Алексей Пехов - Золотые костры

— Все так плохо?

— Хуже не придумаешь. Ун Номанн лежит на полу, в кабинете. Мертвее мертвого.

— А слуги?

— Пятеро спят, один сидит у очага на кухне. Судя по его роже — парень не знает, что его хозяин отдал Богу душу.

— Возвращайся в дом. Я зайду со стороны парка. К торцу вон того крыла. Если появится кто-то из слуг — дай мне знать.

Он хотел что-то сказать, я видел это по его лицу, но лишь кивнул и бормотнул:

— Дева Мария, спаси нас грешных.

Я побежал через парк, порой проваливаясь в снег по щиколотку. Кто убил ун Номанна, я знал и так. Теперь осталось лишь подтвердить мою догадку.

Я разбил окно на нижнем этаже, влез в темную комнату.

— Ну вот. Теперь мы еще и взломщики, — меланхолично отметил Проповедник. — Тебе прямо и наверх.

— Как он умер?

— Если честно — не знаю. Я только заглянул и сразу же побежал за тобой.

Я подумал о том, что поторопился с обстоятельностью Проповедника. Разведчик из него никогда не был превосходным.

— Ничего, если я не пойду дальше? — спросил мой спутник. — От всего этого пахнет чертовщиной.

— Будь здесь. Но, если кто-то появится, дай знать.

— Не сомневайся.

Дверь в кабинет бургграфа была прикрыта. Я повернул ручку, вошел в плохо освещенное помещение, внимательно осматриваясь. Драгоценные камни в витринах сейчас казались тусклыми стекляшками. Кресло повернуто к окну, так что я видел лишь его спинку, книжные шкафы, точно массивные великаны, подпирали потолок. Никаких запахов, ничего подозрительного. И все же я обнажил кинжал, затем прошел мимо коллекции бургграфа к столу, как и прежде заваленному бумагами и книгами. На нем в подсвечнике из бронзы, изображавшем лучника, горели три свечи.

Ун Номанн лежал на полу, выпучив глаза, а вокруг его губ остались отпечатки человеческих зубов. Не вызывало никаких сомнений, отчего он умер. И все же я проверил жилку на его шее, коснувшись пальцами холодной кожи.

Статуэтка девушки-кошки выглядела печальной. Уродец-обезьяна смотрел равнодушно.

Я не знал, сколько у меня времени, прежде чем сюда кто-нибудь заявится. Поэтому сначала сделал то, что следовало. Просунул клинок между двух стеклянных стенок, надавил — поверхность пошла трещинами и лопнула. Я забрал глаза серафима, убрал их в свою сумку, здраво полагая, что два этих камня без труда попадут к тем, к кому они точно не должны попадать.

— Интересный выбор, — мягко сказал знакомый голос.

Отец Себастьян развернул кресло и теперь смотрел на меня.

— Не ожидал вас здесь встретить. — Я оставался спокойным.

— А вот я как раз наоборот. Дожидался лишь вас.

— Для чего?

— Чтобы поставить финальную точку в печальной истории, мастер. — Он чихнул в рукав и повторил: — Интересный выбор. В этой комнате изумруды, алмазы и сапфиры, а вы взяли какие-то булыжники. В них нет никакого колдовства, я проверил. Так в чем же их ценность?

Я не собирался отвечать, и он махнул рукой:

— Мне, если честно, нет никакого дела до земных богатств. Меня вознаградят там. — Он поднял взор к потолку. — К тому же фактически вы не нарушили заповедь и ничего ни у кого не украли. Род прерван. Все состояние отойдет городским властям, а уж там воры почище нас с вами. Так что, если вам нравятся камни, набивайте свою сумку, мастер. Я забуду об этом уже к утренней молитве.

— Вы знаете, кто его убил?

— Знаю, — улыбнулся инквизитор. — Ведь я говорил господину ун Номанну не далее как сегодня утром: любое преступление порождает наказание. И единственный способ избежать его — покаяться и спасти свою душу. Но он не захотел. Или не услышал. И теперь его душа в чистилище, среди других насильников и убийц. Да, мастер. Да. Ун Номанн убил ту несчастную, а не его отец.

Надо сказать, я был удивлен.

— А бургграф?

— Случайная жертва неопытной ведьмы.

Это походило на правду. Особенно если вспомнить слова Сесилии: «Я восстановила справедливость. Думала, что восстановила». Сперва она ошиблась — и убила не того, а разобралась в этом лишь сегодня, когда увидела бастарда в молельне. Поэтому завершила свою месть.

— Когда вы это поняли?

— Довольно быстро. Надо было всего лишь покопаться в прошлом господина ун Номанна, благо нужные люди всегда рады рассказать инквизиции интересные истории. Он и раньше любил обижать Божьих невест. Что взять с солдата и наемника? От прошлого тяжело убежать.

— Но зачем надо было убивать бургграфа?

— Исключительно по ошибке. Чтобы понять это, следует всего лишь знать о Поцелуе смерти немного больше, чем обычные люди. У родственников одинаковый рисунок крови, и ошибиться довольно просто. Поэтому умер не сын, а отец.

Прежде чем задать следующий вопрос, я посмотрел на его усталое, помятое лицо, задержал взгляд на руках, спокойно пристроившихся на подлокотниках бургграфского кресла.

— Он не покаялся в своем грехе и вы дали ему умереть?

— Преступление должно быть наказано, мастер. Я давно в этом городе и уже успел убедиться, что светские суды не чета церковным, когда дело касается богатых и влиятельных господ. А покойный им стал, как только получил наследство.

— Но он убил монашку. Разве церковь…

— У меня нет доказательств, — печально ответил отец Себастьян, хотя было видно, что этого чувства он сейчас точно не испытывает. — Он вышел бы сухим из воды, если бы служанка дьявола, которую почему-то не нашли мои очень опытные люди, не сбежала из монастыря с помощью потайной двери и, слава богу, молчания. Я был уверен, что как только тварь поймет, что ее месть не удалась, она нанесет новый удар. Зло не может удержаться от зла.

— Вы могли бы его спасти.

— Мог бы. Если бы на то была воля Господа. Но как видите… — Он без сожаления развел руками. — Этого не случилось.

— Выходит, ведьма стала орудием господа и его карающим мечом. — Я пожалел о своих словах сразу же.

— Пытаетесь играть с инквизицией на ее вотчине? — нехорошо усмехнулся отец Себастьян, но тут же расслабился и произнес будничным тоном: — Интересная трактовка событий. Такой маленький человек, как я, не может постичь грандиозность замыслов Всевышнего. Остается лишь уповать на милость Его. Ну, собственно говоря, это все. Напоследок хотел бы сказать, что отпускать ведьму было очень глупо.

— Даже несмотря на то, что это входило в ваш план?

— Да. Вы не должны были ее увидеть. Но всегда случаются накладки. Однако когда вы увидели ее, мастер, то были обязаны привлечь внимание представителя Святого Официума. То есть мое.

— И что теперь?

Он подошел на несколько шагов:

— Не будь вы стражем и в других обстоятельствах, вы бы уже давали показания и, скорее всего, были обвинены в пособничестве ведьме. Но мне проще ликвидировать монастырь, чем трогать стража по такому пустяку. Иначе консистория кардиналов действительно будет зла. Они не любят проблем с Братством. Так что вам повезло, мастер. Я знаю, что вы интересуетесь делами и встречами бургграфа. Поройтесь на его столе. По слухам, он любил записывать в учетные книги все свои договоренности, сделки и покупки.