Дэннис Фун - Вольный странник

— Да неужели? — Потом, повернувшись к Мабатан, с наигранным недоверием покачал головой: — Он всерьез так считает! — Но опасение, явно отражавшееся на его лице, скоро стало подлинным. — Лучше бы ты пошутил. А если в Городе тебя поймают? И как ты рассчитываешь туда пробраться? Они будут искать тебя повсюду. Я всегда тебя поддержу, но даже и не представляю, как мне пробраться к городским воротам, ведь я весь в шрамах от лесных клещей!

Мабатан прикоснулась к Роуну и Лампи.

— Кажется, я знаю, кто сможет вам помочь.

Стоув смотрела на Виллума, с мрачным видом сидевшего на синем лакированном стуле. Она подозревала, что его беспокойство связано с ней, причем девочке это очень не нравилось.

Прошло время, показавшееся ей вечностью. Наконец он, тяжело вздохнув, высказал то, что бередило ему душу:

— Ты слишком пристрастилась к снадобью.

— Но оно позволяет мне проникать в те пределы, которые лежат за гранью воображения.

— А цена, которую тебе придется за это заплатить, лежит за пределами допустимого.

— Владыка Дарий обратился ко мне с некоторыми поручениями. Ты ведь всегда советовал следовать его указаниям, а не противиться им, — ответила Стоув. — А теперь, получается, ты убеждаешь меня, что он действует мне во вред?

— Я говорю лишь о том, что ты принимаешь значительно больше снадобья, чем тебе надо.

— То, что мне предстоит сделать, требует гораздо большего его количества, чем обычно.

— Тебе, видимо, пытаются внушить эту мысль, но в действительности дело может обстоять совсем иначе.

— Виллум, неужели тебе не надоело говорить об одном и том же? Есть такие вещи, которые мы не в состоянии изменить.

В какой-то момент у нее возникло страстное желание выложить Виллуму все, что наболело, рассказать обо всех своих опасениях и надеждах. Странно, но Стоув вдруг увидела в нем не только наставника, но еще и друга. Но она не настолько глупа, чтобы довериться этому чувству. Виллуму, как и всем остальным, что-то от нее было надо. Но о том, что именно он хотел получить, она могла только гадать. Он печально сгорбился на стуле, выпил глоток воды, и она поняла, что учитель смирился. Если бы за этим стоял Кордан, ему бы он ни за что не уступил, но приказ исходил от Дария, а ему Виллум всегда повиновался. Он совсем не дурак… Если знать к нему подход, он во многом может быть полезен.

Стоув подвинула свой стул поближе к Виллуму.

— Расскажи мне, что ты знаешь о ловцах видений.

— Мне многое о них известно. Что именно тебя интересует?

— Я знаю только то, что про них всюду говорят. Все эти рассказы о пятерых, которые открыли снадобье. О том, как Дарий отошел от других четырех, чтобы защитить его. Как их жажда власти обернулась гражданской войной. И о том, как Дарий эту войну выиграл, приведя Город к победе.

— Ты ведь помнишь, мы уже как-то говорили с тобой о том, что история пишется победителями.

Склонившись поближе к Виллуму, Стоув шепотом спросила:

— Значит, в этой истории есть что-то еще?

Виллум усмехнулся и откинулся на спинку стула.

— В истории всегда есть что-то еще. Официальные источники повествуют о том, что семьдесят пять лет назад воздушные машины Дария стерли с лица земли все, кроме четырех армий изменников. Эти армии рассеялись, их бойцы разбрелись в разные стороны. Одна из них позже была уничтожена. От второй не осталось и следов. Потомки тех, кто составлял третью, не так давно были сокрушены Дарием. В живых из них остались только двое.

Стоув похолодела, осмыслив то, что он сказал. Этими двоими уцелевшими были она и Роун. Это они родились в Негасимом Свете, где хотели укрыться потомки одной из армий изменников. Девочку обуревали странные противоречивые чувства, кожа на лице стала местами зудеть, в глаза будто попали соринки. Что это — переживания захлестнули? Она отбросила эмоции и, уняв волнение, пристально взглянула прямо в глаза Виллума.

— С Негасимым Светом покончено. Если там и были какие-то ловцы видений, теперь они мертвы. Получается, осталась только одна группа изменников. Это они — ловцы видений?

— Нет, не все они. Но… ходят слухи, что их могущество проявляется по-другому.

— Они действительно так опасны, как мне говорили?

Виллум коснулся кончиками пальцев висков, вздохнул, потом посмотрел ей в глаза.

— Дарий следит за тем, чтобы за воротами Города использовалась лишь самая примитивная техника. Поэтому, насколько нам известно, люди там могут полагаться лишь на то оружие, которое в состоянии сделать сами. Поэтому любое их войско будет сильно ограничено в вооружении. Но, как тебе хорошо известно, если знать, как ими пользоваться, тело и разум тоже могут стать смертельным оружием. А кроме этого, у них еще существует система верований.

— В чем она состоит?

— Они считают, что Край Видений управляет духом человеческим. И если кто-то им овладеет, он сможет контролировать суть самой жизни. Но все это — теория. Воздвигнутые Хранителем системы защиты до сих пор предотвращали какие бы то ни было столкновения. Тем не менее Дарий считает, что создание ими Стены — это первый шаг к новой попытке захвата Края Видений.

— У них достаточно сил, чтобы грозить нашей защите?

— С моей стороны было бы неблагоразумно говорить об этом, даже если бы я знал что-нибудь наверняка. Но кое-какие соображения в этом плане, конечно, имеются.

Да, Виллум, именно такой ты и нужен! Глаза твои, видящие суть скрытого от взгляда, уши твои, способные оценивать истинность слухов и домыслов…

Вдруг Виллум насторожился. Она тоже почувствовала беспокойство. Где-то поблизости появился Кордан. Как же ему нравится давать знать о своем присутствии!

Виллум прошептал:

— Если будешь их недооценивать, Стоув, попадешь в беду.

— Так что ты говорил о соображениях?

— Достоверно известно о смерти лишь одного из пятерых. Его звали Роун Разлуки. Он был твоим прадедушкой.

Стоув даже вздрогнула, услышав эту новость.

— Мой прадед был одним из пятерых?

— Именно он открыл снадобье. И он же возглавил восстание. По его мнению, использование снадобья следовало прекратить, а все запасы его — уничтожить. А остальные…

Дверь отворилась, и в помещение вошел Кордан. Он улыбался — редкий случай! — причем когда он бросил взгляд на Виллума, губы его растянулись в улыбке чуть не до ушей.

— А сейчас я ее забираю.

Не обращая внимания на самодовольную ухмылку Кордана, Виллум обратился к Стоув: