Дэннис Фун - Тень Хранителя

К удивлению Роуна, Камьяр не стал отвечать в присущей ему витиеватой манере. Он просто кивнул и тяжело вздохнул.

— Жителей селений охватила какая-то странная апатия. Люди чем-то обессилены, у них пропали все цели в жизни. Они говорят, что их мечты и сновидения похитил демон. Причем блокираторов там ни у кого нет, Роун. Как же Дарий смог с ними такое сотворить?

Роун не представлял, как доходчиво объяснить то, что он уже знал, и в растерянности посмотрел на Энде.

— Дарий каким-то образом нашел возможность управлять Повелителем Теней, — ответила она, сначала бросив взгляд на Камьяра, потом на Волка.

Камьяр сильно побледнел, а Волк резко подался вперед.

— Это враг Друга! Непроглядная тьма, застилающая своей тенью солнце. Но, пророк, ты ведь сказал, что Друг рассеет тьму и солнце заблистает вновь.

Роун с удивлением посмотрел на воина. Неужели Повелитель Теней был врагом Друга? Почему бы тогда им не объединиться, чтобы вместе выступить против общего врага? Бог сказал Роуну, что они встретятся вновь, когда юноша вернется в Край Видений, чтобы разрушить Трон Дария. А Энде говорила, что, если они одержат верх над Дарием, им придется сражаться с тем чудовищем, которое он питает. Для чего же тогда надо убивать Друга? Почему…

Камьяр коснулся его руки, и Роун вздрогнул.

— Извините меня, я… — смущенно обратился он к собравшимся.

— Не надо ничего объяснять, — Камьяр резко встал из-за стола и махнул в сторону Межан, которая нетерпеливо ждала его в дверях. — Сказители отправляются в Город, Роун. Прощайте.

— Береги себя, друг.

Они тепло обнялись.

— Действуй решительно, Роун из Негасимого Света, и пусть ветер дует в твои паруса.

Вдруг у Роуна закружилась голова. Он по спирали поднимался к вершине Большого Дупла, а потом будто сквозь оседающую после взрыва скалы дымку каменной пыли увидел, что кто-то смотрит на него удивленно и хмуро.

— Камьяр? — прошептал он и упал в обморок.

КАК ТОЛЬКО РОУН ВОЗНИКАЕТ ПЕРЕД СТОУВ, ОНА СЖИМАЕТ ЕГО РУКУ, И РАЗГОВОР С КЕРИНОМ ПЕРЕНОСИТСЯ В ЕГО СОЗНАНИЕ.

«КИРА ЖИВА?»

«ЕСЛИ ВЕРИТЬ КЕРИНУ. НО НИКТО НЕ ЗНАЕТ, СКОЛЬКО ОНА ЕЩЕ ПРОТЯНЕТ».

«А КАК ПОНИМАТЬ ЭТО ЕГО ВЫРАЖЕНИЕ: „ПОД КРАТЕРАМИ ДВУХ СТОРОН ЛУНЫ“? ГДЕ ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ?»

«МЫ НЕ ЗНАЕМ. ОЧЕВИДНО, ЭТО ЧАСТЬ ИСПЫТАНИЯ: ТЫ ДОЛЖЕН БУДЕШЬ ЕЕ НАЙТИ И ОСВОБОДИТЬ, КАК ГЛАСИТ ТА ЧАСТЬ ПРОРОЧЕСТВА, О КОТОРОЙ КЕРИН НАМ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛ».

КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ ОНИ СТОЯТ В МОЛЧАНИИ.

«ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ ЛОВУШКОЙ».

«ЗНАЮ, БРАТ. КЕРИН ДЕРЖИТ НАС ПОД ПОСТОЯННЫМ НАБЛЮДЕНИЕМ, ПОЭТОМУ ВИЛЛУМ НЕ МОЖЕТ СВЯЗАТЬСЯ С ГЮНТЕРАМИ. МЫ НАДЕЕМСЯ, ЧТО ТЫ СМОЖЕШЬ ВОВРЕМЯ РАЗОБРАТЬСЯ С ЭТИМ ПРОРОЧЕСТВОМ».

ПРИЛОЖИВ РУКУ К СЕРДЦУ БРАТА, ОНА УЛЫБАЕТСЯ.

«Я ЗНАЮ, ТЫ СПРАВИШЬСЯ, РОУН. Я УВЕРЕНА В ЭТОМ. ПРОРОЧЕСТВА НИКОГДА НЕ ЛГУТ, ВЕДЬ ТАК?»

Камьяр тряс его за плечо.

— Роун! Роун! Что с тобой? Что случилось?

Роун поднялся с пола и спросил:

— Камьяр, ты слышал когда-нибудь пророчество, в котором есть такие слова: «Под кратерами двух сторон Луны»?

Но ответила на его вопрос Энде:

— «Вазя с тремя певцами на каждой ладони их проведет…»

Перебив ее, Камьяр сказал:

— Да, оно и дальше продолжается в том же духе. Роун, это одно из самых мутных пророчеств, вызывающих жаркие споры. Когда я встретил Лампи, у меня на этот счет возникла собственная теория.

— Расскажи мне! Киру освободили, и это пророчество может помочь нам ее найти. Для нас это вопрос жизни и смерти.

Лампи еле сдерживал негодование.

— Энде считает, что уже сама по себе перевозка может стоить ей жизни. Мабатан очень слаба, Роун. Но она все слышала и настаивает на этом. Кроме того, каждый раз, когда мы отключаем Усмиритель… она как будто умирает. Роун, если Кира погибнет, а Мабатан…

— Ты веришь в пророчества?

— Что?

— Веришь или нет?

Лампи смотрел на друга в растерянности.

— Ты веришь в существование Края Видений? В магическую силу сверчков? В то, что Дария можно одолеть? В то, что именно мне предначертано это сделать? Что ты был обречен стать моим другом? Лампи, ты веришь в пророчества или нет?

Глаза Лампи слегка покраснели, но он не мигая продолжал смотреть прямо в лицо Роуна. — Да.

Роун вздохнул.

— Значит, мы должны это сделать.

Трое всадников на двух конях галопом скакали по границе Дальних Земель и заброшенных полей Пустоши.

— Есть какие-нибудь изменения? — крикнул Роун.

Мабатан с трудом склонилась к Лампи, и тот пригнул голову, чтобы лучше разобрать ее слова, и еще крепче обнял ее, чтоб она не упала. Они скакали вместе, и это замедляло скорость движения, но, учитывая ее состояние, другого выхода просто не было.

— Она говорит, что мы приближаемся. Это жутковатое место сразу вон за той грядой холмов.

— Нам надо спешиться?

Лампи снова склонился к Мабатан, его ухо коснулось щеки девушки.

— Она говорит, что не надо. Там стоит машина. Но ей кажется, что внутри никого нет — только клирик и Кира. У него в руках клетка с двумя птицами — одной белой, другой черной.

Когда они достигли вершины холма, полосы красного света прорезали небо, будто след острых когтей на гноящейся ране. Клирик терпеливо ждал, клетка с птицами стояла рядом. На широком гладком камне лежала Кира. Руки и ноги ее были связаны.

У Роуна ком подкатил к горлу. Слишком тяжело было смотреть на сломленное тело, и потому он поднял глаза на луну, зависшую в восточной части горизонта, а потом спешился.

Лампи бережно передал ему на руки Мабатан. Она прижалась головой к его плечу, тяжело дыша, еле сдерживая душившие ее рыдания. Когда она наконец пришла в себя, Роун прошептал:

— Как только лунный свет падет на Киру.

Все трое стояли рядом, глядя, как лунные лучи неспешно перемещались через долину. Через какое-то время они достигли камня, на котором покоилась Кира.

Мабатан вытянула руки, и на ладонь каждой вспрыгнуло по три белых сверчка. Глядя в землю, она с предельной осторожностью направилась к камню. Роун понимал, какого труда ей стоило держаться прямо, с какой мучительной болью давался ей каждый шаг. Состояние Киры было столь жутким, что видеть это было невыносимо, и Роун рассвирепел.

Мабатан прошла мимо клирика и приблизилась к Кире, стараясь не встретиться с ней глазами. Как только она оказалась рядом с изувеченной женщиной, сидевшие у нее на ладонях сверчки затянули свою стрекочущую песню.

Роун положил руку на плечо Лампи и шепнул ему:

— Иди.

Лампи решительно направился к Кире. Подойдя к ней, он встал так, чтобы свет луны падал прямо на него. Лунные лучи отражались от его изъеденного шрамами лица, на удивление точно передавая картину изборожденного кратерами лика луны.