Венди Хаггинс - Сладкое зло

Используя свои усиленные чувства, я услышала запах хот-догов, и это у меня вызывало панику.

В миле от моего дома, я смотрела на заброшенные дома, которые мы проезжали на одном из них задержался мой взгляд. Я смотрела на заколоченные черные окна и представляла как их пожирают языки пламени. Если я постараюсь то могу вспомнить запах и пепла и дыма. Я проснулась в два ночи за неделю до моего девятого дня рождения с мощным запахом дыма, обжигающего мой нос.

Наш дом был в огне. Как меня учили, я поползла по полу в темноте в комнату Петти, задыхаясь от дыма.

— Проснись, — воскликнула я. — Здесь дым!

Пэтти в панике спрыгнула с кровати, вбежав в холл. А затем она просто стояла там, когда я кашляла и задыхалась. Она бегала по всем комнатам и даже вышла на улицу чтобы глянуть на ближайшие дома.

— В квартире нет огня, милая. Может это был плохой сон. Забирайся ко мне в кровать сегодня и я позабочусь о тебе.

Это был плохой сон, но не такой который она имела в виду. У семьи в миле от нас горел дом, я почувствовала запах дыма, как будто он был рядом, это был настоящий кошмар. Это была очень тяжелая и болезненная ночь для меня, после этого мои чувства начали усиливаться.

— Мечтаешь о Кайдене Роу, да?

Я подняла глаза. Мы припарковались напротив моего дома.

— Нет, — пробормотала я. — Я не думала о нем.

Джей рассмеялся и поднял свою большую руку. Я вздохнула и представила как бы он отреагировал узнав что мои глаза и нос словно бинокль. Ему нравилась моя необычность, но он не знал насколько она большая.

— Спасибо что отвез меня сегодня, — произнесла я. — Мне было весело.

— Реально? Я знал что тебе понравится! Так, я подброшу тебя до школы в понедельник?

— Ага, увидимся.

Я вышла из машины и пошла по лестнице, чувство обиды на Кайдена было большим, он заставил меня вспомнить о том, что было давно забыто и заколочено деревянными досками.

Когда утром в понедельник я вернулась с пробежки в наши скромные апартаменты, Пэтти уже жарила яичницу.

Прислонившись к стойке, я наблюдала, как она, то и дело поднимая руку, убирала с лица пшеничный локон. Когда прядь упала снова, я, потянувшись вперед, засунула выбившиеся волосы за ее ухо. Прозрачные, бледно-желтые эмоции кружились вокруг нее, словно солнечные зайчики.

Она перевернула яйцо, разбивая желток.

Наблюдая за ней у плиты, я мечтала, чтобы она была моей настоящей матерью. Мне так хотелось на нее хоть чуть-чуть быть похожей. Я хотела бы иметь такие же как у нее кудри, мягкие и чувствительные.

В субботу вечером она, естественно, ждала меня до последнего, а потом еще расспрашивала каждую деталь, делая вид, что рада, хотя, на самом деле, жутко переживала.

Я рассказала ей укороченную версию, опуская некоторые моменты касательно лжи людям и странного знакомства с парнем.

Она все это время кусала губу, изучая мое лицо, но затем расслабилась, решив, что мой рассказ имеет право на существование. Протянув тарелку, Пэтти позвала меня к столу.

Разместившись на своем месте, я отодвинула в сторону кучу неоплаченных счетов и фотографии, сделанные Пэтти. Она работала внештатным фотографом.

— Чем займешься сегодня? — спросила я.

— Одна газета наняла меня, чтобы снять перс-конференцию с губернатором сегодня утром. Буду дома около четырех.

Взглянув на время, я проглотила свой завтрак и стала поспешно одеваться. Пятнадцать минут спустя я уже целовала Пэтти, выбегая за порог, но она остановила меня, приложив ладонь к моей щеке.

— Я люблю тебя, милая.

Светло-розовая любовь растекалась по всей ее ауре.

— Люблю тебя тоже, — улыбнулась я.

Она погладила мою щеку, и я побежала.

Джей подхватил меня ровно в 7:10. Он был пунктуален, и мне это нравилось.

— Все хорошо? — спросил он, когда я уже запрыгивала в машину.

Его глаза были все еще опухшими, будто он только что вылез из постели.

— Доброе утро, солнце мое, — просияла я.

Пришлось дважды подергать скрипучую дверцу машины, прежде чем она, наконец, захлопнулась.

Я перекрутила влажные волосы на плечо, с тем условием, что когда они высохнут, я вновь позволю им виться вдоль спины.

Как правило, мы ехали в школу в полнейшем молчании, потому что по утрам Джей не слишком любил разговаривать. Но так как мы еще не имели возможности обсудить субботний вечер, это утро стало исключением.

— Признаюсь, мне всегда было любопытно, какому типу парней ты, в конце концов, отдашь свое предпочтение. Честно, никогда не думал, что это будет злостный рокер.

А я так надеялась, что он будет слишком сонным для этого разговора…

— Он не мой тип.

Если бы у меня был МОЙ тип, он был бы… хорошим. По крайней мере, не какой-то там раздражительный эгоцентричный мальчик-шлюха.

— Ты только что назвала его шлюхой? — Джей рассмеялся. — Черт, это наверно самое худшее из того, что я когда-либо слышал из твоих уст.

Я сердито покосилась в его сторону, испытывая чувство стыда, а он рассмеялся еще громче.

— О, слушай, у меня есть шутка для тебя. Как называют того, кто тусуется с музыкантами? Как думаешь?

Я подняла брови и пожала плечами.

— Я не знаю. И как?

— Барабанщик!

Я покачала головой, а он хохотал над своей шуткой еще целую минуту, после чего снова переключился на Кайдена.

— Ладно. Вы разговаривали о моих компакт-дисках, потом у вас было некоторое недопонимание по поводу его словесного жаргона, потом вы обсуждали хот-доги… Не может быть, чтобы это было все, о чем вы говорили. Вы выглядели как-то… напряженно.

— Это потому что он был напряженным. Мы действительно не говорили ни о чем серьезном. Но, честно, он заставил меня понервничать.

— Беспокоил на физическом уровне, м-м?

Я пристально смотрела в окно на проплывавшие мимо деревья и дома. Мы почти подъехали к школе.

— Я знал это! — Джей ударил по рулю, наслаждаясь каждой секундой моего дискомфорта. — Это так странно! У Анны Уитт появилось увлечение.

— Отлично, твоя взяла. Этот парень — привлекателен. Очень. Но это ничего не значит! В нем есть что-то такое, что меня отталкивает. Я не могу этого объяснить. Он… пугает меня.

— Конечно. Он же — не соседский парнишка, если ты это имеешь в виду. Только, прошу тебя, не включай «синдром хорошей девочки».

— Что это?

— Ты знаешь… когда хорошая девочка влюбляется в плохого мальчика и надеется, что тот влюбится в нее тоже и волшебным образом захочет изменить свои привычки. В результате, единственный кто начинает меняться — это сама девочка. Как Джейми Мур, помнишь?

Джейми Мур! Вот где я слышала имя Кайдена прежде! Она училась в предпоследнем классе нашей школы.

Мы припарковались на нашем обычном месте у Кастервильской Средней Школы.