Юлия Андреева - Геймер 2. Дорога к саду камней

Кияма Укон-но Оданага, господин Хиго, Сацумы

и Осуми, член Совета регентов Японии

из династии Фудзимото, глава даймё-христиан

Гуляя возле каменных ворот замка рода Фудзимото, Ал поджидал посланцев ордена 'Змеи', бросая в ров камешки. Как обычно толпящиеся возле ворот самураи не обращали на него ровным счетом никакого внимания.

Начальник стражи был предупрежден, что Кияма-сан ожидает важного гостя, так что все были начеку. Зная, что люди из ордена обычно тратили не менее десяти дней для того, чтобы добраться до Хиго, Ким предполагал, что и в этот раз не обойдется без проволочек. Но вопреки предположениям, куратор прибыл не через два дня, а тем же вечером. Сначала Ал увидел на дороге, ведущей к замку, небольшое облачко, которое вскоре превратилось в приближающийся открытый паланкин. Паланкин несли на своих плечах взмокшие от усталости носильщики, их сменщики и охрана - самураи в количестве тридцати человек, все как на подбор в бамбуковой броне, бежали возле паланкина, весело брякая броней и оружием.

Когда гости достигли первых ворот, навстречу им вышел дежурный офицер, в голубом кимоно с белым крестом на груди. Он церемонно приветствовал грозно вставшую перед паланкином стражу. Один из офицеров охраны гостя чинно, словно ему и не пришлось бежать всю дорогу, подошел к открытому паланкину и, получив от 'куратора' пропуск, предъявил его офицеру Кияма. Тот неспешно принялся за чтение, то и дело поглядывая на прибывшего гостя и его сопровождение.

- Проклятие, - ругался по-русски Ал, - их князь умирает, а они понапрасну задерживают врача!

Наконец все формальности были соблюдены, и носильщики внесли на мост паланкин, в котором восседал невысокий сухопарый старик в охристой накидке с гербами в виде сидящего сокола и -черных шароварах. На лбу 'куратора' красовалась 'метка вежливости', так называли темную мозоль, появляющуюся на лбах людей, слишком часто отбивающих поклоны. Его охрана была одета в одинаковые красноватые кимоно с черными поясами, украшенными пятью знаками сокола, в руках гости несли тонкие пики с закрепленными на них флажками с тем же гербом.

'Куратор' сидел с совершенно прямой спиной и застывшим лицом, его лоб был тщательно выбрит, на темени красовалась крохотная шапочка, крепящаяся особым ремешком под подбородком. Ал невольно отметил, что хотя гость и ехал в открытом паланкине, а его люди поднимали ногами тучи пыли, лицо врача оставалось чистым. Это могло говорить только об одном - хитрюга проделал весь путь в седле и только на заключительном этапе перелез в паланкин, оставив коней под охраной на каком-нибудь постоялом дворе.

На коленях новоприбывшего возлежал меч тати, который гость придерживал рукой. Как и все находящиеся у ворот самураи, Ал приветствовал гостя поклоном, и тот, стрельнув глазами в сторону светловолосого иностранца в коричневом кимоно с пятью гербами клана Токугава, ответил тем же. После чего самураи клана Фудзимото выстроились по бокам от паланкина, образовывая почетный караул. Таким образом, сам паланкин и его охрана оказались в центре моста, в то время как воины Кияма разместились по краям, как бы прикрывая приезжих от возможного нападения.

Пропустив перед собой гостей с полагающимся им эскортом, Ал пристроился позади всех. Его сердце ликовало, потому что теперь-то его друг уже с гарантией не сыграет в ящик и останется жив! А он сможет наконец заняться их общими делами. Как минимум пристроит Умино по торговому ведомству и отошлет его со всей семьей подальше от предстоящей заварушки.

Миновав наружные стены и перебравшись через мост, 'куратор' прошел через второй пост, где был вынужден снова предъявлять пропуск.

Не желая присутствовать на всех церемониях, Ал свернул с главной дороги и пробрался в замок по лестнице для слуг. Сбросив на ходу сандалии и кивнув бдительным стражам, он несколькими прыжками поднялся по лестнице, ведущий на второй этаж, и, перепугав там служанку, оказался перед дверью второго этажа, где ему пришлось немножко приосаниться и чинно пройти мимо поста.

Кияма, конечно же, снабдил своего приятеля всеми внутренними паролями и пропусками, но Ал прекрасно понимал, что пропуска пропусками, а самураи - люди нервные, и ворвись он таким макаром на особо охраняемый этаж князя, его как минимум сначала зарубили бы на месте, а уж потом начали выяснять, был ли у него пропуск, сокрушаясь, винясь перед даймё за чрезмерное усердие.

Поэтому он вздохнул несколько раз, успокаивая дыхание, после чего постучался у дверей и, спокойно назвав пароль, прошел на этаж.

Кияма уже знал о прибытии лекаря, которого он вызвал к себе из Киото, как он заранее сообщил домочадцам. В ожидании его даймё лежал закрытый по самую грудь накидкой, на нем было надето чистое нижнее кимоно, рядом курились ароматические палочки, отгоняющие злых духов и помогающие организму бороться с действием яда.

Увидев Ала, даймё показал ему на приготовленные служанками подушки для гостей, было заметно, что сегодня он чувствует себя особенно плохо.

Стараясь не выдавать охватившего его волнения, Ал похлопал приятеля по плечу и занял свое место, пытаясь представить, как 'куратор ордена' поднимается по главной лестнице замка, минуя все новые и новые посты.

- Если он предложит тебе сопровождать меня в будущее, не соглашайся, - Кияма погладил свой вздувшийся живот, спугнув мирно сидящую на нем муху, - твое дело сейчас спасти наших детей.

- Какие проблемы, Ким? Они же могут закинуть нас в любой момент времени, доберемся до дома, вылечим тебя, затем хлебнем холодненького пивка, и обратно в ту же минуту и секунду, что и отбыли. - Он усмехнулся, вслушиваясь в мерные шаги стражников за седзи. - Тебя спасут, даже не волнуйся.

- Не надо быть таким легковерным, - Кияма поморщился от боли, лицо его при этом заметно посерело, - можно подумать, что у тебя с собой уже есть обратный билет, нужен ты им здесь! Так что вполне возможно, что тебя доставят только в один конец, и что тогда? Наши дети будут казнены вместе со всеми остальными христианами либо сразу же после смерти Токугава, либо во время заварушки в Симабара.

- Об этом я не подумал. - Ал почесал в затылке и приосанился, когда за седзи послышались приближающие шаги и дежурный самурай отодвинул дверь, докладывая о прибытии врача.

Невысокий худощавый японец, которого Ал видел в паланкине, прошел в комнату, держа под мышкой расписной китайский ларец, который он поставил на пол, прежде чем встать на колени и ткнуться лбом в белоснежные татами.

Последовали традиционные приветствия, Ал поклонился 'куратору' со всей полагающейся в таких случаях вежливостью. Прежде, когда Ал только появился в Японии, эти длинные церемонии изводили его до последней степени, так что он еле-еле сдерживался, чтобы не наорать на неторопливый народец. Теперь же, к своему удивлению, Ал вдруг почувствовал, что именно неспешность прибывшего к больному врача вселяет в последнего уверенность в том, что ему удастся выкарабкаться. И то верно, прибеги сейчас запыхавшийся лекарь, кинься с порога к больному, пожалуй, всполошился бы весь замок, этот же являл собой спокойную уверенность и умиротворение.