Оливер Боуден - Братство

– Думаю, где-то здесь.

Потом к ним подошел кондотьер и сказал, что скоро на плацу под казармами начнет биться один из лучших людей Бартоломео, Джан.

– Если захочешь показать, на что способен, помни – мы устраиваем спарринги. А теперь прошу меня извинить, я поставил на этого парня! – Смеясь, он ушел.

Эцио прошел в новый, значительно улучшенный кабинет. Он был куда лучше освещен, комната стала значительно больше, вмещая подставки под оружие и широкие столы, на которых были разложены карты. Эцио внимательно изучал карту Романьи, когда к нему подошла Пантасилея.

– А где Бартоломео? – спросила она.

– Смотрит на бой.

Пантасилея вздохнула.

– У него такой агрессивный взгляд на мир. Но я считаю, что стратегия тоже важна. Вы согласны?

– Вполне.

– Я хочу показать вам кое-что.

Она вывела его на широкий балкон, выходящий во внутренний двор казарм. В одном углу двора стояла внушительная новая голубятня, в которой уже сидели птицы.

– Это почтовые голуби, – объяснила Пантасилея. – Каждый из них отправлен Никколо Макиавелли из города, и принес мне имя агента Борджиа в Риме. Борджиа хорошо нажились на праздновании в честь наступления 1500 года. В их карман пошли деньги паломников, которые стремились купить себе отпущение грехов. А те, кто не заплатил им, были ограблены.

Эцио помрачнел.

– Но ваши многочисленные атаки выбили Борджиа из колеи, – продолжала Пантасилея. – Их шпионы прочесывают город в поисках наших людей и разоблачают их, где могут. Макиавелли выяснил некоторые из имен шпионов. Он часто отправляет мне эти имена голубиной почтой. Родриго ввел в Курию новых членов, пытаясь сохранить равновесие сил между кардиналами. Как вы знаете, у него огромный опыт в политике Ватикана.

– Действительно.

– Когда вы соберетесь возвращаться в город, возьмите эти имена с собой. Они могут вам пригодиться.

– Я в восхищении, госпожа.

– Выследите этих людей и по возможности устраните, тогда мы все сможем вздохнуть спокойно.

– Я должен немедленно вернуться в Рим. Но сперва поделюсь с вами, что заставляет меня спокойно вздохнуть.

– И что же?

– Ваши слова доказывают, что Макиавелли, без сомнения, один из нас, – Эцио помедлил. – Но даже если так…

– Да?

– Я договорился с Бартоломео. Подождите неделю, а потом попросите его приехать на Тиберину – он знает это место, и, осмелюсь предположить, вы тоже, – и рассказать мне, что он выяснил о Родриго и Чезаре.

– Вы все еще сомневаетесь в Макиавелли?

– Нет, но я убежден, что лучше перепроверить всю полученную информацию, особенно в такие времена, как сейчас.

Казалось, тень прошла по лицу девушки, но потом она улыбнулась и сказала:

– Он придет.

Когда Эцио вернулся в Рим, он первым делом отправился в бордель, о котором Макиавелли говорил, что это еще один источник информации. Возможно, кое-какие имена из тех, что он посылал Пантасилее, он выяснил именно в борделе. Эцио собирался проверить, как девушки добывают информацию, и решил отправиться туда инкогнито. Если бы они узнали, кто он такой, они могли просто дать ему ту информацию, которую он, по их мнению, и хотел от них услышать.

Он добрался до места и изучил вывеску – "Цветущая роза". Это был тот самый бордель, но все-таки он не был похож на место, куда часто наведываются сторонники Борджиа. Если конечно они не имели обыкновения посещать трущобы с благотворительной целью. Бордель ни в коей мере не напоминал заведение Паолы во Флоренции. По крайней мере снаружи. Заведение Паолы выглядело довольно сдержанно. Эцио, сомневаясь, постучал в дверь.

Ее сразу открыла привлекательная пухлая девушка лет восемнадцати. Одета она была в изношенное шелковое платье.

Она послала ему профессиональную улыбку.

– Добро пожаловать, незнакомец! Добро пожаловать в "Цветущую розу".

– Здравствуй, – пробормотал Эцио, входя внутрь.

Главный зал, безусловно, выглядел куда лучше входа, но при этом казалось, что в самом воздухе висит пренебрежение.

– Какие у вас планы? – поинтересовалась девушка.

– Не будете ли вы так любезны отвести меня к своей хозяйке?

Глаза девушки сузились до щелочек.

– Госпожи Солари нет.

– Я вижу, – Эцио помолчал, не зная, что делать. – Вы знаете, где она?

– Вышла, – теперь девушка была куда менее дружелюбной.

Эцио улыбнулся ей как можно очаровательнее, но он уже был не так молод, и улыбка не произвела на девушку впечатления. Она решила, что он какое-нибудь официальное лицо. Черт! Если он хотел пройти дальше, нужно было притвориться клиентом. А если притворство бы не сработало, нужно действительно стать их клиентом, и будь что будет.

Он уже решил так и действовать, когда входная дверь внезапно распахнулась, и внутрь ворвалась еще одна девушка – волосы растрепаны, платье порвано. Она казалось обезумевшей.

– Помогите! Помогите! – безостановочно кричала она. – Госпожа Солари… – она заплакала, не в силах продолжать.

– Что случилось, Лючия? Возьми себя в руки. Почему ты вернулась так быстро? Я думала, ты ушла с госпожой и клиентами.

– Они не были клиентами, Аньелла! Они… они сказали, что отведут нас в дом, вниз по Тибру, но там был корабль. Они начали бить нас и достали ножи. Они затащили госпожу Солари на борт и заковали ее.

– Лючия! Боже мой! Как ты сбежала? – Аньелла обняла подругу и отвела к одной из кушеток, стоявших вдоль стены.

Потом она вытащила платок и приложила к кровоточащей царапине на щеке Лючии.

– Они отпустили меня, сказали, чтобы я сообщила, что они работорговцы, Аньелла! Они сказали, что отпустят, если только мы заплатим им! Иначе они ее убьют!

– И сколько они хотят? – спросил Эцио.

– Тысячу дукатов.

– Сколько у нас времени?

– Они будут ждать час.

– Значит, у нас еще есть время. Подожди здесь! Я верну ее вам.

«Твою мать, – подумал Эцио. – Похоже, дела плохи. Мне нужно поговорить с этой женщиной».

– Где они? – поинтересовался он.

– На пристани, мессер. Возле острова Тиберина. Знаете, где это?

– Очень хорошо.

Эцио поспешил. Времени, чтобы добраться до банка Киджи не было, а все три филиала были не по пути, поэтому ассасин отправился к ростовщику. Тот начал торговаться, но все же пополнил уже имеющуюся у Эцио сумму до необходимой тысячи дукатов. Взяв деньги и решив не отдавать ни монетки, если будет такая возможность, ассасин дал себя клятву полностью взыскать с ублюдков, которых похитили единственного человека, с которым он очень хотел поговорить. Эцио взял лошадь и опрометчиво поехал по улицам в сторону Тибра, разгоняя в стороны людей, цыплят и собак, которые заводнили улицы.

Он без труда, – слава Богу, – отыскал корабль, – огромный по сравнению с маленькими лодками, – спешился и побежал к причалу, возле которого был пришвартован корабль, окликивая госпожу Солари.