Фрыц Айзенштайн - Чудаки и дороги

- Как прошло путешествие? Что ты видел?

Я доложил Тыгыну свои наблюдения, сделанные в аулах. И даже сообщил своё скромное мнение:

- Я не знаю, на что надеются мятежники. Народ спокоен и доволен своим житьём. Наша деятельность принесла свои плоды - теперь агитаторов просто ловят, и даже самым тупым понятно, что их подбивают на нарушение закона Отца-основателя.

- Вы готовы выступать? Скоро соберутся все акыны и сэри. Праздник будет. Много народу собирается.

Я вздохнул. Тут, блин, война на носу, а у них праздник. Хотя, что это я. У них война - это просто разновидность праздника. Никак не привыкну.

- Мы готовы. Арчах и Боокко уже сами выступают, без моей помощи. И даже есть первые результаты - в Хастахе нам сдали мятежников жители. Без всякого понукания, а исключительно по доброй воле и в соответствии с Законом Отца-основателя, да пребудет с ним слава.

Улахан Тойон удовлетворённо хмыкнул.

- Тут недавно приволокли Жёлтоповязочников. Пришлось выдать деньги. Значка не было. Это ты с Бэргэном выдумал - значки давать?

- Я и придумал. Пусть все видят на груди у боотура знак доблести и уважают его. Можешь, кстати, и целиком какой-нибудь род награждать. Будет неувядаемая слава.

А сам я чуть не рассмеялся. Краснознамённый трижды Ордена Тыгына род какой-нибудь серой белки. И тут же продолжил мысль:

- Надо в таком случае для разных подвигов разные ордена придумать и награждать отличившихся. Народу понравится.

Тыгын уже быстро сообразил, как такой важный стимул приспособить к собственному авторитету.

- Ты иди. Я подумаю. Приходи на ужин.

Хитёр, гад. Уже он подумает!

- Хорошо, уважаемый Улахан Тойон, я обязательно приду.

И я отправился по своим делам. Надо бы навестить своих курсантов. Тропинка шла через местный ботанический сад, можно любоваться цветущими магнолиями и лотосами. Но дальше персиков не ушёл. Спелый персик с дерева - это не персик из магазина! Потом пошёл отмывать морду от сладкого сока. Если есть рай, то он вот тута. Здеся. [11] Простите мой нижегородский. И надо же было такому случиться, как я повстречал на узкой дорожке Сайнару. Или она меня повстречала, трудно сказать. Как и не расставались.

Я хотел кивнуть ей и вежливо разойтись на встречных курсах, но, видать, у Сайнары были иные планы.

- О, Магеллан Атын! Приветствую тебя, да пребудет с тобою милость Тэнгри и Отца-основателя! Был ли удачен твой путь? - а сама бровками играет и вроде бы строит мне глазки.

Мне это совсем не понравилось. Я, конечно же, мог бы и пойти на поводу своих шаловливых ручек, но где-нибудь на отшибе, подальше от дедушки и его головорезов. Так что ответил Сайнаре достаточно прохладно:

- И с тобой пусть пребудет слава Тэнгри. Добрались мы благополучно. Извини, у меня дела.

Сайнара иронически хмыкнула, но дорогу уступила. Зато в спину мне сказала:

- Тебя, говорят, осчастливила своим вниманием моя тётка, Харчаана-хотун? И что она в тебе нашла?

- Она ошиблась с выбором, - я развернулся к Сайнаре.

Нашла время мою личную жизнь обсуждать. Но Сайнара, похоже, имела свой план беседы.

- Ты обещал мне научить Дао и новой песне! Ты обещал рассказать, откуда комисаар берётся!

Вот упрямая, а? Всё запомнила. Хотя Дао Любви - это, пожалуй, то, что доктор прописал. Лишения, постигшие меня во время путешествия по областям, а именно, отсутствие доступных женщин, меня несколько выбило из колеи, и мысли, вольно или невольно, скатывались в одну сторону. Тем более что Сайнара - вот она, рядом, да гори синим огнём её дедушка и степные нравы.

Я предложил ей уединиться где-нибудь в беседке, увитой романтическим плющом и обсудить все вопросы, которые у неё накопились. Беседка такая уютная. Внутри всё по-людски: ковры, низкий столик, множество мелких подушечек, в общем, место для приятного времяпровождения. Не успели мы войти, как нарисовались служанки, принесли всякие сладости и заедки, кувшинчик вина и фрукты. И тут же, стрельнув в меня глазками, исчезли. Мне как-то кажется, что вся эта постановка была заранее спланирована, а меня просто развели, как мальчика. Но эту крамольную мысль я отбросил, как несущественную, ибо в никакое противоречие она с моими планами не входила.

Сайнара налила в пиалки вина и отщипнула виноград.

- Рассказывай, Магеллан Атын, почему тебя чужаком твои кулуты называли?

- Потому что они дикие и необразованные люди. У них все, кто не в их шайке - чужаки, - попытался увильнуть от ответа я.

Но это бесполезно. Сайнара приготовилась к допросу вполне качественно, ни одну мою оговорку не пропустила. Да-а, пить надо меньше. Все наши беды - от таких вот умных девок, которые подслушивают пьяные излияния попаданцев. Я с горя приложился к кувшинчику.

И дальше куча вопросов. И почему я всё время спрашиваю, как у вас. У вас, что, по-другому? Где это "у вас"? Опять я попался. Мычу, что приехал из дальних краёв, Сайнара уточняет, из каких это таких краёв, где всё не так как у нас? Здесь, в Степи, все края одинаковые. С нарочитым интересом посмотрел на Сайнару, полюбовался. Она заметила мой взгляд, зарделась и отвернулась.

- Тебе дед ничего разве не говорил?

- Нет.

- Ну-э… так значит, я вообще попал в Большую Степь из другого мира.

- Какого другого? Из Верхнего?

- Нет. Из правого. А может из левого.

- Что из меня опять дурочку делаешь? Нет никаких правых и левых миров, есть Верхний и Нижний мир.

- Ты меня слушаешь, или пришла объяснять мне, откуда я попал? - я сделал мрачный вид, насупился и отвернулся. Сайнара тоже набычилась. Ну и хрен с ней. И правильно в Степи делают, что бабам слова не дают. А то, что она не в первый раз по причине своего психического характера попадает во всякие неприятности, мне уже известно. Нет мозгов - считай калека. А ещё ей надо вставить шпильку за разговоры про тётку.

- Кстати, ты не знаешь случайно, кто у меня одеколон тырил из рюкзака? И зачем?

Она покраснела.

- А потому что ты девушкам не даёшь маленькую радость!

Я взял её за руки и проникновенно произнёс:

- Зато я им даю большую. Хочешь, я тебе подарю женскую косметику?

Она выдернула руки и сказала:

- Обойдусь без твой косметик. Готов приличным девушкам всякую гадость предлагать. То ночь любви, то косметик. Скольким ты это ещё предложил, а?

- О, нет. Я никому не мог предложить косметику, потому что она, так же как ты, в единственном экземпляре.

Она колебалась

- А зачем косметика?

- Чтобы ты стала ещё красивее. Красивее всех!

- Я, по-твоему, недостаточно красива? Ты мне предлагаешь косметику, чтобы скрыть моё уродство?

- Ну как хочешь. Я думаю, Алтаана оценит косметику, но учти, у меня всего одна коробка, другой не будет.

- Этой образине ты хочешь отдать косметику? Бессовестный. Я, значит, недостаточно хороша, чтобы иметь косметику. Ты готов раздавать её всяким… всяким! Конечно, с этой… тощей… у тебя каждая ночь любви! Ты готов отдать ей всё. Вы, мужики, думаете только одним местом! Вам только одно надо!