Виктор Кувшинов - Лэя

Он успел не только разместиться большом постоялом дворе, но и, покривлявшись, осмотреть несколько комнат. Так что к приезду конвоя, он знал расположение всех закоулков в доме. Женька выбрал себе номер на втором этаже, сославшись на шум трактира. Хотя настоящей причиной было то, что конвой, скорее всего, разместится тоже на втором этаже, освободив для себя и пленницы один из тупиков коридора. Он стал уже немного нервничать, что ошибся в расчетах, когда все-таки заслышал на дворе стук копыт сразу нескольких въезжающих лошадей.

Расчет оказался точным. Женька злорадно это понял, когда увидел в дверях своей комнаты виноватую физиономию полового, просящего его перейти в другое помещение.

Постоялец скорчил недовольную рожу и услышал произнесенное со страхом магическое слово: "Королевский патруль". Не меняя недовольного выражения, он все же встал и, собрав манатки, вышел в коридор. Навстречу ему по шел, грозно тараща глаза, встреченный давеча военный. Женька узнавающе ему кивнул и вдруг, чуть не совершил оплошность, которая едва не стоила всем им жизни.

По лестнице поднялся солдат, а за ним поднималась со связанными руками Лэя.

Женька задержал дыхание и с каменным лицом стал проходить мимо, как Лэя вдруг резко обернулась и крикнула, заслоняя кого-то на лестнице:

— Хлюп, помоги — шнурок развязался!

Женькино сердце сжал холодный страх. Он, как мышь, прошмыгнул дальше по коридору за половым и почти влетел в предназначенную ему комнату. "Какой же он осел! У него же были сутки на обдумывание! Если бы не Лэя!.." — сердце бешено колотилось.

Слава богу, половой тут же выскочил — ему явно было не до странностей гостя. От полного провала их отделяли доли секунды, которых Лэе хватило, чтобы сообразить и заслонить идущего позади лонка, и тут же придумать, как того отвлечь! Женька, судорожно сжимая зубы, представлял, как Хлюп радостно или ворчливо или, как угодно, кричит: "Женя!". Какую свалку пришлось бы устраивать на лестнице, сколько крови бы пролилось?! И самое страшное — смерть Лэи от любой шальной острой железяки! Ему, наверно, понадобилось полчаса, чтобы успокоить расшалившиеся нервы. Затем опять пришел страх: "А если Хлюп шастает по гостинице?", но все-таки трезвый расчет победил: "Лэя просто не даст сегодня ему этого делать!" Пора было начинать разыгрывать спектакль. И все тот же циничный и расчетливый убийца подсказывал ему, что спектакль должен быть построен на поносе, то есть на несварении желудка. Это удивительное состояние организма позволяло объяснить почти все самые странные и внезапные его перемещения по постоялому двору.

Главное, нужно было иногда поубедительнее держаться руками за живот. Но вместо того, чтобы решительно выступить на поле боя, Женька опять хладнокровно уселся и стал готовить лапшу, которую он собирался вешать патрулю на их лохматые уши.

Сначала надо было разработать легенду, кто он, а так же куда и зачем путешествует…

Через полчаса, капитан с парой солдат, чревоугодничающие внизу, увидели спускающегося по лестнице Женьку, который уже отметил про себя, что другая пара солдат расположилась сидеть в карауле поперек противоположного крыла коридора на втором этаже. "Они заняли все крыло для себя. Тем спокойнее будет действовать!" Кабак был довольно полон — почти все постояльцы были внизу. Да еще пришлых пара-тройка затесалась. Короче, гостиничный бизнес в Эриане процветал. Женька, строя из себя простоватого, немного важничающего, немного ущербного деревенского барчука, неспешно спускался с лестницы и думал, как бы естественней подсесть к солдатам.

Их стол был наполовину пуст. Все остальные посетители предпочитали держаться на уважительном расстоянии от представителей власти.

"А, была-небыла!" — Женька с глупой улыбкой подвалил к военным и спросил:

— Вы не позволите с краешку присесть? Здесь, кажется, свободно?

— Место не куплено. Садись, — небрежно бросил, не глядя на него, капитан.

Женька тихонько посидел, дождавшись, когда к нему подлетел запыхавшийся половой.

Он заказал еды и добавил:

— Принеси немного винца, какое получше — для пробы. Если хорошее будет, я и еще закажу.

Скоро перед ним стоял стакан с вином. Оконные стекла и стаканы в Эриане научились делать неплохо. Пока он пробовал вино, перед ним появилась тарелка с вкусно пахнущим пловом или мясной запеканкой — смотря как назвать. Качество выпивки ему показалось не очень, но, искоса глядя на своих потенциальных врагов, он заметил, что они поглощают вино с удовольствием, а значит, по местным меркам, оно было вполне сносным. Главной его задачей сейчас было добыть, как можно больше информации, а пьяная беседа была для этого наиболее подходящим способом.

Поэтому, выждав для приличия небольшую паузу, и заодно, немного подслушав беседу солдат, он решился на действия, правда, пока что только языком:

— Прошу простить за беспокойство, капитан, — Женька успел подслушать обращение к тому солдата. — Не позволите ли угостить вас вином?

— С чего это?! — усмехнулся громила.

— Да вот, имею большое уважение к военным. У меня дядя служит на королевской службе. Я и сам мечтал — немного мечом махал в деревне да, спасибо батюшке — так и остался в его деле компаньоном. Вот туды-сюды лошадей с барахлом и гоняю — тоска, а дело не бросишь! Дома сестры-братья младшие. Ну так как, можно угостить-то?! — уже не так подобострастно, а немного с хитрецой, как бы на равных, предложил Женька. Видимо, он правильно выбрал тон разговора, или сказка оказалась удачной, так как капитан уже почти по-дружески ухмыльнулся и сказал:

— А чего задарма не выпить? Угощай, коли денег не жалко! — и отвернулся к своим сотрудникам по оружию.

Женька не нажимал. Отдал распоряжение половому, принести кувшин вина воинам и еще стакан себе. Перед ним стояла задача, остаться трезвым, напоив, по возможности, солдат, а с молодым и неопытным в питие телом Зара это было весьма проблематично. После того, как солдатня приступила к опорожнению заказанного им кувшина, Женька решил, что пора и поговорить:

— Извините, капитан, за любопытство, но ведь это с вами я сегодня встретился на дороге? — начал с ничего не значащего вопроса Женька.

— Может быть, — индифферентно ответил служака. Нужно было потихоньку его расшевеливать, и Женька занялся этим долгим и нудным занятием:

— А тяжелая у вас служба, смотрю! Эко ж вы мотаетесь по всей стране! И потом, наверно, разбойники всякие! — кажется, ему удалось зацепить капитана, так как тот уже эмоциональнее ответил:

— Если бы только разбойники! — и, крякнув, осушил залпом стакан, оставшись сидеть с кислой миной на своем грубом лице.

Что-то его явно расстраивало в их нынешней подконвойной. Женька потихоньку стал отводить разговор от опасной темы и нести всякую лабуду о том, как он мечтал пойти в военные, но ничего не вышло. Капитан, вспомнив о своих обязанностях, распорядился отнести наверх еду на троих. Женька почти одновременно схватился за живот и стал разыгрывать острый приступ диареи. Потом пожаловался на якобы съеденную днем какую-то тухлятину, подсунутую ему по дороге подлыми селянами, и, извинившись, припустил наверх за лекарством, которое якобы было у него с собой.