твердо и неистово по скользкому и умирающему от желания пути, орошал такими сумасшедшими взрывами, что Сторм испытывала настоящую бурю первобытных чувств, которые не могли подарить ни другие мужчины, ни самые навороченные вибраторы.

Позже Эйден с энтузиазмом позволил Сторм вдоволь наиграться с Тритоном руками, губами и пирсингованным языком. Она покрывала поцелуями прекрасные крылья, длинную шею, голову Тритона и даже его глаз. А потом взяла его в рот и сосала, пока Эйден не зарычал. Не прошло и секунды, как она оказалась под ним, а он возвышался над ней, ведя ее по волнам, подвластным только ему. Так продолжалось, пока он не приказал ей подняться ввысь вместе с ним, и она послушалась. Они тонули на самом дне и снова поднимались на поверхность. Раз за разом. Наконец, ошеломительный финал накрыл обоих с головой, а потом укачал на легких волнах неги и истомы.

— Кажется, мой дракон помер, — проговорил Эйден спустя несколько часов.

Каким-то чудом Сторм удалось приподнять голову, чтобы посмотреть, о чем речь.

— Он умер счастливым.

Следующее утро началось с дикого голода, поэтому, едва открыв глаза, Сторм отправилась на поиски «Froot Loops». На кухне абсолютно голый, с самым гордым видом на свете объявился Эйден и открыл холодильник.