Роберт Сильверберг - Хроники Маджипура

Каттикаун наполнил два бокала вином красивого янтарного цвета и лишь после того, как они отпили по глотку, заговорил:

— Значит, вам необходимо сжечь мои земли?

— К сожалению, мы должны полностью сжечь всю эту провинцию.

— Какая глупость! Возможно, самая большая во всей военной истории человечества. Имеете ли вы хоть какое-то представление о ценности производимой здесь продукции? Вам известно, сколько поколений вложило свой тяжкий труд в создание и развитие этих ферм?

— Вся область от Милиморна до Синталмонда и дальше — центр партизанской активности метаморфов, их последний оплот на Алханроэле. Корональ твердо решил положить конец этой отвратительной войне, а это можно сделать, только выкурив меняющих форму из их убежищ в этих холмах.

— Есть и другие методы.

— Мы пробовали их, но безрезультатно, — возразил Эремойль.

— Говорите, пробовали? А вы пытались дюйм за дюймом обыскать леса, чтобы найти их? Или, может быть, вы собрали сюда всех солдат Маджипура, чтобы провести сплошное прочесывание? Конечно нет. Это слишком хлопотно. Гораздо проще пустить в ход парящие машины и сжечь целую провинцию.

— Эта война унесла жизни целого поколения.

— И корональ в конце концов потерял терпение! — воскликнул Каттикаун. — А расплачиваться за это должен я!

— Корональ — великий стратег. Корональ победил опасного и почти неуловимого врага и впервые сделал Маджипур безопасным для людей — повсюду, кроме этого района.

— Мы достаточно хорошо управлялись с метаморфами, скрывавшимися рядом с нами, капитан. Ведь меня они все же не убили. Я умел обращаться с ними. Угроза, которую они могли представлять моему благосостоянию, несопоставима с той, какая исходит от моего собственного правительства. Ваш корональ, капитан, просто дурак.

Эремойль сдержался.

— Будущие поколения станут говорить о нем как о герое из героев.

— Вполне возможно, — согласился Каттикаун. — Именно так обычно и становятся героями. Уверяю вас, что не было никакой необходимости уничтожать целую провинцию ради того, чтобы расправиться с последними аборигенами, которых осталось всего несколько тысяч. Я заявляю вам, что это опрометчивый и близорукий ход переутомившегося генерала, который спешит вернуться к безмятежной жизни в своем Горном замке.

— Пусть даже так, но решение тем не менее принято, и все от Милиморна до Хамифиу уже горит.

— Я заметил это.

— Огонь движется к деревне Каттикаун. Возможно, к рассвету он подойдет к границам вашего владения. В течение дня мы будем поджигать провинцию дальше к югу — до самого Синталмонда.

— Не сомневаюсь, — совершенно спокойно отозвался Каттикаун.

— Этот район превратится в ад. Мы просим вас покинуть его, пока еще не поздно.

— Я предпочитаю остаться, капитан.

Эремойль медленно перевел дух.

— В таком случае мы не сможем принять на себя ответственность за вашу безопасность.

— Никто и никогда не отвечал за мою безопасность, кроме меня самого.

— Предупреждаю: вы умрете, и смерть будет ужасной. Мы не в состоянии заставить огонь обойти ваши земли стороной.

— Понимаю.

— Но это означает, что вы просите, чтобы мы убили вас.

— Ничего подобного я не прошу. Мы с вами едва ли сможем о чем-либо договориться. Вы ведете свою войну, а я защищаю свой дом. Если огонь, который требуется для вашей войны, вторгнется на мою территорию, тем хуже для меня, но никакого убийства не произойдет. Просто наши пути расходятся в разные стороны, капитан Эремойль.

— Вы странно рассуждаете. В результате нашей огненной атаки вы погибнете, и ваша смерть останется на нашей совести.

— Я заблаговременно получил соответствующее предупреждение и нахожусь здесь по доброй воле, — ответил Каттикаун. — Так что моя смерть останется на моей собственной совести.

— А как же ваши люди? Они ведь тоже погибнут!

— Да, те, кто решил не покидать меня. Я предупредил их о том, что должно случиться. Трое отправились на побережье. Остальные остались. По своей собственной воле, а не для того, чтобы угодить мне. Это наш дом. Еще бокал вина, капитан?

Эремойль отказался было, но внезапно передумал и подвинул к хозяину пустой бокал.

— Неужели у меня нет никакой возможности переговорить с лордом Стиамотом? — спросил Каттикаун, наливая вино.

— Никакой.

— Насколько мне известно, корональ находится где-то здесь.

— Да, приехал на полдня. Но он ни с кем не желает встречаться.

— И, полагаю, не случайно. — Каттикаун улыбнулся. — Он же не сошел с ума, Эремойль?

— Корональ? Ни в коей мере.

— Этот поджог… это такой отчаянный, такой идиотский поступок. Ведь потом ему придется платить репарации — миллионы реалов. Это обанкротит казначейство, это обойдется дороже, чем пятьдесят замков, столь же великих, как тот, что он построил на вершине Горы. И ради чего? Дайте нам еще два-три года, и мы приручим меняющих форму.

— Или пять, или десять, или двадцать, — откликнулся Эремойль. — Конец войне должен быть положен сейчас, до завершения этого сезона. Эта ужасная конвульсия, этот всеобщий позор, это мерзкое пятно, этот бесконечный кошмар…

— Значит, вы считаете войну ошибкой?

Эремойль резко покачал головой:

— Непоправимая ошибка была сделана очень давно, когда наши предки решили обосноваться на планете, уже заселенной разумными существами. А теперь у нас не осталось иного выбора, кроме как сокрушить метаморфов. В противном случае нам придется покинуть Маджипур, но это совершенно невозможно.

— Да, — согласился Каттикаун, — разве можем мы навсегда оставить дома, доставшиеся нам в наследство от многих поколений наших предков?

Эремойль игнорировал мрачную иронию своего собеседника.

— Мы насильно отобрали планету у ее обитателей. В течение тысяч лет мы пытались жить с ними в согласии, пока не признались себе, что мирное сосуществование не более чем иллюзия. Теперь мы силой навязываем им свою волю. Это некрасиво, но другие варианты еще хуже.

— А что лорд Стиамот будет делать с теми меняющими форму, которых он содержит в лагерях для пленных? Запашет их, вместо удобрения, в те поля, которые сжег?

— Им будет предоставлена обширная резервация на Зимроэле, — ответил Эремойль. — Отдать им половину континента — вряд ли это можно назвать жестокостью. Алханроэль останется нашим, и нас с ними будет разделять океан. Уже идет подготовка к переселению. Из всех провинций только в вашей по-прежнему неспокойно. Лорд Стиамот принял на себя тягчайшее бремя ответственности за жестокий, но необходимый акт, и потомки будут еще долго восхвалять его за это.

— А я восхваляю его уже сейчас, — серьезным голосом откликнулся Каттикаун. — О мудрый и справедливый корональ! О ты, кто в своей бесконечной мудрости уничтожает эту землю, чтобы скрывающиеся здесь непокорные аборигены впредь не причиняли никому беспокойства… Знаете, Эремойль, я бы предпочел, чтобы этот ваш корональ-герой обладал менее благородным духом. Или, возможно, более благородным. Он казался бы мне куда великолепнее, выбери он несколько более мягкий и постепенный метод разгрома остатков своих врагов. Тридцать лет войны — какое значение тут могут иметь еще два-три года?