Фрыц Айзенштайн - Чудаки и дороги

Девушка от таких слов порозовела.

- Магеллан, ты почему от меня скрываешься?

- Дела, понимаешь ли, неотложные, ни минуты покоя, дорогая, - ответил я.

- Что такое минута, а? - сразу возбудилась она, - у тебя новая женщина?

Что-то неровно госпожа принцесска, может ревнует? С её характером это вредно, цвет лица испортится.

- Минута - это шестьдесят ударов сердца. У тебя есть сердце? - я потянул руку к её левой груди. Она не успела увернуться и я очень удачно одной рукой взял Сайнару за талию, а другую положил на грудь, - ох, как бьётся твоё сердечко, как у перепёлки, - проворковал я. Решительность и натиск! Вот девиз куртуазного ловеласа. Однако счастье длилось недолго.

- Отпусти, мерзавец, - зашептала она, но никаких попыток вырваться из рук не делала.

- Пусти, - уже решительнее сказала Сайнара, - руки не распускай!

В нашем деле вовремя остановиться - главное. Я отпустил её и сказал:

- Пошли, я тебе косметику отдам, - всякое своё нахальное действие надо сопровождать пряником. Закреплять, так сказать, условные рефлексы.

Мы зашли ко мне в апартаменты. Я выкопал из недр рюкзака пока ещё целые коробушечки с разной косметикой. Тушь, целая коробка турецких теней, помада. Вытянул нитку бус из металлизированных стекляшек и протянул Сайнаре.

- Ты мне даришь бусы? - строго спросила она.

Нет, чтобы чисто по-бабски порадоваться побрякушкам, начинаются допросы не по существу.

- Да, дарю, от чистого сердца!

Сайнара о чём-то задумалась, минуты на три, продолжая держать в руках бусики. Потом, приняв какое-то решение, надела их на себя.

- Хорошо. Я принимаю твой подарок.

Вот так вот. Никакой благодарности, вроде одолжение сделала. Потом с совершенно серьёзным видом начала обнюхивать косметику. Поводила носом и спросила:

- А что с ней делать? Я думала, ты мне какой-нибудь дикалон подаришь, а тут непонятно что.

Во, ещё и недовольна. Но это от незнания.

- Вот это, дорогая Сайнара, губная помада. Ей красят губы.

Я продемонстрировал ей, как открывается и выдвигается помада из тюбика.

- Это тени, их накладывают на веки. Это тушь, а это румяна. Ну, короче, ты сама разберёшься, я в этом мало понимаю.

Я свалил ей в руки все эти неземные красоты, а сам засобирался по своим делам.

- Хорошо, Магеллан, я сама посмотрю, что здесь такое. А почему ты мне дикалон не даёшь?

- Ты разберись с тем, что есть, а про одеколон позже поговорим. Сейчас некогда. У меня на носу фестиваль, и ещё кое-какие дела, что поручил твой дед.

- Я видела, как ты трудился вчера в поте лица. У тебя синяк на пол-лица. Опять надрались с акынами. Нашёл с кем пить.

- Ну не с тобой же пить?

- Мог бы и со мной. А то раздразнил девушку и убежал к мужикам.

- Ладно, сегодня я вечером приглашаю тебя на рюмку вина, с фруктами.

- Нет. Сегодня я тебя приглашаю в гости. У тебя никакого понятия. Если девушка идёт к парню - это вообще! Позор! Шлюха! А если у девушки случайно задержался в гостях парень - то это значит, она не устояла перед ним.

Хех. Это кто же нашу застенчивую Сайнару так просветил? И меня сей момент приглашают на рюмку чая. Как-то неожиданно даже.

- Хорошо. Я приду сегодня к тебе вечером.

Мы дошли до моего домика, но Сайнара никуда не собиралась уходить. Она села на крылечке, и слушала наши с Ичилом разговоры. Ичил, собственно пришёл не просто так. Он притащил образцы хлопушек, не знаю, из чего он их сделал. Перекусив, мы пошли куда-то в горку. Там Ичил развёл костёр и бросил в него какой-то белый шарик. Шарик сделал "пу-х-х" и всё. М-да.

- Что-то легковато, - сказал я Ичилу, - из чего делал?

- Варил опилки с тем порошком, из деревни, - ответил он.

- Ты не пугайся, но я тебе сейчас покажу, как должно быть.

Вынул пистолет и стрельнул Ичилу над ухом. Тот присел от страха и неожиданности и спросил:

- Это что?

- Это, мон шер, то, чем убили людей на Хотон Уряхе. Ну, примерно такое же. У тебя звук должен стать таким же. Сайнара, ты спрашивала, чем я убил бойцов Халх, когда они на нас напали. Вот этой штукой и убил.

Ичил попросил пистолет подержать. Я разрядил его и дал шаману. Он повертел его в руках и спросил:

- Это труба так громко делает?

Я взялся объяснять суть огнестрельного оружия и сразу начал вставлять в разговор новые для них слова. Пусть привыкают, а что надо - поймут из контекста. Или спросят. С ними можно, Ичил и Сайнара тянутся к новому и без фанатизма. Язык, по сути, сам по себе инструмент прогресса, а железки - это результат. Стоит пытливому уму понять новую концепцию - за воплощением дело не станет. В итоге Ичил отдал мне пистолет и сказал:

- Я подумаю. Но если бы ещё силы, я бы точно сделал.

- Какой силы?

- Есть разная сила. У тебя лежит в кармане, маленькая сила. Совсем маленькая.

Я пошарил в кармане и вытащил брелок с фонариком. Ичил прикоснулся к нему и сказал:

- Там есть сила. Слабая. Вот если бы такое много, то я бы сделал штуку, чтобы громко стреляла и огонь чтобы вылетал. У нас шаманы хотят найти силу по старым книгам, но ничего не получается. Пошли, я покажу, поговоришь с шаманами, может ты знаешь, как древние получали силу.

Блин. Он про электроэнергию говорит. Зачем она ему? Электролиз делать и водород получать? Я никак не могу понять логику, по которой у Ичила в голове ходят мысли.

- Я вот что ещё хотел спросить, - произнёс он смущённо, - разреши мне из твоей травы сделать отвар для нашего старого шамана. Это мой учитель. Он помнит много, очень много. Тебе потом с ним интересно будет поговорить. Если он поправится, то даст разрешение смотреть на… на тайное.

Ну, в общем понятно. Ни одно доброе дело не останется безнаказанным. К местным служителям культа я относился вообще безо всякого пиетета, торговать опиумом для народа оптом и в розницу я умею и сам, причём, судя по результатам, даже лучше всяких шаманов. И, во-вторых, утечка информации про травку чревата самыми тяжёлыми последствиями, вплоть до начала новой войны. А то, что меня в первую очередь потащат на допрос - так это вообще без вариантов.

- А не рановато такие подарки делать? - я почесал репу, - Сначала я посмотрю, что он расскажет. Знаешь, ты микстуру приготовь. Но пока пролечишь только Тыгына. Тойон - наша надежда и опора. Помрёт если, не приведи Тэнгри, так тут будет очень, очень плохо. Я позже решу сам, кому давать остальное. И не болтай языком. А то тебе шею перевяжут шёлковым шнурком. Вообще не болтай, не забывай, ты давал клятву.

- Хорошо. Но я потом всё равно просить буду.

- Ладно. Сведёшь меня, с ним я оценю его открытость и готовность к сотрудничеству.

Ичил повёл меня косогорами и буераками куда-то вдаль, в перелески. Тут, похоже, под крылом Тыгына собрались искатели тайных знаний, если посчитать количество постов с наблюдателями, мимо которых мы прошли. Сайнару пытались остановить, но бесполезно. Она так отбрила стражника, что у того уши покраснели. Это, наверное, тлетворное влияние пастухов низкого рода на девушку так подействовало.