Уилл Эллиот - Пилигримы

— Это новая история, но то, о чем говорит Шарфи, произошло задолго до нашего времени, — вмешался Анфен. Он на ходу потирал смертекамнем клинок меча, по-прежнему бывшего в его распоряжении — того самого, который был взят на поле боя из рук мертвого солдата. — Когда мы появились на свет, большая часть разрушений уже была сделана. Но дело еще не было завершено.

— А эти маги действительно были угрозой для замка? — уточнил Эрик. — Я хочу сказать, эти школы или народные маги?

— Нет — если бы замок оставил магов и всех остальных в покое, — отозвался Шарфи. — Но Ву стремился сделать нечто такое, что не понравилось бы никому: захватить все города, всю землю, все народы. И это только для начала. Потом появился их Проект, смысл всего, что они сделали, та причина, по которой им вообще понадобился замок и его атмосфера, пронизанная магией. Спроси Лупа, как Ву выглядит сейчас для глаз мага! Пугающе, вот как. Ни один приличный маг не позволил бы им такое сотворить. Как только просочились бы первые слухи, школы непременно сделали бы что-нибудь.

— Попытайся сказать Ву, что кто-то не представляет для него угрозы… — со смехом протянул Анфен. — Долго ходили слухи, что он боялся собственной тени. Я, правда, в это не слишком верил, пока… — Предводитель резко замолчал, казалось, пожалел о сказанном, словно поведал и без того слишком много.

— Когда все это началось, они сказали, что оставят народных магов в покое, — произнес Шарфи, — чудаков, которые знали немножко того или сего, вроде нашего Лупа. Народным магам школы всегда не нравились — смотрели на них там сверху вниз и порой пытались руководить ими, указывать, какое волшебство они вправе творить, какое — нет. Поэтому народные ничуть не расстроились, когда замок впервые ополчился на большие школы.

Анфен добавил:

— Новые лорды сказали каждой школе, что намерены лишь реформировать одну или две другие. Было несложно разыграть эту пьесу — многие представители их были соперниками, а то и врагами. Но все эти разговоры служили лишь одной цели — потянуть время, чтобы школы не заключали между собой союзы, способные помешать замку воплотить в жизнь свои идеи. А они могли бы так поступить, если бы прекратили свою проклятую вражду. Затем однажды тысяча боевых магов вылетела из замка — никто тогда даже не знал, кто они такие. Был ужасный бой. Немногие из той мерзкой первой армии вернулись, но они сделали свое дело. Через несколько ночей, наполненных смертью и кровью, уникальные и бесценные амулеты были похищены, а это уже не шутки. Многие из них Ву носит и сейчас.

Маленькое существо, по виду похожее на волосатую свинью, промчалось между двумя деревьями и медленно забилось под корни впереди, даже не обратив внимания на странных живых существ, расположившихся неподалеку, стоявших куда выше ее в пищевой цепи. Сиель бросилась за ним, выхватив кривой нож и даже не подумав о стрелах. Вскоре они услышали предсмертный визг маленькой твари, оказавшейся на свою голову на виду у людей в приближении их времени обеда.

Эрик поспешно произнес:

— А Луп окажется способным защитить нас, если вдруг появится боевой маг?

Шарфи рассмеялся и хлопнул себя по колену:

— От него останется лужица крови на траве. Он даже не попытается сопротивляться. Для начала Луп сделает все, чтобы не приближаться к боевому магу. Он знает, какими тропками бежать и где прятаться в лесах, чтобы преследователи не нашли его. Может, он даже не узнал бы, что за ним гонится боевой маг. Он просто увидит тень от облака, прочтет что-нибудь по его форме и поймет, что пора скрываться. Вот почему люди вроде Лупа кажутся настоящими психами большую часть времени. Но мы к нему всегда прислушиваемся.

Мертвые листья хрустели и шелестели под ногами, деревья смыкались все теснее. Сиель вернулась с добычей, уже выпотрошенной, обескровленной и переброшенной на плечи. Кончики длинных кос, судя по всему, вымазались в крови, которая запеклась на них бурой коркой. Эрик пытался представить себе, как эта хрупкая девушка невозмутимо вспарывает брюхо маленькому животному, надеясь, что этот образ поможет приглушить испытываемое им чувство, которое все время маячило между животной похотью и нежнейшей любовью. Однако после всех этих дней и ночей, наполненных страхом, изнеможением, напряжением, он лишь хотел ее еще больше.

— Она по-прежнему идет за нами? — спросил Анфен у Лупа, имея в виду Незнакомку.

— Нет, уже несколько дней нет, — отозвался народный маг. — Скорее всего, она вернулась назад, если только ей не известен способ скрыться даже от мага. Может, и так, кстати! Толковая? О да, эта очень толковая! А теперь давайте-ка присядем ненадолго. Скоро лес подойдет к концу. Но впереди лежит опасность, какую бы дорогу мы ни избрали, — и неподалеку. Отдохнем чуток — и, возможно, одна из них нас минует. Если нет, то будем стонать и плакать, окружая следующую группу нерадивых путешественников, когда наша кровь засохнет на деревьях, а кости будут изредка пинать ногами.

Вечером туман наконец полностью рассеялся, однако открывшийся за ним пейзаж не принес никакого утешения. Среди развалин на большом расчищенном участке путники набрели на остатки сравнительно недавно потушенных костров — первый признак присутствия живых людей с того момента, как они сошли с дороги и углубились в эти заколдованные леса. Анфен повернулся к Лупу:

— И это был самый безопасный путь?

Маг оскорбленно взъерошился:

— Можешь меня Пометить, он самый! Если верить всем знакам, которые я видел тогда и вижу сейчас. Но я же не говорил, будто можно не смотреть по сторонам и полностью утратить бдительность, а?

— Доставайте оружие, — утомленно скомандовал Анфен. — И вы тоже, пилигримы. Мир не может длиться вечно. Неподалеку культисты Инферно.

Эрик послушно обнажил меч, который снял с тела солдата из замка. На клинке в середине оказалась зазубрина, но он был достаточно острым. Сейчас не самое подходящее время идти на риск и показывать им, на что способно его тайное оружие, — пистолету пока лучше оставаться в кобуре. Кейс держал свой меч как обычную трость, даже не претендуя на участие в бою и позевывая, словно он предпочел бы немного вздремнуть.

Бойцы рассредоточились. Шарфи со своими дымящимися ножами держался поближе к иномирцам. Анфен возглавил процессию, гибкий, как танцор, готовый в любой момент тронуться с места и начать головокружительный танец со смертью. Они осторожно шагали через остатки каменных блоков, из которых был сложен разрушенный старый дом.

Тут и там лежала как попало брошенная одежда — вместе с чашками и тарелками, которые, судя по всему, использовали совсем недавно. На коротком бревне лежала открытая книга с нечитаемыми символами на разорванной странице, хлопавшей на ветру. Но людей видно не было.