Павел Кобылянский - Перекресток миров: начало

Но эта песня мне всегда нравилась… В бескрайних монгольских степях она звучала вообще на ура, местные с поклоном приходили… И боялись, просили не звать двуликих… Говорят в горах Кавказа боевиков ею тоже пугали… Ну да, народные мотивы, да современная аранжировка, да талант исполнителя. Меня то, особенно если много выпью, так и подмывало вскочить и запрыгать вокруг костра в жуткой первобытной пляске славян. Что называется вспомнить предков. Я припомнил ту ярость, которая поднялась в груди когда я этот трек впервые услышал и продолжил:

Не ходи ко мне желанная,

Не стремись развлечь беду,

Я обманут ночью пьяную

До рассвета не дойду.

А встану, выйду, хлопну дверью я,

Тишина вокруг села,

Опадают звезды перьями

На следы когтистых лап…

Пряный запах темноты,

Леса горькая купель,

Медвежонок звался ты,

Вырос – вышел лютый зверь.

Ааааа… Так

Выпей, может выйдет толк,

Обретешь свое добро,

Был волчонок – станет волк,

Ветер кровь и серебро…

Так уж вышло, не стыдись,

Когти золотом, падь,

Был котенок – станет рысь,

Мягко стелет – жестко спать.

Упс, переборщил, один из тсареш вытащил клинок из ножен и положил себе на бедра. Шелли тоже взволновалась. Вздернулась, огляделась, как будто противника искала, и спросила:

– Это тоже не твои стихи?

– Нет, не я, это сочинила одна девушка из моего мира, – спокойно ответил я, – Правда используя старые легенды моего народа… Я просто пытался передать то, что почувствовал когда впервые услышал эту… композицию.

– У тебя получилось, – поежилась тифлингесса. – Такая ярость… Сила… Горечь, от того, что обладаешь силой и не можешь ее контролировать…

-Командир, эдак мне придется учить тебя на гитаре таки играть, а то твои завывания слушать, – вмешался Тирли, откинув полог в сторону.

– Тирли, я слышала как ты поешь, – осадила его тифлингесса. – У тебя это получается гораздо красивее и мелодичнее, чем у Дракона. Но… Ты не передаешь то, что ты чувствуешь. Нет, голосом ты владеешь великолепно, если пойдешь работать бардом – в Десяти городах голодать ты точно не будешь. Но… Если тем же займется Дракон… Он передает то, что чувствует и что видит, когда поет… Извини, но у тебя этого нет…

– О как у вас… – пробормотал Тирли растерянно садясь на дно фургона. – Интересно… Я просто не пробовал раньше, пел так, что на ум приходило…

– Гм, Тирли, видишь ли, настоящие барды не могут иначе, – ответила Шелли. – Вот Дракон мне стихи читал, чтобы я плакать перестала. Ну просто, чтобы тему разговора сменить, понимаешь… Он не собирался ни давить своими эмоциями, ни призывать, ничего. Но он против своей воли начал петь и…. Даже тсареш слушать начали. И ни их, ни меня не волновали уже вокальные данные. Он давить эмоциями стал. Хаос, если этого не чувствуешь, то объяснить не получится. А когда ты мурлыкаешь песенки себе под нос… Ну меня содержание больше интересует, там эмоций нету… Понимаешь?

Радист, бурча себе под нос что-то матерное, глубоко задумался.

– Вообще ваш мир наверное очень жуткое место, – Тифлингесса опять поежилась.

– С чего ты взяла то? – Тирли закончил переживать, что его бардовские таланты оказались по местным меркам ниже ожидаемых, и вернулся обратно на лежак, продолжив копаться в какой-то своей электронной приблуде.

– Ну просто… Ну когда мы со стражей т'сареш общались… Я попробовала себя представить на вашем месте. Ну чтобы я стала делать, провалившись в чужой мир. Мне после этого так стыдно стало. А ведь я не домашняя девочка, папа как мне десять смен исполнилось, с собой в поездки брать стал, а там всякое бывало. А вы держитесь, и здорово держитесь…

– Знаешь Шелли, – ответил ей я, – таких, как мы, у нас мало, на самом деле. Нас просто готовили к таким ситуациям. Ну не совсем таким, но в чем-то похоже… И учили очень хорошо. Даже учили – не совсем то слово… Нас поставили в такую ситуацию, что или ты научишься выживать, либо погибнешь. Мы, как видишь, выжили.

Ну вот как-то так и ехали. Утром седьмого дня, как раз мы после очередной остановки тронулись, Шелли как-то хищно принюхалась и очень довольно улыбнулась.

– К концу второй стражи, может чуть позже, будем на границе, – ответила она на мой вопросительный взгляд, – а ночевать – уже в Перевальном. А там баня…

– С баней то тебе подождать придется, – разочаровал я ее. – Раны мочить не стоит.

– А, ерунда, – отмахнулась девушка, – как караван в гостиницу загоним – сразу к магу сходим. За один раз он наверное все не залечит, но кожу точно нарастит. Я в таком виде в чистую постель ложиться не собираюсь.

– А что доедем то точно? – спросил я. – Ты местность узнала что ли?

– Ну, можно и так сказать. Принюхайся сам.

Я послушно втянул в себя воздух. Пахло вроде как обычно, тянуло тухляком, но к этому запаху мы вроде как уже притерпелись и особо внимания не обращали, только Потапыч морщился. А так свежий воздух, травой пахнет, ну лошадьми немного. Хотя… Еле уловимо откуда-то несло… дерьмом.

– Ну дерьмом немного припахивает, – сказал я. – Но совсем чуть-чуть.

– Угадал, – усмехнулась Шелли. – Именно дерьмом. Около границы замок Термин, а рядом с ним небольшой лагерь кормовых. Скоро пахнуть начнет намного сильнее, и пока реку не пересечем, придется нюхать.

– От них всегда так пахнет? За ними разве упыри не убирают?

– Убирают конечно, только не сами упыри, а подчиненные… Но все равно. Канализации то там нету, да даже если бы и была. Кормовых разумными уже назвать нельзя, так что с использованием сортира сам понимаешь, проблемы могут быть. Хорошо хоть здесь лагерь небольшой, так, для нужд местных. Ближе к столице, где основные селекционные лагеря, ездить не возможно, так воняет.

– И как же вампиры все это терпят?

– Магия, – пожала плечом Шелли. – Амулеты разные, в столице даже направление ветра меняют, чтобы к ним вонь не несло. Да и лагеря эти не в самом же городе, а достаточно далеко от него.

– А как те, кто там работают?

– Терпят. Работа в лагерях самая не престижная для т'сареш. Туда попадают либо совсем уж бездарные из младших, которые больше ну не на что не способны, либо в наказание. Думаю, что десятник стражи, что с нами общался, очень не хотел на десяток смен угодить на работы в лагерь и это здорово помогало ему быть вежливым.

– Да уж, не хотелось бы это даже увидеть, не говоря о том, чтобы попасть…

– Знаешь, если ты туда попадешь, то тебе на вонь уже наплевать будет. Кстати, у подчиненных как раз работа в лагерях самая желанная. Как ни парадоксально это звучит. А вот увидеть придется. Вон там, – Шелли махнула рукой куда-то влево, – перестрелах в трех, будет высоченный забор. Так вот это и будет лагерь. И рядом с ним замок Термин. Шпиль уже отсюда видать, вон присмотрись, чутка левее дороги.