Н Джеймисин - Сто тысяч Королевств

Не знаю, почему мои мысли вернулись к этому, но уверена — у всякого действия есть умысел.

Я еле переводила дух, когда мы наконец добрались до лаборатории Вирейна (Сиех заставил меня здорово поработать ногами, когда мы выбирались из Мертвелых Небес).

Вирейн открыл дверь, раздражённо сверля нас глазами, лишь после аж третьего по счёту нетерпеливого стука Сиеха. Тот самый беловолосый тип из приёмной Декарты, вынесший мне вердикт: "не безнадёжна".

— Сиех? Какого демона… а-а. — Он посмотрел на меня, приподняв бровь. — Ясно. Меня посещала мысль, где это подзастрял Т'иврел. Солнце уже почти час как зашло за горизонт.

— Скаймина натравила на неё Нахью, — пояснил Сиех, бросив на меня предупреждающий взгляд. — Но с играми будет покончено, как только кое-кто всё уладит, верно? Здесь ты в безопасности.

Очередь за мной, не так ли?

— Там было то, о чём предупреждал Т'иврел. — Я торопливо оглянулась, буравя коридор якобы полными страха глазами. Не так уж и трудно было притвориться испуганной.

— Скаймина дала бы ему конкретные параметры, — сказал Вирейн. Полагаю, так он пытался меня подбодрить. — Она знает, на что он способен в подобном состоянии. Его излюбленную тактику. Проходите, леди Йин.

Он отошёл в сторону, пропуская меня внутрь. Я замерла на пороге, но не оттого, что все мои кости зверски ныли: я никогда не видела ничего подобного. Длинная, овальной формы комната. По бокам — окна во всю длину стен, от пола до потолка. И двойные ряды рабочих столов, схожих, как близнецы; на каждом — книги, склянки, и прочие, доселе неизвестные мне, непонятные, вроде инструментов, штуковины. Вдоль дальней стены несколько клеток с кроликами и птицами. А прямо по центру, на невысоком постаменте, — огромная белая сфера. Полностью непрозрачная и размерами аж в мой рост.

— Сюда, — приказал Вирейн, направляясь к одному из столов. Он выбрал левый из пары стульев, стоящих рядом и приглашающе похлопал по сиденью соседнего. Я было двинулась к нему, но потом раздумала:

— Боюсь, что вы первый, мессир. По праву преимущества: вы знаете меня, я же вас — нет.

Он удивлённо приподнял бровь, потом улыбнулся и отвесил (не без насмешки) шутливый полупоклон:

— Ах да, ну как же, совсем забыл о манерах. Извольте представиться, Вирейн, местный бумагомаратель, заведую дворцовой канцелярией. Ну, и в некотором роде ваш родич. Дальний. Боюсь, что вы порядком запутаетесь в родословной, ища моё имя. Впрочем, лорд Декарта счёл возможным оказать мне радушный приём, введя в Старшую линию Семьи. — Он постучал костяшкой указательного пальца по чёрной метке на лбу.

Бумагомаратель? Нет, скриптор . Значит, он один из тех амнийских учёных мужей, избравших делом своей жизни изучение божественных письмен. Но Вирейн совсем не похож на хладнокровных подвижников-аскетов, порождённых моим воображением. Моложе, много моложе, чем следовало бы (даже на пару-тройку лет младше моей матушки). Но определённо не на столько, чтобы заиметь столь белоснежную седину. Может, он, как и мы с Т'иврелом, Амн-полукровка? И кто-нибудь из его родителей смешал кровь с чужеземцем?

— Рада приветствовать, — соблюла я вежливость. — Но не могу не задаться вопросом, какой прок дворцу в скрипторе? Чего бы ему изучать боговы свитки силы, когда живые боги носятся по здешним коридорам?

Кажется, ему доставил удовольствия мой вопрос: немногих, вестимо, заботили его труды.

— Ну, во-первых, боги не всемогущи и не вездесущи. Каждый день сотни людей в Небесах пользуются малой, бытовой, магией. Вызывай они каждый раз Э нэф а дех, дела бы с мёртвой точки не сдвинулись. К примеру, лифт, переместивший вас на мой ярус. Или воздух… — заметили расстояние от земли до Небес? — на такой высоте он чересчур разрежен, холоден и непригоден для людей. Магия сдерживает дворец в удобстве.

Осторожно я присела на табурет, поглядывая вскользь по сторонам. На столешнице были аккуратно разложены: несколько маленьких кисточек, чернильница, скол полированного камня, испещрёный странным переплетением завитушек и ломаных линий. Порождённие их было столь неприятным, чуждым — чужим! — глазу, что я резко отвернулась, не вынеся диковинного зрелища. Желание это диктовалось самой сутью вещи : то был язык богов — сигил .

Вирейн присел напротив, а Сиех, недолго думая, устроился и вовсе поперёк скамьи, опершись подбородком о скрещённые руки.

— С другой стороны, — продолжил Вирейн, — есть некие виды магии, где Э нэф а дех и вовсе бесполезны. Боги есть существа, необычайно могущественные — в своей области, — но, так сказать, ею же и ограниченные. Ньяхдох бессилен днём. Сиех… — Мужчина насмешливо кивнул в сторону: юный бог одарил нас невинной улыбкой. — …натура увлекающаяся, им движет исключительно любопытство — дорвётся до интереса, покоя от него не жди. Во многих отношениях, мы, смертные, сравни нас с богами, более… кхм, скажем, за неимением лучшего… универсальны, что ли. Более цельны . Так, ни один их них не в силах продлить — а тем более, создать — жизнь. Простейший акт делания детишек — доступный любой невезучей харчевной подавальщице или беспечному служаке, — власть, уже тысячелетия, как утерянная богами.

Краем глаза я видела, как выцветает, бледнея, улыбка Сиеха.

— Продление… жизни? — Мне были ведомы толки о том, что на деле творят некоторые скрипторы своим даром. Нехорошие , что там, — откровенно пугающие слухи. И внезапно меня озарило: а ведь мой дед стар. Очень, очень стар.

Вирейн кивнул, сверкнув глазами, словно учуяв нотку неодобрения в моём тоне.

— Это Великий Поиск наших изысканий. Когда-нибудь мы могли б достичь и бессмертия. — Он прочитал неподдельный ужас, столь явно охвативший меня, и улыбнулся примирительно: — Хотя цель эта небесспорна.

Бабушка всегда упреждающе говаривала: Амны — богомерзкие чудовища. Я отвела глаза.

— Т'иврел пояснил, вы пометите меня сигилом.

Он уже не скрывал ухмылки, откровенно забавляясь. Над маленькой, чопорной дикаркой . То бишь, мной.

— Уммм…хмм…

— Какая в нём сила?

— Ну, кроме всего, сдержать Э нэф а дех от попытки убить вас. Вы же видели их возможности.

Я нервно облизнула губы. Повела рукой в смутном жесте:

— Ну… да. Я… не знаю. Они были… такие… — Как бы высказаться, да не оскорбить Сиеха?

— Распустившиеся непотребно без привязи? — вклинился живо помянутый бог, зло сверкнув глазами. Он явно наслаждался моим замешательством.

Я вздрогнула, поморщившись:

— Да.

— Смертное тело — их узилище, — проигнорировал выходку Сиеха Вирейн. — Каждая живая душа в Небесах — их тюремщик. Волей Пресветлого Итемпаса они связаны клятвой служить потомкам Шахар Арамери. Величайшей из первосвященниц Его. Но к дню сему наследников её крови и тысячами не исчислишь… — Он пожал плечами, небрежно махнув рукой в сторону окна. Будто бы весь мир слыл уже единым родом. А возможно, скриптор просто имел в виду Небеса: они одни кольцевали ему целый мир. — Предки нашли выход, разграничив контроль. Клеймо скрепляет власть над Э нэф а дех — и связывает кровь вашу с родом. А кроме того, явствует ранг в семейных линиях. Я подразумеваю, что оттого слабее или сильнее ваша кровь, зависит и сила права повелевать богам.