Бернхард Хеннен - Королева эльфов. Зловещее пророчество (Elfenkonigin ru)

Словно он пробил головой поверхность воды — настолько резко изменилась окружающая обстановка. Было по-прежнему темно, но впереди сквозь щель в двери падал теплый свет. Путники оказались в коридоре. И Фальрах наконец поставил лутина на пол!

— Там, впереди, Эмерелль, — произнес эльф, указывая на освещенную дверь.

Никодемус недоверчиво принюхался. Воздух был сухим.

Здесь тоже не было запаха разложения. Только магия витала в воздухе. Лисьемордый осторожно приблизился к двери. Она была одной из дюжины в коридоре. Все двери выглядели поразному. Некоторые были украшены инкрустацией, некоторые — сделаны из разноцветных пород дерева. И только одна была открыта.

Комната была просторной. Эльф, пожалуй, сказал бы, что она обставлена просто отлично. Остроухие любили пустые комнаты, в которых мало мебели и какое-нибудь одно произведение искусства. Здесь была узкая, довольно неприглядного вида кровать. На столе с изогнутыми бронзовыми ножками стояла тарелка из серого камня. Рядом — предмет, наполовину стул, а наполовину скамья, с высокой спинкой. Выглядело красиво и неуютно.

Завершал обстановку лаковый сундук цвета морской волны с нарисованными на нем выпрыгивающими из воды дельфинами. Стену украшал длинный щит со следами битвы. За ним находилось копье. В другом месте висели скрещенные мечи.

Еще на столе была скульптура из камня, изображавшая абстрактную извивающуюся фигуру, впрочем, сказать, что именно это такое, было нельзя. От камня исходило свечение. Никодемусу уже доводилось видеть подобные камни. Эльфы называли их янтаринами. При помощи какой магии в них заключали свет, лутин не знал. Они были редки. И, будучи один раз зажженными, могли источать свет столетиями.

Эмерелль задумчиво ходила взад-вперед по комнате, касаясь руками тех немногих предметов мебели, что там находились. То, как она двигалась и как нежно гладили ее пальцы гладкие поверхности, — все источало столько немой печали, что Никодемус не осмелился мешать ей своими вопросами.

Лутин посмотрел на застывшего в дверях Олловейна. Эльф слегка махнул рукой, указывая на стол.

Никодемус немного помедлил. Он переживал из-за того, что любое неосторожное движение могло помешать Эмерелль. Но любопытство взяло верх. Он взобрался на странный предмет для сидения. На столе лежал кусок пергамента. Он пожелтел и был, очевидно, очень старым. Но вместо того, чтобы ответить на вопросы, он задавал новые. На пергаменте виднелись две строчки, написанные размашистым старинным шрифтом.

Я знаю, ты придешь сюда, Эмерелль.

Жду тебя у трона дракона.

Эмерелль осторожно двигалась по выложенной гравием дорожке. Все напоминало ей о прошлом. Ее мать придумала игру: у кого получится пройти по гравию бесшумно. Тогда, будучи ребенком, Эмерелль понятия не имела, что это в действительности далеко не игра. Мать готовила ее к юности, постоянному бегству, потому что знала, что они придут. Могущественные враги, повелители мира.

Эта усыпанная гравием дорожка была в удивительно хорошем состоянии, если учесть, как долго за ней не ухаживали. Все в этой долине было пронизано магией драконов. Сад закладывался на целую вечность. Магия драконов побеждала в поединке со временем и природой, и от этого душа наполнялась благоговением. Дорожка вела через джунгли. Вот во что превратился со временем большой сад. Справа и слева от дорожки образовались насыпи из новой, очень черной земли. Результат тысячелетнего цикла гибели и возрождения. Почти ни один корень не коснулся гравия. Только в некоторых местах лежали гниющие листья или пробивался пучок травы. Этого было достаточно, чтобы идти по усыпанной белоснежными белыми камешками дорожке без труда и не производя шума. И несмотря ни на что она все еще была свидетельством могущества драконов.

Эмерелль отвела Фальраха и Никодемуса обратно к серокожим. Крепость была надежным местом. На ночь она станет хорошим пристанищем для племени. Эльфийка не сказала своим спутникам, куда направляется, но они наверняка догадывались. Белая пирамида занимала почти всю долину.

Было совершенно очевидно, что трон драконов находится именно там. И Эмерелль точно знала, кто ее ждет.

Звуки джунглей обрушились на нее. Стрекот насекомых, брачные крики обезьяны. Один раз послышался пронзительный жалобный вопль ночнокрыла. Пахло трясиной, гниющими листьями, цветами.

Озеро, расположенное неподалеку от пирамиды, разрушило береговые укрепления и залило часть парка. Строгие линии исчезли. На новом острове стояло одно-единственное манговое дерево. Аромат его плодов перебивал остальные запахи.

В неглубоком месте кто-то уложил камни для перехода. Они вели ко входу, к огромному порталу, вздымавшемуся перед сооружением. Вратам, достаточно большим, чтобы пропустить солнечного дракона.

Пирамида была искусственно созданной горой. Идеальной формы! Когда-то предки драконов жили в обширных пещерах.

А в зените своей славы сами создавали горы и пещеры. Формировали пейзажи, и тот, кто умел видеть, мог разглядеть деяния драконов даже спустя многие тысячелетия во многих местах Альвенмарка.

Эмерелль осторожно поставила ногу на первый камень.

Вода была затхлой. Невдалеке эльфийка увидела двух дремлющих на берегу крокодилов. На новой родине серокожим придется сражаться не только с ингиз. Здесь их ожидают другие, вполне материальные опасности. Эмерелль вспомнились истории, которые она слыхала о саде Ядэ. Крокодилы были не единственным злом, которого следовало опасаться.

Семнадцать камней вели через неглубокое озеро. Свидетельства землетрясения, которые обнаруживались повсюду в долине, невозможно было не заметить и здесь. В светлой каменной кладке невысокого строения с массивными колоннами появились трещины. Следы грязи тянулись через пандус, ведущий к двери. Драконы не любили ступеней, предпочитали наклонные площадки. Поэтому вход находился почти в двухстах шагах от пирамиды. Пандус медленно поднимался к тронному залу, расположенному в глубине роскошной постройки.

Когда Эмерелль вошла под колонны, ей стало зябко. Казалось, история здесь остановилась. В воздухе витал аромат ладана. Фрески на стенах сверкали такими роскошными красками, как будто были только что закончены. Они изображали могущественного солнечного дракона, крылья которого были покрыты яркими узорами, почти как у бабочки. Тролли презирают металл, а драконы любили его. Золотые кольца пронизывали края крыльев солнечного создания, изображенного на фреске, роскошные браслеты охватывали лапы. На смертоносных когтях были выгравированы сложные узоры.

Драконы были тщеславны!

На стенах коридора, выстроенного с небольшим уклоном, источали теплый свет янтарины. К аромату ладана теперь примешивалась вонь испорченной воды.