Елена Белова - Вампир... ботаник?!

Как они могут?!

— Что вы делаете?.. — вырывается у меня вопрос. — Вы…

— Молчать, — равнодушно-яростный голос, и комнату буквально хоронит под глыбами льда. Х-х-холллодно…

— Вы с ума сошли…

Я даже не успеваю договорить. Хищный взгляд, и становится нечем дышать. В голову словно змея вползает — липкая… любопытная… злая.

Интерессссно…

Я тебе не кино, — рычу я, прежде чем соображаю, какого черта творится. Здесь-то у меня голос никто не отбирал! — А ну пошел вон из моей головы!

Вкуссссная… — аргентум точно не слышит. — Иди сюда…

Что? Ну и скотина… странно, а мне становится легче дышать. Привычный «наезд» — сколько их было за мою семнадцатилетнюю жизнь — как-то помог собраться. Даже улыбнуться получилось — злобненькая, наверное, была улыбочка. Ояката сколько раз ругался, что у меня не получается выражение покоя. Какое уж тут спокойствие!

А в лоб пяткой?

Интересно, вампиру еще кто-нибудь так отвечал? Ой вряд ли. Серебряные глаза сверкнули бешенством:

Иди сюда!

Сам иди! Сказать, куда?

Сказать не получается. В наш мысленный диалог, занявший какие-то секунды реального времени, вмешиваются. Причем тот, чьего вмешательств не ждали…

— Приветствую… аргентумов… — задушенный, хриплый голос, Джано пытается выпрямиться, — в моем доме… позвольте моим рабам… покинуть… комнату…

Рабам? Что он говорит?! Да как он смеет?!

Но черные глаза нашли мои, и я поняла…

Он защищает нас. Алишера и… и меня. Как может, по-своему, он же ботаник… но защищает.

А его-то кто защитит?..

-

—..нись!.. я…

Ты, ты… Отвяжись ты! Мне надо добеседовать с аргентумами. Я поудобнее перехватила бейсбольную биту и улыбнулась серебряноглазым гадюкам.

— Сейчас разберемся, кто тут вкусный…

Вампиры шарахнулись. Вид у них был совсем не такой хищный и грозный. Один так и не успел снять с шеи гадюку, у второго в волосах до сих пор торчали птичьи перья — из подушки. И оба облиты спиртом с ног до головы. Ага, это вам не командовать! А вот нечего было отказываться от угощения, нечего! Я по-хорошему хотела объяснить, что мой вампир не виноват, что под зеленым змием еще и не то творят, что с кем не бывает. А они уперлись. Сами виноваты!

Я мееееедленно так сделала шажочек — аргентумы вжались в стенку. Правильно. Сейчас мы выясним, что…

— Дэв побери, Дарья, открой глаза!

Разве они закрыты? Я все прекрасно вижу! Эй, а кто это говорит? В смысле орет?

— Дарья!

Оуп-пф-ф…Впечатление, что в лицо кастрюлю воды плеснули! Или ведро. Или целую бочку! Блин!

Вампиры злорадно ухмыльнулись и растаяли непонятно куда.

А я открыла глаза. Получилось со второй попытки — мокрые волосы залепили лицо. Прямо передо мной замер Алишер с какой-то посудиной в руках. Ведром, кстати. В глазах злость пополам ожиданием, на щеке царапина. И больше никого. Ни Джано, ни…

— А где аргентумы? — спросила я по инерции.

Мальчишка отшвырнул ведро. Оно с грохотом врезалось в стенку. Сторожок, на минутку высунувшийся из-под кровати к новому источнику воды, испуганно шелестнул листьями и спрятался обратно.

— А ты уже соскучилась? — звенящим голосом поинтересовался Алишер. — Ушли.

Ага…

— А Джано?

— Увели.

— Куда?

Мальчишка смерил меня кипящим взглядом. Не знаю, что бы он мне ответил (вряд ли что-то хорошее), но тут бейсбольная бита в моих руках шевельнулась и зашипела.

Медленно, не выдавая леденящего ужаса, я скосила глаза на свою «биту»… и глаза в глаза встретилась с ящерицей из ящика.

— Аргентумы идти хотят — а ты в дверях, как дэв, пришедший за платой жизни, — Алишер смотрел на упившийся наконец вволю сторожок и повествовал о «событиях». Я тоже была занята делом: слушала, параллельно пытаясь избавиться от ящерки, а та упорно лезла мне на ногу и шипела, как невыключенный телевизор.

— За чем?

— Неважно. Они тебе велят дорогу уступить, а ты как не слышишь. Они и зашипели: «Спать». И ты уснула.

— Да? — я с сомнением осмотрела интерьер. Ну, он был такой… странненький. Ящерка, которую я чуть не использовала вместо оружия — это еще не самая большая странность. По вампирской спальне-библиотеке как Мамай прошел: книги вразброс, одна вообще на занавеске висит непонятно как, постель в обломки, теперь на ней если кто и уснет, то Дюймовочка, она мелкая, ей пофиг. Занавески будто авангардист оформлял или банда тинейджеров — не поймешь, чего больше, дыр или таки пятен? Пол уделан водой пополам с перьями, стружками и сухими травами (бывшими сухими, сейчас мокрыми-и). Ящик для ящерицы сдвинут, и там что-то стучит и шипит. Для завершения картины еще две детальки: ящерка в поиске меня и сторожок в нирване.

М-м-м… если я спала, то кто этонатворил?

Не Мамай же, в самом деле?

— Только ты как-то неправильно уснула, — вздохнул Шер, проследив мой взгляд. — Я тебя даже поднять не успел, когда ты упала.

— Поднять меня?

У мальчика что-то не так с оценкой собственных возможностей.

—..а ты встала сама, — мальчишка не обратил на мои слова ни малейшего внимания. — Сказала, что надо же разобраться, и предложила всем выпить.

— Кому — всем?

— Судя по всему — книжкам, — хмыкнул Алишер. — Только они перед тобой и были. И судя по тому, как им досталось через пару минут, ты очень обиделась на них за отказ. Сказала, что ты хотела по-хорошему, а раз они не понимают… и вылила на них весь спирт, который вы не выпили вчера. Занавески пострадали за компанию. Они якобы отказались от закуски.

— Так…

— Следующей подвернулась кровать. Ее ты обвинила в этом… как его… хамском поведении и пнула.

Я покосилась на кровать. Вечная ей память. Про перья не спрашиваю, ясно, откуда они взялись.

— Ну а потом ты сказала, что вот теперь-то кое-кто узнает, кто тут вкусный, открыла ящик, отобрала у матери новорожденного скалодыра и…

— Кого?

— Ну вот же, ящерица. Они скалы дырявят. Их растят и скальникам продают, чтоб пещерные ходы проплавляли.

Ага. Скалодыр. Новорожденный. И то, что стучит и скребется в ящике — это его мама, у которой я отобрала детку, чтобы использовать в качестве бейсбольной биты.

Ну просто зашибись.

Джано, тебе до меня расти и расти.

Я взяла этого вроде как скалоплавителя на руки. Надо же посмотреть, вдруг я ему сломала что-нибудь. То есть, не вдруг, а что именно сломала… Твою швабру. Докатилась, уже новорожденных от тебя прятать надо, тоже мне, сумотори.

— Не успела, — похоже, моя покупка была телепатом. — Ты ее только в руки взяла, и я… ну…

— Что?

— Облил тебя водой. Чтобы разбудить.

Я осторожно отложила ящерку в сторону, погладила по теплой серо-зеленой головке и уставилась в потолок.