Мария Трещёва - Врата Бальдура

– Потерпи, Джахейра, ещё немного. Талантир, наверняка, лучше знает эту местность, чем мы, – вглядываясь в темноту, успокоила друида Равена.

– Эй! А вон и наши долгожданные гости! – Чуть не крикнула Имоен. Ей было удивительно видеть так, как она никогда не видела в темноте.

Все обернулись в её сторону. Из зарослей, издавая загробный хрип и громыхание, выбирались скелеты. Их глаза горели зеленоватым потусторонним светом.

– И чего им н-не спится в такую прекрасную, тихую н-ночь, – усмехнулся Халид.

– По таким светлячкам я и без зелья смогла бы стрелять, – хихикнула Имоен. Потом пересчитала врагов и насупилась. – Так не честно! Их одиннадцать. Кому-то не достанется одного. Так что не зевай!

На алтарь рядом с Меликампом лёг череп, его глаза ещё тускло светились. Птица немного отшагнула в сторону. Талантир смотрел на алтарь, нахмурив брови. Потом он вздохнул.

– Что-то не так? – Аккуратно спросила Равена.

– Этот обряд очень сложный. Даже самые способные маги не могут быть наверняка уверенными в положительном исходе.

– Боишься, что тебе не хватит знаний, маг? – Вздёрнула бровь Джахейра.

– Меня больше интересует часть про «исход», – вставила Имоен.

– Тут дело не в знаниях, друид. «Исход» не зависит от мага.

– То есть я могу умереть? – Прокудахтал Меликамп.

Талантир вздохнул и покивал головой.

– Что ж по-по-попытка – не пытка. Вдруг всё же по-по-получится. Чтобы не случилось сейчас, это лучше, чем стать закуско-ко-кой для како-ко-кого-нибудь хищника или фермера. У меня есть шанс, хоть и небольшой. Вдруг всё получится. Давайте, учитель, начинайте обряд.

Талантир почесал сухим пальцем острый кончик носа и начал читать заклинание, его голос раздавался эхом по залу. Вскоре Меликамп начал увеличиваться. Он рос, рос и рос. Перья стали пропадать, голова приобрела человеческую форму, начало вырисовываться лицо.

– Получается, – прошептала радостно Имоен, глядя на это зрелище из-за сестриного плеча.

А курица всё больше и больше становилась похожей на человека. Вот крылья превратились в пятипалые конечности. Вот ноги, оставаясь ещё покрытыми чешуйками, стали человеческими. Равена вдруг подумала, что когда всё закончится, Меликамп будет абсолютно голым. Эта мысль слегка сконфузила её, и полудроу на всякий случай опустила капюшон пониже. Внезапно раздался резкий хлопок. От неожиданности все присутствующие на мгновенье закрыли глаза, а когда открыли их, Меликампа не было. Ни в человеческом, ни в курином облике. На алтаре красовалось огромное кровавое пятно, повсюду валялись перья и мелкие ошмётки плоти. Талантир, вздыхая, отряхивал с себя останки горе-ученика.

– Вот о чём я говорил вам. Тело Меликампа не вынесло повторной трансформации. И вы, и я сделали всё, что могли. Ну, желаю вам на дорогу «ума», так как запас «удачи», похоже, в этом мире истощился. Извините, но у меня теперь много работы. Эй, громила! – Крикнул он одному из големов. – Принеси метлу и тряпку – у нас наметилась генеральная уборка.

Четвёрка ещё долго молча стояла на ступенях башни Талантира, не зная плакать им или смеяться. Никто из них ни разу не попадал в такую глупую ситуацию, и дальнейший путь они прошли молча, погружённые в свои размышления.

До Берегоста оказалось рукой подать. Ещё не начало рассветать, как Равена с друзьями вошли в город. Лишь кое-где были видны сонные люди, выгоняющие скот на выпас. Коровы выходили из загонов медленно, не торопясь, будто пытались на ходу додремать. Воздух был чист и прозрачен, как и в любом другом маленьком городке, хотя его запах немного отдавал коровьим помётом. Берегост прилепился к дороге, как почка к тонкой ветке. В основном здесь процветали за счёт гостиничного бизнеса, да ещё кузница приносила большую пользу городу. Четыре гостиницы пытались перещеголять друг друга во всём: в яркости клумб, в убранстве комнат, в качестве обслуживания, в экзотичности блюд. Эта своеобразная война стала основой для множества анекдотов, что ходили по городу. Время было раннее, и были не заперты только их двери. Друзья решили переждать в одной, пока не откроется кузница. Когда они подошли к одному достаточно помпезному зданию, от тени отделилась фигура и направилась прямиком к ним.

– Доброе утро, путники, – сказал негромко человек под капюшоном. – Судя по вашему оружию, вы – искатели приключений. Но судя по вашим доспехам, вам нужны деньги.

– Что же ты за человек, что так чётко всё подмечаешь? – Прищурившись, спросила Равена.

– Я – бард, и замечать что-то интересное – моя профессия, – улыбнулся незнакомец. – Меня зовут Гаррик. Я представляю одну особу – одарённую и знаменитую актрису Силки. Я хотел бы нанять вас для защиты этой особы и готов заплатить вам триста монет за ваши мечи

– А ч-что? Ей угрожает оп-пастность? – Поинтересовался Халид.

– Всё остальное вам нужно обсудить с ней самой. Так что? Вы согласны?

– Если в этом нет никакого обмана, веди нас к этой особе, – кивнула Равена.

Гаррик знаком попросил следовать за ним. В небольшом переулке стояла женщина. Её тёмные атласные одежды были расшиты серебром, капюшон скрывал волосы и часть лица. В руке женщина держала посох из странного белого дерева. Гаррик поклонился актрисе и что-то шепнул ей, указывая на своих спутников. Актриса в свою очередь оценивающе смотрела на Равену и её команду.

– Надеюсь, вы будете стоить тех денег, которые я предлагаю вам в оплату. Ты же предложил им столько, сколько я сказала тебе, Гаррик?

– Да, госпожа, триста монет.

– Я хотела бы, чтобы вы объяснили – какую помощь вы хотите получить от нас. Ибо на неправое дело мы не пустим наше оружие, – нахмурившись и чуя недоброе, потребовала Равена.

Силки некоторое время смотрела на неё, как госпожа на дерзнувшего поднять глаза раба, однако потом её взгляд смягчился.

– Прошу простить меня, но я сейчас в трудном положении и не могу доверять всем подряд. Но вы, хвала богам, оказались честными людьми, и я расскажу вам о своей беде. Дело в том, что я известная актриса, и любой посчитает за честь моё выступление на его сцене. Попав в Берегост, я согласилась выступить в… в одной таверне. Но потом мне пришло приглашение из другой, более крупной, и я разорвала прежний контракт. Поймите меня: мой гонорар зависит от количества людей на представлении, тем более что сцена там гораздо больше и удобней. В общем, теперь я не могу даже покинуть город, потому что хозяин первой таверны нанял головорезов, чтобы убить меня и тем самым покрыть свой позор. Ах, я всего лишь актриса, а Гаррик – бард, он не в силах противостоять целой банде.

– Это просто ужасно! – Вскрикнула Имоен. – Мы, несомненно, поможем вам в этой беде! Ведь так, Равена?