Оксана Панкеева - Распутья. Наследие Повелителя

— А записывать не будете? — проворчал Кайден.

— Разговор пишется, — невозмутимо сообщил Раэл. — Но если код вы запомнили зрительно, могу дать вам бумагу.

— Не надо. — Кайден тоже попробовал чай — на вкус он оказался еще божественнее, чем на запах, — и пояснил: — Он не помнит все эти коды на память. Они у него где-то записаны. В какой-то папке. Я не совсем понял. Имена людей, с которыми он контактирует, тоже ему неизвестны. То есть они как-то себя называют, но он уверен, что это не настоящие имена.

— Но зрительно вы их запомнили?

— Да, хотя вряд ли мне их кто-то предъявит для опознания.

— Нет нужды, — подал голос Раэл. На этот раз серьезно и деловито, без тени насмешки. — Я просмотрю образы непосредственно из вашей памяти.

— И вы даже не сомневаетесь, что я вас туда пущу… — Кайден пытался придать своему голосу необходимую степень язвительности, но получилось горько и обреченно, ибо он и сам не очень-то сомневался. Какой бы разрисованной куклой ни смотрелся этот высокомерный эльф, а мощь и квалификацию никуда не спрячешь. Коллега-менталист, ступени на четыре выше и вдвое сильнее.

— Разумеется, — подтвердил Раэл. — Мне ведь потом нужно будет еще кое-что там подчистить.

— Это для вашего же блага, — вставил мистралиец, прежде чем Кайден успел возразить или возмутиться. — Вы сами должны понимать, что подобное знание опасно в первую очередь для вас. Если ваша излишняя осведомленность всплывет, руководство нашей лавочки непременно пожелает пресечь возможную утечку информации. Радикально.

— А она с очень большой вероятностью всплывет, когда этих вредителей будут брать за задницу, — поддакнул зеленый весельчак. — Так что лучше вам довериться Раэлу и дать нам возможность потом отчитаться, что утечку мы пресекли сами, гуманно и безболезненно.

— Можете не бояться, ничего лишнего я вам подсаживать не стану, — с едва уловимой иронией добавил накрашенный менталист, и Кайден понял, что теперь его до конца жизни будут преследовать обиженные друзья и родственники проклятого недобитого шпиона. Они будут появляться из самых неожиданных мест, ими будут оказываться люди и нелюди всех возможных разновидностей, включая тех, кого на первый взгляд нипочем не заподозришь в симпатиях к подобному выродку, и они обязательно, непременно будут выражать свое никому не интересное мнение — ненавидящими взглядами, укоризненными замечаниями или, как этот, тонкими издевательскими намеками.

Он нашел в себе силы выдержать прямой взгляд в глаза и ухмыльнуться в ответ.

— Может, я и не смог бы успешно сопротивляться, если бы вы попытались, но уж отличить свои воспоминания от подсаженных сумел бы точно, невзирая на нашу разницу в четыре ступени.

Эльф снисходительно хмыкнул.

— Еще бы. Шеллар это проделал при разнице в восемь без всякой магии.

— Господа, — чуть ли не взмолился его добросердечный соплеменник, — ну сколько можно ворошить былые обиды? Мы все на одной стороне, и давно пора простить друг другу все, что было сделано плохого.

— Причем взаимно, — вежливо отозвался красавчик, неуловимо напомнив при этом мороженого наместника.

— Хватит вам цапаться, — сердито рыкнул мистралиец. — Я зверски устал и хочу спать, и мэтр Кайден тоже того и гляди свалится. Давайте быстро с этим закончим и разойдемся наконец по домам. Сначала послушаем все то, что можно рассказать словами, а потом займетесь ковырянием в памяти. Что-нибудь об их дальнейших планах выяснить удалось?

Кайден постарался отогнать лишние мысли и сосредоточиться на деле, чтобы ничего не пропустить и не перепутать в сложных сплетениях коварных замыслов и непроизносимых имен и названий.

Несмотря на то что Амарго велел всем командирам подразделений провести разъяснительную работу среди личного состава, без недоразумений не обошлось. Да, конечно, версия: «Враги отравили наше любимое величество, и единственный способ его спасти — это отослать на север, где есть маги», — была воспринята как и планировалось: с негодующим потрясанием оружием в адрес безымянных врагов и трепетным переживанием за сохранность беспутной башки любимого величества. Да, конечно, все всё поняли, прилетит дракон, что ж тут непонятного, все четко и ясно: не шуметь, не бегать и не пугаться, а чего его вообще пугаться, ничего в нем нету страшного… Да-да, приказ ясен, в дракона не стрелять, на нем человек будет сидеть, если вдруг что, товарищ Амарго лично отберет у болвана оружие и отошлет до конца войны в подсобные рабочие к гномам.

Все было растолковано, поняло и усвоено, все знали, как себя следует вести… ровно до того момента, когда в небе показался дракон и какой-то впечатлительный идиот решил заорать об этом погромче — а то вдруг кто не заметил. Все разумные рассуждения были в момент забыты, и доблестные солдаты мистралийской короны предстали перед гостями недалекими варварами, бестолковыми паникерами и вообще придурками, не умеющими себя вести. Они выдали полный набор всего того, что им не следовало делать: бегали, вопили, показывали пальцами, нашлись даже особо одаренные товарищи, которые додумались и пострелять — пусть не с перепугу и не на поражение, а просто от полноты чувств, но позорище получилось невообразимое. Бедный товарищ Амарго не знал, куда глаза прятать.

К счастью, милая и покладистая Аррау не стала учинять скандал и предъявлять претензии, она даже тактично обошлась без комментариев и неприятных вопросов, которые просто напрашивались. Страшно представить, что учинил бы на ее месте вспыльчивый Хрисс. Впрочем, рассерженного дракона с успехом заменил его величество Александр, который приземлился в крайнем раздражении и вместо приветствия потребовал подать сюда того идиота, что прострелил ему новый плащ. Поскольку упомянутых идиотов оказалось чуть ли не с десяток, а выяснить, кто же из них такой меткий, не представлялось возможным, выслушать мнение Александра о дисциплине «в этом варварском стойбище» и умственных способностях «этих недоразвитых клоунов» пришлось самому Амарго. Было очень стыдно. Единственным утешением служило ожидание грядущей расплаты. Если поначалу Амарго и собирался ограничиться устным выговором, то теперь, выслушивая претензии его величества, он был полон решимости выстроить своих доблестных стрелков, проверить персонально у каждого оружие и наказать виновных, как было обещано.

Александр неожиданно умолк чуть ли не на полуслове, и по направлению его остановившегося взгляда Амарго понял, что привлеченный звуками скандала Орландо все-таки высунул нос из своей хижины, хотя ему было ясно и понятно сказано: поменьше показываться на глаза людям. Конечно, какой дисциплины можно ждать от подданных, когда у них король не имеет понятия, что значит это слово…