Юлия Фирсанова - Загадка Либастьяна или происки богов

'Элия права, - глубокомысленно решила проказница, - зажигать огоньки интересней всего в темноте, только очень не хочется ждать ночи'. Принцесса улыбнулась, найдя решение маленькой проблемы. Королевский замок неимоверно велик и в нем отыщется не одна дюжина темных уголков для пронырливой девчушки, с раннего детства норовящей залезть в самые интересные и таинственные места. Да и показать там новую игрушку будет кому! Глава 11. Обещания, надежды и книжные поиски Если мы не всегда властны исполнить наше обещание, то всегда в нашей воле не давать его.

Пьер Буаст.

Это ненормально, если женщина читает.

Скоро у неё возникнут идеи и она начнет думать…

(м/ф 'Красавица и Чудовище').

Можно сопротивляться вторжению армий, нельзя сопротивляться вторжению идей.

Виктор Гюго

- Что ты хмуришься, дорогой? - поинтересовалась Элия у кузена, когда они почти дошли до библиотеки. После расставания с Бэль юный принц был довольно рассеян. - Не беспокойся, наша вездесущая и не в меру изобретательная сестричка не сожжет замка, ни один из фейерверков не дает даже искры настоящего огня.

- А? - Лейм вынырнул из глубин своих размышлений. - Нет, я не хмурюсь и знаю, что ты не дала бы Бэль ничего опасного. Я думал о другом.

- Например, мой задумчивый кузен? - попыталась разговорить брата принцесса, легонько пощекотав его ноготками по руке.

- О том, почему Нрэн выгнал преподавателя Бэль и…

- И?

- О том, какой я эгоист, я обманул сестренку потому, что мне хотелось побыть с тобой в библиотеке только вдвоем, - раскаялся принц.

- Во-первых, не обманул, а обманули, - улыбнувшись, поправила богиня, - я ведь тоже принимала участие в сочинении отговорок. Не так ли? Во-вторых, Бэль, вне всякого сомнения, было бы неинтересно предстоящее нам занятие. Кроме того, мой сладкий, если ты помнишь, мы собирались держать в секрете разыскиваемую информацию, поэтому посвящение маленькой сестренки в дела не входит в наши планы. Значит, твои эгоистические стремления лишь вторичны и подкреплены рациональным оправданием.

- Рассуждения Богини Логики? - улыбнулся Лейм, кивнул страже и открыл перед сестрой дверь библиотеки.

- Да, - гордо призналась принцесса. - Признайся, дорогой, иногда бывает польза не только от моих красивых ног. Чего-то стоят и мозги богини Элии.

- Я никогда не утверждал иного, - покраснел принц, забыв про некоторые угрызения редкой зверюшки по имени совесть. - Но ножки у тебя самые прелестные во всех Вселенных!

- М-м-м, знатоку виднее, но у меня много и других красивых частей тела, - рассмеялась Богиня Любви.

- О да! - пылко признался Лейм и с непоколебимой уверенностью воскликнул: - Ты прекраснейшая из женщин!

- Мне нравиться твое чувство вкуса, дорогой, - игриво промурлыкала Элия.

- Это чувство зовется не вкусом… - очень тихо, с безнадежно-нежной прозрачной печалью шепнул принц, понадеявшись, что принцесса услышит его, но решив, что сказанное кузеном не должно было достигнуть ее ушей, не станет упрекать поклонника за признания.

Богиня Любви сделала вид, что не разобрала последних слов Лейма, и с чуть преувеличенным интересом принялась рассматривать библиотеку.

Одно из любимых мест в замке встретило богов привычной тишиной, знакомым запахом книг, дерева, кожи и совершенно незнакомыми чистотой и порядком. Наваленные на всех горизонтальных поверхностях груды фолиантов, вытаскиваемые братьями в поисках нужной информации и оставляемые за ненадобностью или из-за недостатка времени, заняли свои места во вздымающихся на несколько ярусов громадах стеллажей. Столы, кресла, стулья и диваны казались странно пустыми без обычного вороха книг. Зато прибавилось шкафов-каталогов у дальней стены справа. И, конечно же, рядом с ними, за единственным загруженным книгами, ящичками с картотекой и пачками бумаги огромным столом 'прятался' приятель Лейма - Оскар Хоу. Ныне этот худой нескладный тип с легкой руки принцессы Элии являлся официальным королевским библиотекарем.

Завидев посетителей, он почесал нос, поправил очки, послал самопишущую ручку в подставку-держатель, вылез из-за стола и сделал несколько шагов навстречу:

- Прекрасный день, ваши высочества, - буркнул Оскар.

- Прекрасный день, как дела, барон? - осведомилась Элия. - Что такой мрачный? Осенняя хандра одолела?

- Ага, как только тебя увидел. Что тебя интересует, Элия: не рухнул ли еще на меня какой-нибудь стеллаж или приготовил ли я вам необходимый список книг? - сварливо поинтересовался библиотекарь, машинально поглаживая медальон на груди - знак ранга и амулет.

- Чего ты ворчишь, Хоу? - удивился Лейм, разглядывая приятеля.

- Твоя сестра ведьма, парень, - вместо ответа продолжил Оскар, потрясая кулаком. - Будь с ней поосторожней, иначе в один прекрасный денек окажешься в полном дерьме, и знаешь, что самое обидное, ты поймешь, что тебе там нравится.

- Он все еще не простил мне своего посвящения в библиотекари, - со смешком пояснила Элия недоумевающему кузену. - Вот она благодарность за то, что я подобрала для него работу по душе.

- А чего ты хотела? - уже тише хмыкнул барон, глядя куда-то в сторону. - Немногим нравится, что ими манипулируют. А иначе ты, богиня, с людьми редко обращаешься. Сто раз прав Элегор, Леди Ведьма ты и есть самая настоящая.

- Не моя вина, что я вижу яснее прочих, что нужно людям и, если это в моих интересах, даю, - скучающе пожала плечами Элия. - Не нравится, что тобой манипулируют, уходи… Если сможешь, барон Хоу. Так ведь не уйдешь, да и книги не отпустят. Я делаю то, что считаю нужным, Оскар, и буду продолжать делать. А что не любишь ты меня, так и не надо, знаешь, какое счастье, что хоть кто-то в твоем присутствии морщиться начинает, а не в глупой улыбке расплываться.

- Счастлив, принцесса, что вам в радость наблюдать за моей недовольной рожей, - ядовито процедил барон, одергивая вечно топорщившиеся полы камзола. - Если я постараюсь, то могу сделать еще более недовольную, особенно если припомню о глупых надеждах, взлелеянных твоими словами.

- Глупые надежды? О чем он говорит? - заинтересовался Лейм.

Элия слегка нахмурилась, припоминая подробности вербовочной беседы с Оскаром, в процессе которой сосватала сварливому поэту-пасквилянту работу библиотекаря, и, сообразив, о чем идет речь, сказала, укоризненно покачивая головой:

- Оскар, ты поспешен как в своих выводах, так и в желаниях. И по-прежнему меряешь жизнь примитивными мерками человека, причем человека из убогого урбанистического мира, знакомого только с примитивной биологией.

- Так ведь я и есть человек, если ты забыла, принцесса, - зло огрызнулся барон с явной обидой и так сильно мотнул головой, что очки в тонкой оправе едва не упали с носа. Видимо, принадлежность к расе людей не слишком вдохновляла Оскара Хоу, некогда бывшего программистом Грэгом Кискорхоу в урбо-мире Сейт-Амри. - И могу не дождаться того великого часа, когда ты соблаговолишь заняться удовлетворением моей просьбы.