Вера Камша - Синий взгляд Смерти. Рассвет

Дни командующего Восточным корпусом были забиты до предела, но по ночам Капрас вспоминал подходы к Паоне, прикидывая, где и какими силами лучше дать бой. Дурная трата времени, если не иметь сведений о противнике, и сплошное расстройство, если знать о планах начальства на собственный счет.

Подозрения маршала крепли день ото дня, но к походу он готовился. По возможности тайно, хотя до последнего скрывать грядущее возвращение могут пресытившиеся любовники, но не армии. Солдаты не тыквы, у кого-то собутыльники завелись, у кого-то — подружка... Ремесленники и купцы тоже скоро сообразят, что значат посыпавшиеся на них заказы — колеса там новые, мешки для припасов...

— Мой маршал.

— Да, Ламброс?

— Сержант в самом деле из Паоны. Вымотан, никакой эстафеты, гнал из столицы сам, хорошо хоть с лошадьми не слишком сложно было...

А невантец-то недоверчив, куда недоверчивей тебя! И правильно. От Хаммаила, верней от его родни, впору ждать любых сюрпризов. Могут перехватить настоящего гонца, могут запустить мнимого.

— Ну и как в Паоне? — осведомился Капрас, помимо воли представляя Померанцевые ворота с их буревестниками и золочеными купеческими раковинками.

— Когда курьер уезжал, все ждали морисков. К столице сбежалось много народу из разоренных провинций, рассказывают всякие ужасы... Люди вне себя, нашего сержанта едва не побили — думали, дезертир.

— Значит, появились дезертиры?

— Бегут, сволочи! — почти прорычал Ламброс. — Мой маршал, нас должны отозвать!

— Увидим, — для порядка буркнул Капрас, думавший так же, как артиллерист. — Велят «срочно домой», пойдем домой.

— «Срочно», — с горечью повторил невантец. — Мы — с востока, а эта саранча — с юга. Парадным маршем!

С южного направления беды не ждали, это север после визита белобрысого Рене перекрыли крепостями и даже канал за какими-то кошками прорыли. Нет, морискам эта фортификация, без сомнения, пригодится. Если с талигойской границы наконец снимут войска.

— Хватит... пророчить! — прикрикнул больше на себя, чем на полковника, Карло. — Не астрологи. Собирайте офицеров, а я гляну на приказ, или чем там нас осчастливили.

Курьер, немолодой сержант-кавалерист, при виде начальства вскочил и неуклюже отдал честь. Он и правда валился с ног и знал лишь одно — пакет предназначен маршалу Капрасу в собственные руки. Язычников сержант не видел — после ранения служил в Коллегии истопником. Почему послали именно его, не знает, послали, и всё... Вызвал господин субстратег, вручил опечатанный футляр, и вперед. Да, футляр тот самый, всю дорогу глаз не спускал. Что в Паоне? Боятся морисков, многие уходят, дома пустые стоят, а в предместьях от беженцев не продохнуть. Гвардия? А что ей сделается? Ходят, шитьем трясут... Шаркуны кошачьи.

— Хорошо, — сказал Капрас, хотя хорошего ничего не было, — где письмо?

— Вот оно, господин маршал, только... Распишитесь, что передал, ну и что в две недели успел...

— Премион обещали?

— Точно. Крышу перекрывать надо... Хотя какая крыша, если шадов пустят!

— «Паона никогда не падет», — напомнил Капрас. Курьер-истопник не казался доносчиком, но Забардзакис умеет спрашивать, а неверие и уныние — отличный повод отобрать у «труса» корпус, а самого выставить хоть в Кипару, хоть севернее.

— Так точно, господин командующий! — Кажется, сержанта посетили сходные мысли. — Прошу простить! Паона нипочем не упадет. Хвала его величеству!

— Давай подорожную, — протянул руку Капрас. — Подпишу, и шагом марш в приемную. Скажешь ординарцам, чтоб накормили.

Красные тревожные печати маршал снял, лишь оставшись в одиночестве. Этого требовало предписание, и так в самом деле было лучше. Во всяком случае, тирады, сопровождавшие чтение, слышали лишь кружащие по комнате мухи и Леворукий, без сомнения получивший немалое удовольствие.

Корпусу предписывалось в срочном порядке покинуть Кагету, письменно уведомив о том казара Хаммаила, и форсированным маршем двигаться к Ониде, где командующему вручат новые инструкции. Суть была предельно ясна, однако повидавший немало казенных бумаг глаз, сразу же отметил неладное, не по содержанию, по форме. Все печати и визы были на месте, как и «высочайшее одобрение», но от Коллегии приказ подписал не Забардзакис, а один из его субстратегов, человек не слишком заметный. И тон! Не обычный сухой слог, а чуть ли не вопль: «Приди и спаси!», будто только от корпуса маршала Капраса судьба империи сейчас и зависит.

Еще раз порадовав Врага заковыристым проклятьем, Карло полез за кипарскими письмами. Рядом с паонским они выглядели просто бесподобно! ,em>«Маршал Капрас показал себя более чем посредственным военачальником, его присутствие на главном театре военных действий излишне...» «Маршал Капрас, я не думал, что когда-нибудь напишу «на ваш корпус с надеждой смотрит вся империя», но мое перо выводит именно эти слова...» Поэт, истинный поэт, хоть и в нарукавниках! И ведь, что противно, все эти вопли и слезы бьют наверняка. Положение может, а скорей всего — должно, быть критическим, отсюда и мольбы, и «не та» подпись. Трудно не поверить и не броситься спасать. Карло и поверил бы, и бросился... Если б не знал, что его ждет на самом деле. Его и корпус. Выходит, плюнуть и остаться в Гурпо? Гордо так остаться — дескать, разглядел я твою ловушку, старая ты сволочь. Сам влип, сам и вылезай, а я тут посижу. С войском, с казаронами, с брюхатой любовницей...

Командующий Восточным корпусом аккуратно сложил все бумаги и запер в потайном ящике, прошелся по кабинету, посмотрел на расписанный розовым виноградом и синими птичками потолок. Красные печати больше не мозолили глаза, но Карло в считанные минуты ухитрился выучить проклятое письмо чуть ли не наизусть. «Промедление может погубить Паону...», «От вас зависит многое, если не все...», «Маршал Капрас, вы наша последняя надежда...» Так в Коллегии еще никогда не писали.

Какой же нужно быть гадиной, чтобы манить солдата его якобы нужностью! Капрас не думал, что может возненавидеть ведомство Забардзакиса сильней, чем он ненавидел после Фельпа, оказалось — смог, и еще как. Если б маршал волей Создателя — ведь Враг несомненно помогает язычникам — оказался лицом к лицу с Доверенным стратегом, двуличной твари пришлось бы плохо. Увы, схватить Забардзакиса за грудки и плюнуть в подлую рожу Капрас не мог. Зато он мог написать и написал отличнейший ответ. Дважды с удовольствием перечел, хмыкнул, приложил личную печать и... разорвал. В Кагете было безопасно и вкусно, а дома караулила подлость, ну да она всегда там гнездились, из новенького были лишь мориски. «Маршал Капрас, вы наша последняя надежда...» К Леворукому их всех!.. К бириссцам, к бакранам, к козлам, к бешеному огурцу, пусть хоть он оплюет! Карло обмакнул перо и угрюмо вывел: