Юлия Фирсанова - Загадка Либастьяна, или происки богов

— Самым ответственным делом, — попросила богиня, шутливо отмахиваясь от полезшего обниматься вслед за братом Джея. — Вернуться к своим занятиям и сделать вид, что ничего необычного не произошло. По возможности поднять такой шум, чтобы Лоулендскому Источнику некогда было следить за порядочными членами семьи, спокойно читающими книги в королевской библиотеке.

— Не могу сказать, что мне это нравится, сестра, но разумно, — почесав нос, согласился Элтон, снова затыкая за ухо ручку, которая так и не успела сломаться за время Семейного Совета.

Пока родственники выпроваживали Джея и Рика, обсуждали последние детали и способы оповещения в случае экстренной необходимости, Кэлер телепортировал к себе брезентовую походную сумку и футляр с гитарой. Элегор, последовав примеру принца, тоже обзавелся сумкой с вещами, но вместо музыкального инструмента (молодой бог все еще считал свое искусство недостаточно высоким, чтобы играть в присутствии Кэлера), перенес к себе ножны с тонким длинным мечом. То, что он прибыл на Семейный Совет богов без оружия, нервировало его на протяжении всего диалога с принцами, но вызывать оружие он не стал специально, чтобы никто из высокородных ублюдков, особенно надменный вампир, не подумал, что герцог Лиенский струсил. Пристегнув меч к поясу, Элегор встал:

— Пора!

— Тогда в путь, — согласился Кэлер, закинул сумку и гитару за плечо, подошел к герцогу и запросто сжал его руку, доверяя молодому богу самостоятельно выбрать точку телепортации.

— Удачи! — пожелала им принцесса.

Один за другим боги покидали читальню, оставляя сестре столы с пустыми бутылками, объедками и ничтожными остатками съестного (почти ничего не ела только клика Тэодера). Олонезское вино пришлось принцам весьма по вкусу.

— Мне ждать тебя, Элия? — с надеждой уточнил истосковавшийся Нрэн, которому очень хотелось перенестись в Лоуленд с кузиной, проводить ее до покоев и, возможно, остаться там на ночь.

— Нет, — воспротивилась принцесса. — Возвращайтесь с Леймом к своим делам, мне надо сделать кое-какие распоряжения в особняке. Когда буду дома, я вас извещу. А ларец пусть пока будет в твоих надежных руках, Нрэн. Думаю, никто из родственников не возражает? — Элия взяла со столика ларец и передала его кузену. Принимая ценную ношу, руки воителя соприкоснулись с тонкими пальцами богини, и Элия нежно погладила их, шепнув: — До скорой встречи.

От этой простой мимолетной ласки сильнее забилось сердце каменного бога, а в янтарных глазах засиял свет пылкой страсти. Воитель кивнул, забрал ларец и исчез без дальнейших пререканий. Лейм последовал его примеру. Приложились к ручке сестры и подосадовав на то, что иногда государственные нужды предполагают использование столь неуправляемых и опасных существ, как герцог Лиенский, испарились Энтиор и Мелиор. Чмокнув сестру в щеку, телепортировался на заждавшийся капитана корабль Кэлберт. Только тогда Тэодер, о самом присутствии которого снова забыли все родственники, покинул полутень угла и приблизился к кузине. Братья-спутники безмолвными призраками остались дожидаться брата на прежних местах. И снова, оставшись с сестрой вдвоем, бог слегка приоткрыл свою истинную суть. Движения преисполнились молниеносной грации, стальной блеск жесткого ума появился в глазах, рот обрел властный изгиб. Дивясь этим переменам, Элия в очередной раз задалась вопросом о том, каков же ее 'скромный' кузен на самом деле, когда оставляет всякую маскировку. Судя по тому, как повиновались одному движению его брови Ноут и Ментор, его общество было не для слабонервных.

— Ты хочешь, чтобы я задействовал свою сеть? — практично поинтересовался бог у принцессы, глядя ей прямо в глаза.

— Конечно, дорогой, — охотно согласилась Элия. — Быть может, какие-то следы карт Либастьяна скрыты в тенях, и только тебе удастся проследить их.

— Возможно, там таится многое, — не стал спорить Тэодер. Немного помолчав, принц все-таки добавил, решившись на некоторую долю откровенности: — Мне кажется, не только я и ты видим в тенях, дорогая. Может статься, у герцога Лиенского не менее острый взгляд.

— Этот парень непредсказуем, — задумчиво покачала головой богиня и, оценив степень доверия фанатично скрытного кузена, добавила: — Спасибо, я проверю твои слова.

— Я свяжусь с тобой позже, кузина. Обменяемся информацией, — заключил бог.

Нежно поцеловав руку принцессы на прощанье, Тэодер подошел к Ноуту и Ментору. Мужчины встали у него за плечами безмолвными тенями. Кузены исчезли из комнаты богини тихо и незаметно, словно погрузились в сумрак.

Элегор и Кэлер перенеслись в Вальмору, а если быть совершенно точными, в спальню несчастного агента, чей режим дня никак не совпадал с биоритмами господина, равно активного в любое время дня и ночи. Элегор вообще спал довольно мало, всего три-четыре часа в сутки, но скажи кто герцогу, что в этом он подобен воителю Нрэну, молодой бог мог жестоко оскорбиться. И, возможно, не зря. Если для воителя краткий отдых был следствием четкого распорядка, то для Элегора малая доля сна объяснялась кипучей, бьющей через край энергией.

Итак, Валькин Грюс еще только начал расстегивать рубашку, примостившись на краешке кровати и бросая нежные взгляды на свою худую пассию, когда его покой был нарушен вторжением богов.

— Мой господин, герцог, — довольно резво для своей комплекции подпрыгнув с кровати, пробормотал толстяк и устремился к Элегору. — Вы уже здесь! Но что же мы стоим, прошу, пройдемте в другую комнату, где будет удобней вести беседу!

Бормоча приветствия, Грюс начал теснить мужчин к двери, пока его начавшая беспокойно ворочаться любовница окончательно не проснулась. Не открывая глаз, женщина сонно пробормотала:

— Пухлик, что там такое?

— Все в порядке, Селедочка, спи, — торопливо отозвался Валькин и, выпроводив гостей в коридор, поспешно притворил дверь спальни.

Позволив агенту вывести себя из комнаты, Кэлер хлопнул Грюса по плечу и добродушно усмехнувшись, заметил:

— Ты не переживай так, мужик, не скинемся мы на твою деваху. Нас-то двое, а она у тебя эвон какая тощая! Да и не по вкусу она нам! Герцог и вовсе невесомых фитюлек любит, а мне баб пообхватистей подавай, — бог нарисовал на уровне глаз низкорослого Грюса некую геометрическую фигуру — не то овал, не то прямоугольник.