Дэннис Фун - Вольный странник

— У тебя есть семья? — спросил девушку Лампи.

— Раньше была.

— Мне кажется, ты еще слишком молода, чтобы жить одной.

— Я живу не сама по себе.

Казалось, ответ девушки слегка озадачил Лампи, но он продолжал гнуть свою линию:

— Я не говорю о том, что происходит сейчас, я имел в виду то, как ты жила, пока не встретилась с нами.

— Я никогда не бываю одна.

— Ну да, у тебя же есть твои сверчки…

— Сверчки приходят и уходят, когда им захочется. А у меня всегда есть какая-нибудь компания.

Все, чего я касаюсь, что вижу, пробую, слышу, — все это живет вместе со мной. Пока чувства мои открыты духу, я живу в ладу с миром… И тогда мир существует в ладу со мной.

Мабатан надолго замолчала, и Лампи чувствовал, что не стоит задавать ей наводящие вопросы.

— Но если мы не сможем закрыть разлом, мир для нас будет потерян и дух у нас будет отнят. Мне так сказали. Мы лишимся того дара, которым наделены.

— Ты хочешь сказать, что земля погибнет?

— Нет. До этого земля еще будет существовать миллионы лет. Но нас она стряхнет с себя, и мы обратимся в пыль.

Мабатан с Лампи еще долго сидели в задумчивости, вдыхая неподвижный ночной воздух, напоенный песней сверчков.

Роун очнулся от сна, когда первые лучи восходящего солнца окрасили плывшие по небу облака кровавым заревом. Лампи с Мабатан колдовали над небольшим костром, готовя завтрак.

— Доброе утро, — сказала Мабатан. — Мы сварили супчик. Поешь, тебе понравится!

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Лампи.

— Значительно лучше, — автоматически ответил Роун, но, когда попытался встать, голова у него закружилась, и он упал на одно колено. Лампи помог ему опуститься на густой мох.

— Расслабься, не напрягайся, — сказал он, а Мабатан протянула глиняную миску варева, немного напоминавшего грибной суп. — Она нашла неподалеку грибное место. У нас сегодня лучшая еда во всей округе!

От густого аромата похлебки у Роуна слюнки потекли, и он с жадностью накинулся на еду.

— Не торопись, — сказала Мабатан. — У тебя два дня во рту маковой росинки не было.

Но Роун быстро съел суп, и Лампи налил ему вторую миску. Протянув ее другу, он какое-то время колебался, не решаясь задать вопрос.

— Ты метался в забытьи и называл имя Святого. Роун пожал плечами.

— Я его видел.

На лице Лампи отразился ужас.

— Неужели он жив?!

— Нет. Он сейчас в одном кошмарном месте. — Роун повернулся к Мабатан. — Что это за место такое было?

— Когда тело человека умирает, разум его находит себе пристанище. Иногда он успокаивается, и на него нисходит утешение. Иногда — нет.

Странное возбуждение отразилось на лице Лампи.

— И там можно встретиться с человеком даже после его смерти?

— Некоторые могут, но таких немного. Большинство попадает лишь туда, где оказываются все. Но Роун может. Он — Вольный странник.

Лампи с мольбой взглянул на Роуна.

— Все не так, как ты себе представляешь, Лампи. Это не призраки, не привидения. Это вообще не люди, а их путаные, беспорядочные представления о себе, об их пытках и мучениях. Лелбит, какой ты знал ее, там нет. И мне кажется, тебе бы совсем не понравилось, если бы она там оказалась.

Лицо Лампи напряглось, глаза покраснели. Понимая, какую он испытывал боль, Роун прошептал:

— Мне очень жаль.

Лампи отвел взгляд в сторону.

Роун вопросительно взглянул на Мабатан:

— Никак не пойму, чего хотел Святой, почему он звал меня.

— Если бы ты там остался, может быть, понял бы. Поэтому тебе придется туда вернуться.

— Что я должен там сделать?

— Тебя туда звали… Ты должен возродиться в уме покойного.

Выражение ее лица было так печально и так серьезно… Поэтому, несмотря на кажущуюся абсурдность, он отнесся к ее словам серьезно.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты был с ним, когда он умирал? Роун кивнул.

— Он хотел тебя убить?

— Да, он чуть было это не сделал. Но его убила Лелбит.

— Может быть, смерть пришла к нему в тот момент, когда он хотел закончить дело, которое обрекло его на гибель.

— Я его не убивал.

— Но ты же считаешь, что ответственность за его смерть лежит на тебе.

— Значит, мне придется вернуться туда и дать ему убить меня? Почему?

— Тогда ты сможешь проникнуть в его разум и узнать, что он хотел тебе предложить. Если ты испугаешься, если в страхе сбежишь, знание, которое он хотел тебе передать, будет утрачено.

— Не знаю, смогу ли я туда вернуться.

Мабатан пожала плечами и переломила тлеющий прутик из костра. Роун обернулся к Лампи, рассчитывая на его поддержку, но лицо друга выражало непреклонную решимость.

— Роун, сколько времени они еще смогут продержаться? Я имею в виду разлом — Мабатан сказала, что он разорвет.

Роун пристально посмотрел на Лампи.

— Тебя там не было. Ты не видел того, что видел я, не слышал того, что я слышал…

Он замолчал, увидев во взгляде Лампи боль и обиду. Они так много пережили вместе, но никогда еще они не пасовали перед трудностями. А теперь Роун отвернулся от друга в страхе никогда не вернуться оттуда обратно.

— Я даже не могу представить себе, через что тебе довелось пройти, но я видел, каким ты вернулся. Сейчас тебе ни за что нельзя туда возвращаться, даже если бы ты сам очень этого хотел. Время еще не настало. И никто тебя об этом не просит.

Слова Лампи приободрили Роуна. В тот момент он готов был лицом к лицу встретиться с любой опасностью, лишь бы не возвращаться к ужасу, который совсем недавно ему довелось пережить. Вместе с тем он не исключал, что через какое-то время отношение его к этому изменится. А может быть, через какое-то время удастся найти иное решение?

— Как думаешь, когда я снова смогу попытаться?

— Сначала тебе надо набраться сил, — ответила девушка.

— Тогда я пойду в Город.

Лампи не смог сдержать улыбку.

— Неужели ты думаешь, что в Городе будешь меньше рисковать?

— Речь о риске здесь вообще не идет. Мабатан говорит, что в Краю Видений есть такие вещи, с которыми справиться могу только я. Хоть это и не совсем так. Есть еще один человек, способности которого сравнимы с моими, — моя сестра.

Мабатан закрыла глаза. Через некоторое время она кивнула, будто посоветовавшись с кем-то невидимым. Глаза ее резко раскрылись.

— Она не поможет тебе помириться со Святым.

Но зато она сможет помочь сделать так, чтобы разлом исчез.

Лампи расстроенно покачал головой:

— Ты ведь сама говорила, что с ней не все в порядке. Она же одна из Обращенных.

— За все это время я видел ее только в Краю Видений. Но мы с ней одной крови, и мы любим друг друга. Если мы сможем заглянуть друг другу в глаза, коснуться друг друга, может быть, мне удастся сделать так, чтобы она ко мне вернулась. Лампи вздохнул: