Василий Кононюк - Все только начинается

«Уважаемый Александр, я очень надеюсь, у нас еще будет достаточно времени на исследования, но теперь мне бы хотелось изложить тебе свою историю и просьбу».

«Я слушаю тебя, уважаемый Хор».

Саша в свое время закончил физический факультет и знал не только то, что вода не может быть с одной стороны стакана холодной, а с другой — горячей, он даже знал, что такое вечный двигатель второго рода, которого в природе не бывает. Но раз стакан был, то и двигатель может быть. Конечно, можно предположить, что это ему только чудится, но тогда это можно сказать обо всем, что его окружает. Поэтому правильно будет отнестись к этому серьезно. Поверить в то, что он разговаривает сам с собой, Саша мог. С некоторой натяжкой он мог предположить, что сам себя заставил петь «Интернационал». Но тому, что у него сошел с ума палец на руке, он верить не хотел, ему было проще поверить в архимагистра. Выслушав душещипательную историю Хора, Саша задумался.

«Если коротко сформулировать твое предложение, уважаемый Хор, то оно звучит так: „Продай мне три года своей жизни и скажи, что ты за это хочешь“».

«Ты выделил главное, уважаемый Александр».

«Три года в моем возрасте стоят очень много, но есть цена, которая меня устроит. Вопрос: устроит ли она тебя? Меня не интересуют деньги. Большие деньги плохо пахнут, даже если они относительно честно заработаны. Возле больших денег крутится много мерзких личностей, и они заражают своей мерзостью всю твою жизнь. Намного проще иметь достаточное количество денег и не иметь рядом тех, на кого не хочется смотреть. Меня не интересует власть, потому что власть — это команда. Если у тебя нет команды людей, которым ты готов подставить спину, значит, у тебя нет власти. У меня ее нет. Одних уж нет, другие уж далече… Меня не интересуют здоровье и долголетие, я не боюсь умереть, а жить без цели в добром здравии больше похоже на наказание, чем на благо. Единственная цена, которая меня устроит, — это знания. Можешь ли ты научить меня своему Искусству?»

«Лишь тому, что ты сам сможешь выучить за три года. Хочу сразу сказать, что это будет очень немного».

«Я смогу создать демона Максвелла?»

«Нет. Ты сможешь врачевать, вступать в ментальный контакт с живыми, но сознание неживого будет тебе недоступно. Лучшим ученикам нужно не менее десяти лет учебы. Но я могу подарить тебе демона Максвелла».

«Как?»

«Это сейчас неважно. Я буду три года обучать тебя со всем прилежанием, чтоб ты выучил так много, как ты сможешь. К тому, что ты выучишь, я подарю тебе способность создавать конструкт разделения быстрых и медленных сущностей, тот, что вы называете демоном Максвелла, и еще несколько весьма полезных конструктов по моему усмотрению. Скажи, устроит тебя такая плата?»

«Устроит, хотя я не понимаю, как ты сможешь это сделать».

«Повтори за мной. Моя жизнь принадлежит тебе, учитель».

«Моя жизнь принадлежит тебе, учитель. Странно, но я тебе верю, хоть меня нельзя назвать доверчивым человеком. Ты мной манипулировал? Можешь признаваться, я уже твой с потрохами. И объясни толком, как мы будем жить дальше».

«Нет, я тобой не манипулировал. Первое наше с тобой задание — подобрать опытным путем оптимальное расстояние между нашими сознаниями так, чтоб мое отражение в Изнанке спряталось за твое. Твоя задача — открыться мне и ничего не бояться. Если будешь ощущать дискомфорт, чужое присутствие в сознании или еще что-либо, обо всем сразу сообщай».

Александр Владимирович сидел перед выключенным компьютером расслабленный и открытый. В соседней комнате Надежда Степановна все еще прощалась со своей немецкой подружкой.

«Хорошо тебе, жена, знай греби и греби, а чукча себя на три года в рабство продал. Как мы теперь спать втроем будем? Поздно. Раньше надо было думать. Запал ты, Саня, на Максвелла, совсем о личной жизни забыл. Жене ничего не скажу, а то она нас с архимагом убьет на месте, но меня чужое присутствие будет очень-очень нервировать».

«Уважаемый Александр, я буду отворачиваться и закрывать глаза. Поверь, это наименьшая из твоих проблем. А сейчас твои мысли мне мешают, выкинь все из головы, расслабься и постарайся удерживать состояние безмыслия как можно дольше. Изучай себя. Взгляни на свое тонкое тело. Это тебе первое задание, ученик».

Медитировать Александр Владимирович умел давно, еще со времен увлечения восточной философией и йогой. Представлять себя сидящим на берегу безбрежного океана, изгонять мысли, лезущие как тараканы изо всех щелей, наполнять свое сознание праной, растекаться энергией по чакрам, жаль, выкраивать время для такого содержательного отдыха и самосовершенствования удавалось нечасто. Не понимала любимая жена самой сути духовного развития и заявляла, мол, медитация на коврике перед океаном для нее ничем не отличается от медитации на диване перед телевизором, а здоровому мужику всегда есть чем занять руки и голову для развития чего-то более осязаемого.

Но сейчас ее рядом не было. Получив четкое задание, Александр Владимирович начал привычно изгонять из головы тараканов. Последний тщился сказать, что ему нужно куда-то смотреть и что-то изучать, но перед глазами уже волновался безбрежный океан. Выгнав последнего таракана, вдохнув прану, юный ученик слился с мирозданием.

Хор был доволен проведенным разговором, но отдавал себе отчет, что никакой его заслуги в этом нет. Повезло. Вполне мог попасться разумный, реагирующий на голоса в голове менее адекватно, и тогда — катастрофа. Почему-то вариант, что он не сможет заинтересовать аборигена сотрудничеством, Хор заранее не предусмотрел. Как оказалось на проверку, — глупая самоуверенность. Теперь ему оставалось проделать самую тонкую и ответственную часть работы. Войти в соприкосновение с сознанием разумного. Достаточно плотно, чтоб скрыть свое отражение в Изнанке и остаться при этом довольно далеко от разумного, чтобы не исказить его изображение. Более того. Неизбежное влияние тонкого тела Хора на отражение разумного должно быть настолько точно дозировано, чтобы по прошествии по крайней мере трех сезонов в нем не проступили характерные черты, по которым ищейки Изнанки могли бы его найти. Здешний сезон был чуть короче привычного для него, Хора, но он надеялся успеть.

Он очень устал за этот день, который никак не хотел заканчиваться, и, скорее всего, чуть заступил за ту грань, где следовало остановиться. Не в силах точно скорректировать свою позицию в сознании, Хор мысленно плюнул и решил сделать небольшой перерыв. За это время ничего фатального не случится. Спрятался он надежно, а чуть отступить назад можно и завтра на свежую голову. Еще раз критически взглянув на своего ученика, он вывел его из состояния медитации.