Чет Уильямсон - Убийство в Кормире

Пурпурные Драконы застыли при виде этого, их фигуры были хорошо различимы в призрачном свете. Я также мог видеть Тобальда.

Он стоял всего в паре метров от призрака. Я так боялся призрака даже на таком расстоянии, что мог лишь представлять, что испытывает Тобальд в такой близости от Фастреда. Мэра почти залило голубым светом, исходившим от духа, и я увидел, как убийца вскинул руку, словно бы в попытке защититься от него. Так они и стояли лицом к лицу довольно долго. Затем призрак сделал шаг навстречу Тобальду.

Мэр, который, словно зачарованный, не отводя взора от глаз призрака, отступил назад. Руки предателя до сих пор были подняты так, словно он приветствовал разбойника.

Призрак надвигался, а Тобальд продолжал пятиться назад до тех пор, пока левый ботинок не завяз в трясине. Страх лишил мэра сил. Он не мог вытащить ногу, ему лишь удалось сделать шаг назад правой, и убийца окончательно увяз в болотной грязи.

Медленно предателя поглощала топь, но он не отводил глаз от неспешно приближавшегося призрака. Мэр ни разу не опустил взор, так и продолжал смотреть на Фастреда, который уже стоял с топором в руках прямо перед ним и наблюдал, как человек погружается всё ниже и ниже в болото.

Вскоре были видны лишь голова и руки Тобальда. Пальцы вяло пытались пошевелиться, пока их один за другим проглатывала трясина. Потом осталось лишь одно лицо, но затем исчезло и оно — это было похоже на небольшое ночное затмение, когда луну на тёмном небосклоне медленно поглощает тьма.

Призрак посмотрел на болото, которое навсегда забрало Тобальда. Вскоре свет вокруг призрака начал угасать, тогда как свет в фонаре капитана Флима, наоборот, стал разгораться ярче и ярче. Спустя несколько секунд призрак Фастреда исчез, а Обширное болото вновь налилось чернотой. Ничего, кроме трясины, мёртвых деревьев и звуков ночи.

Наконец, тишину нарушил спокойный тихий голос Бенелаиуса.

— Я думаю, — произнёс волшебник, — что приказ из Сюзейла был выполнен.

И никто с этим не спорил.

Думаю, нет нужды говорить, что после того, как Тобальд оказался на дне Обширного болота, а призрак Фастреда вернулся туда, куда ему было нужно после свершения его мести, все немного успокоилось.

Капитан Флим с Пурпурными Драконами вернулись на веранду, а мы с Линдаваром принесли еще углей и зажгли жаровни. Стоило неестественном холоду уйти, как все принялись поздравлять Линдавара, Бенелаиуса и даже меня. Майелла Барсук сказала, что я проделал "просто чудесную работу", но поскольку Рольф ожег меня взглядом, я счел за лучшее просто поблагодарить девушку и не развивать разговор далее.

Бартхельм был счастливее остальных. У меня создалось впечатление, что Барсук-старший готов бухнуться на колени и целовать полы мантий волшебников в благодарность за спасение жизней членов Великого совета.

— Уверяю, я прослежу за тем, чтобы каждый в Кормире прознал о твоем гении, юноша, — сказал он Линдавару.

Подозреваю, что теперь все негативное впечатление, которое после себя оставили Боевые волшебники, испарится без следа, как и давешний призрак, после того, как жители Кормира прознают о великой победе метода дедукции. Линдавар станет в стократ известнее, особенно принимая во внимание тот факт, что львиная доля выводов, по словам Бенелаиуса, принадлежит самому Линдавару.

По правде говоря, это возможно. В особенности после того, как я понял, что кое-что не сходится.

Я сгорал от желания расспросить об этом Бенелаиуса. После того, как все за исключением Линдавара и Кендры отправились в Гарс, я пошел к нему в кабинет.

— Господин, — произнес я, — есть кое-что, о чем я хотел у Вас спросить.

Волшебник поднял руку и покачал головой.

— Наши гости уезжают с утра, — сказал чародей, — и сейчас уже очень поздно. Завтра будет предостаточно времени, чтобы увязать воедино…недостающие нити, Джаспер. А сейчас отправляйся в постель и насладись сполна заслуженным отдыхом.

Последнее предложение не предполагало каких-либо споров, и я устал поднялся по лестнице. Тем не менее, несмотря на мою усталость, прошла куча времени прежде, чем я уснул. В моей памяти до сих пор отчетливо ощущался пережитый из-за призрака ужас, но вообще-то мне не давала покоя мысль, что выводы Линдавара были не совсем точны. Ох, да, Тобальд, естественно, был предателем. Тот факт, что он подмешал "отраву" в цистерну с водой, является явным тому доказательством, не говоря уже о гневной речи мэра после разоблачения.

Но более любых призраков меня преследовала мысль о пилюлях, что я доставил Тобальду.

* * * * *

Следующее утро встретило нас без привычного зноя и засухи. Далеко на горизонте собрались темные тучи над болотом, а легкий ветерок гнал их на северо-запад, к нам и, надеюсь, близлежащим фермам.

Я проснулся самым первым, и когда спустился по лестнице, увидел спящую на кушетке под кошачьим покрывалом Кендру. Судя по блаженному виду женщине было вполне комфортно, и я расслышал, что она тихонько храпит.

На кухне я первым делом распахнул окно и впустил ветер гулять по дому. Вместе с собой он принес прекрасную влажность. Хорошо. Должна начаться морось. Если повезет, там и до дождя недалеко. Я вдохнул влажный воздух, заставляя себя взбодриться и прийти в себя. Линдавар с Кендрой уезжали, и я хотел напоследок приготовить им отличный завтрак. А затем, когда они будут в пути, я смогу, наконец, поговорить с Бенелаиусом.

К тому времени, как все проснулись и привели себя в порядок, я приготовил на всех великолепный завтрак, который мой хозяин и Кендра торжественно поглотили. Я же, напротив, едва притронулся к своей еде, мои мысли витали далеко отсюда.

— Джаспер, — тепло сказал Бенелаиус, — ты приготовил нам такой чудесный завтрак, а сам его не ешь. Давай-давай. Кушай или твой кусок достанется кошкам.

— Хорошо, господин, — я заставил себя улыбнуться и кивнуть, а потом все же поел немного оладий и колбасы. Но я никак не мог выкинуть волновавший меня вопрос из головы.

Линдавару было уезжать первому — к тому времени на улице накрапывал слабый дождик. Бенелаиус и его давний ученик тепло распрощались друг с другом, молодой волшебник взобрался в экипаж, и мы отправились в путь, оставив позади махавших нам в след Кендру с Бенелаиусом.

Повернув голову и посмотрев на авантюристку и чародея, державшего зонтик над их головами, — на удивление, они очень хорошо смотрелись вместе — я понял, что даже не знаю, был ли Бенелаиус когда-либо женат или была ли вообще женщина в его жизни. Я многого не знал о своем хозяине, в том числе и пары вещей, которые я или узнаю, или окончательно свихнусь.

Мы с Линдаваром почти не разговаривали во время поездки. Тем немногим, что боевой волшебник сказал мне, были слова благодарности за мой труд: