Елена Звездная - Киран. Право воина. Книга вторая

— Киран МакВаррас, вам запрещено покидать дворец повелителя Аэ! — безэмоционально заметили мне, после чего обхватив за запястье, втащили на крышу.

— Вашу мать! — мрачно повторила я.

Воин отреагировал обниманием меня за талию, а после… сверкающая пластина протянулась от одной подошвы его ботинок к другой и образовало сверкающий ртутный овал… этот овал заставил воина, удерживающего меня взлететь, после чего шокированная до глубины души я, была возвращена обратно на балкон… Когда я осознала, что такую леталку угнать нереально… у меня глаз задергался.

Но едва я вошла обратно в помещение, как увидела толпу женщин!

И нервный тик усилился, когда три замотанные в белое бабы, разом мне сказали:

— Принцесса Киран, у нас слишком мало времени до заката. Вас нужно подготовить к ночи с повелителем.

То есть традиции тут не меняются — имеем особь невесты, требуется упаковать! Не особо приятно!

Армия моего препарирования состояла из… двадцати четырех особей прямо ходящих и шести черных гладкошерстных зверюг…

И вот в этой ситуации, оставалось мне только одно:

— Девчонки, а давайте выпьем за знакомство!

В ответ три бабенции смущенно переглянулись, и крайняя справа выдала:

— Просим о милостивом прощении, госпожа, вечерняя трапеза еще не готова… Но если вы желаете…

— А у меня все с собой, — торжествуя, сообщила я, — народ, а вы тут шоколад когда-нибудь ели?

И пока оторопевший народ с какими-то кремами, расческами, одеждой, украшениями на вытянутых руках шокировано следил за мной, я рванула к шкафу, вываливая сладости, коими отоварилась в космопорту. И вот там были одни конфеты, с таким потрясающим коньяком… Когда я извлекла коробку, на лице моем появилось донельзя счастливое выражение, ибо коробка гласила «120 частиц истинного удовольствия». То есть у меня в наличие было 120 конфет!

Срывая упаковку, я уже предчувствовала веселый вечер в дружеской компании:

— Это конфеты, — являя полукруглые украшенные вишенкой изыски кулинарного искусства. — Очень-очень вкусные, попробуйте.

Ближе к двери стояли наиболее молоденькие, если судить по тому, как не сумели скрыть собственную заинтересованность.

— Девчонки, попробуйте, — я направилась к ним, — это невероятное наслаждение.

И сама взяла конфету, с удовольствием съела… обалденно вкусные, кстати, даже жалко делиться стало.

— Можно мне? — одна из женщин подошла, осторожно взяла конфету, поднесла к лицу, вдохнула аромат… потом к губам, откусила маленький кусочек… — Ммм, что это?

— Это — шоколад! — гордо сообщила я, про себя подумала «Чистейший женский наркотик… подсаживаешься раз и на всю жизнь!».

Спустя час я выяснила, что присутствующие здесь в основном — блондинки. В прямом и переносном смысле. Женщинам давно стало жарко и теперь головной экесе — платок, был снят. И вот тогда я узнала еще кое-что:

— Рабов у нас нет… ик, — вещала старушка лет семидесяти, но еще очень даже в нормальной форме.

— А вы тогда кто? — продолжала допрос я.

Сидели мы давно все на полу, стащив из спальни повелителя матрас, одеяла и подушки и устроившись так, чтобы всем было удобно. А еще мы пили, я высказывала тост со словами: «Вы меня уважаете?», им приходилось доказывать, что таки да… уважают.

Девочки молодцы — сгоняли и за стаканами и за каким-то освежающим соком, в который я почти половину оставшихся таблеток спирта напихала. И получилось вкуууусно!

— Вввдовы и жжены уважаемых вввоинов, — старушку развезло еще после первой конфеты, и потому я ей старалась вообще уже не наливать.

— А дома вам вдовам, чего не сидится? — интересуюсь я, дожевывая какой-то фруктец.

— Скууучно… ик, — бабуля пыталась подпереть голову рукой, но в итоге чуть не бухнулась носом в едва прожаренное мясо… да-да, наш романтический ужин с блонди подвергся разорению… Между прочим давно заметила, что пьяная женщина ест больше трезвой.

— В смысле «скучно»?- не сообразила я.

— Скучно дома сидеть, — ответила женщина лет сорока, сидящая в паре метров от нас и еще вроде как даже трезвая. — Работы во дворце правителя немного, зато и насмеемся, и наболтаемся и, если хочется, там спать останемся. А что — воинов нет, свекровей тоже, эйтнам вход запрещен, правитель к женщинам добр, нередко подарки привозит инопланетные. Хорошо во дворце, от того и стремятся туда вдовы да мужьями пресыщенные.

Кто-то что-то понял? Я ничего! Мрачно хлебнула водочки, последней, кстати, закусила фруктецом, думаю. Думать не выходило, хотя обычно именно в вот таком полурасслабленном алкоголем состоянии мы с Микой и выдавали что нить гениальное… А теперь Микаэллы нет, мамы нет, водка последняя, в голове пугающая, какая-то звенящая пустота… Ну не вписывались поведанные женщинами данные в нарисованный мною образ Иристана… никак не вписывались. Я, видевшая в основном только воинов, и не подозревала что этих с перекаченными трицепсами на всех не хватает. Прям принцы с правом левого трицепса. И в жены к этим громилам оказывается хотят все! А все почему — «У воина женщине почет и любовь.

Работать не заставляет, детей любит сверх меры, за любовь и ласку готов на руках носить, и если рабов нет, слуг наймет, чтобы только его женщина не уставала, да счастливой была». Слова не мои, достаточно молодая женщинам мне это сказала, причем вдова. Что еще любопытнее — вдовы остаются в доме мужа, не важно успела она ему детей родить или нет, а содержание ей назначается пожизненное.

— Принцесса Киран, — позвала меня вдруг старушка, — чего пригорюнилась?

— Думаю, — созналась я, — просто думаю… все оказалось несколько иначе, чем я себе представила… Как-то уж совсем иначе.

— Так это хассарат Айгора, мы к тебе в экесе замотались, ибо традиции, — сообщила бабуля, — кто ж знал, что ты такаааая.

Экесе — платок. Тот самый которым они голову обматывали так, что только одни глаза и видно. У меня от удивления рот открылся…

— То есть в Айгоре самые жесткие традиции?! — потрясенно переспросила я.

— Восток, — позевывая, сообщила одна из женщин, — у воинов кровь горячая, от того и скрывают тела свои женщины… Прописные истины, Киран.

От таких прописных истин у меня бутылка из рук выпала!

Посидела, подумала. В результате араванов сейр в зубы и ползу на балкон. Оттуда на крышу, там мне руку мускулистую протягивают… Я не гордая, от помощи не отказываюсь и старательно забираюсь на верх, поддерживаемая воином, чтобы услышать набившее оскомину:

— Киран МакВаррас…

— Уйди мужик, — рявкнула я, — по-хорошему уйди… мне с мамой поговорить нужно!

Оторопевший воин меня отпустил. Двое других удивленно на меня же посмотрели, но тоже ничего сказать не решились. И вот я, пошатываясь и покачиваясь, потопала на самое удобное место для сидения.