Инна Сударева - Король-странник

- И кто же?

- Судья Королевского дома, лорд Фредерик… Вы меня не помните? Конечно, мне ведь было тогда около пяти лет.

Фредерик нахмурился, вороша свою память.

- Двенадцать лет назад Судье Конраду из деревин Корень привели на суд знахарку, мою маму…

- Ах да, - кивнул молодой человек. - Я вспомнил. Твою мать Конрад хотел казнить. Кажется, ее обвиняли в отравлении?

Орни кивнула:

- Мою мать позвали лечить одну тяжелобольную, но было уже слишком поздно. Настои не помогли - женщина умерла, а ее муж решил, что умерла она от снадобий. Он и его родня повели маму к Судье, обвиняя ее в колдовстве и убийстве… Вы были там, на суде, сэр, и вы выступили в защиту моей матери.

Фредерик вспоминал все ярче: он приехал навестить Северного Судью. Тот пригласил его поучаствовать в суде над знахаркой из горной деревни. 'Тебе необходим опыт в разбирательствах такого рода', - так сказал Конрад.

Родня умершей больной тогда громко вопила, требуя казнить худую темноволосую женщину с обветренным скуластым лицом. За ее юбку цеплялось тонкими руками глазастое напутанное дитя.

Конрад уже собирался вынести приговор, удовлетворявший требования мужа и родни умершей, но Фредерик остановил его тихими речами:

- Не судите так поспешно. В самом деле, по словам мужа, умершая серьезно хворала, и сама знахарка говорит, что ее позвали слишком поздно, и снадобья могли лишь облегчить страдания, но не излечить. Да и была ли выгода знахарке травить эту женщину? Она ведь и так врачует людей, постоянно опасаясь неудачи в этом деле. Ремесло лекаря всегда сопряжено с таким риском, ведь врачует-то простой человек, и он не всемогущ. Согласитесь, однозначно обвинить ее невозможно.

- Это так, - отвечал Конрад, - но если сейчас ее отпустить, она может совершать такие ошибки дальше и уже не бояться их, а стало быть, где-то недобросовестно относиться к своему ремеслу.

Фредерик пожал плечами:

- Но разве смерть научит ее чему-нибудь? К тому же у нее совсем маленькая дочь, которой, я думаю, она передаст свои знания.

Конрад чуть нахмурил брови:

- Но не наказать ее нельзя… Ты молод: тебе просто жаль ее, а Судья должен быть беспристрастен.

Юный Судья (ему было тогда всего шестнадцать лет) вновь пожал плечами.

Знахарку решено было не лишать жизни, а заточить в подвал. Она просила, чтобы ей позволили взять с собой в камеру дочь. 'Она без меня ведь умрет с голоду', - говорила женщина. Но Конрад велел отвезти девочку в соседнюю деревню и определить какому-нибудь богатому крестьянину в нахлебницы.

Через несколько дней, прогуливаясь вдоль крепостной стены Железного замка, Фредерик увидел возле одного из узких темничных окошек, что располагались у самой земли, скрюченного грязного ребенка в лохмотьях. Это была Орни. Она сбежала из дома, в который определил ее Конрад, сама дошла через леса и поле до крепости Северного Судьи и теперь сидела у окошка камеры, где заключили ее маму.

Фредерик решил, что возьмет инициативу в свои руки. Ночью он, под свою ответственность, вывел знахарку из темницы и из замка и вместе с дочкой повез ее к реке, что текла под скалы в Снежное графство. Там устроил их в речной караван торговых лодок, которые готовились отплыть с товарами на север.

- Все, что вам осталось - бежать из Королевства, - так сказал он женщине. - Здесь вы уже будете вне закона. С вашим ремеслом, думаю, не пропадете.

Деньги, одежда, провизия - всем этим он снабдил беглецов, и знахарка со слезами благодарности поцеловала ему руку… А от Конрада потом ему здорово влетело…

- Только благодаря вам, сэр, я до сих пор жива, - так сказала теперь Орни.

- Не преувеличивай.

- Моя мать всегда так говорила: Судья Фредерик - наш спаситель. И тогда, когда вы стояли на берегу реки, провожая нас, я запомнила ваши глаза. Потому и узнала вас теперь сразу же, как увидела. Я бы узнала вас и через сто лет.

- А твоя мать? - Он решил перевести разговор немного в другое русло.

- Умерла год назад. По прибытии в Снежное графство мы много скитались, потом оказались в землях барона Криспина. Сперва мама врачевала его подданных, а уж они и рассказали ему о ее врачебном искусстве, и барон взял нас в свой замок.

- Вам повезло.

- Да, здесь нам неплохо жилось. Мать обучила меня всему, что сама знала, и теперь, когда она умерла, я ее заменила.

- И как? Справляешься?

Орни только кивнула, заметив в тоне Фредерика скуку. Потом сказала:

- Я хочу предупредить, сэр: будьте осторожны - барон с подозрением к вам относится.

- Я заметил.

- И еще… Что я могу для вас сделать?

- Хм, - пожал плечами Фредерик. - Что ты знаешь о ружьях?

- О ружьях? - Такого вопроса Орни явно не ожидала.

Молодой человек сокрушенно махнул рукой. Но девушка исправилась:

- Ружьями пользуются только воины ландграфа и очень редко. Некий таинственный оружейник их делает. И ландграф тщательно скрывает его местонахождение.

- Да? - Теперь Фредерик задумался над тем, почему ж столь драгоценное оружие оказалось у людей Романа. - А где те ружья, которые отобрали у наших преследователей? Их было целых три штуки.

- Этого я не знаю. Скорее всего, они у барона.

- Я бы много дал, чтобы познакомиться ближе с этим устройством, - пробормотал Фредерик.

Орни прикусила губу и вдруг выпалила:

- А если я предоставлю вам такую возможность?

Молодой человек заинтересованно приподнял бровь:

- Ты что-то хочешь от меня.

- Но если я смогу? - настаивала девушка.

- Ну сможешь, и что?

- Вы возьмете меня с собой в Королевство? Я так хочу обратно, на родину, - почти умоляюще проговорила Орни.

- Сожалею, но я не спешу обратно.

- Но когда-нибудь вы же вернетесь.

- Это будет не скоро. Очень не скоро.

Орни с непониманием уставилась на него.

- Да, крошка, да. - И он улегся обратно на подушку. - Тебе лучше продолжать жить у барона Криспина. Разве тебе тут плохо? На родине не очень по-доброму с тобой обошлись. К тому же здесь ты при деле, у тебя вполне очерченное будущее, а там, в Королевстве, надо будет начинать все 'с нуля'. И поверь, там полно уже известных и авторитетных знахарей и врачевателей. Ты вряд ли составишь им конкуренцию… Один королевский лекарь чего стоит. - Тут он даже усмехнулся, словно вспомнил что-то веселое.

Орни вновь закусила губу - уже с отчаянием. Потом спросила:

- А вы-то зачем здесь? Зачем, Судья Фредерик?

- Я? - Этот вопрос, как обычно, сбил его с тол. - Я… - Он нахмурился. - Я путешествую, крошка. Устал от тревог и забот, решил развеяться в странствиях.

- Да? А пули в грудь как же? Или они тоже, чтоб развеяться? - скептически заметила девушка.

- Для своих лет ты слишком язвительна. - С этим замечанием Фредерик закрыл глаза, дав понять, что разговор окончен.

Но Орни не сдавалась: