Денис Шулепов - Кошмарный принц

В ответ она получила гробовую тишину. Выждала. Вздохнула и снова сказала:

— Если у кого-то из вас есть вопросы, то, возможно, у вас есть шанс получить ответы. Задавайте, пожалуйста! Вам не жаль своего времени, то, прошу вас, не тратьте понапрасну моего.

— Что за чертовщина твориться в музее? — спросил голос.

Надежда Олеговна внутренне дёрнулась, как от внезапного удара током, но, к счастью, внешне её напряжение не проявилось.

— О чём конкретно вы говорите?

— Конкретно о том, что произошло с нашим другом, когда он вошёл в дверь. Он словно в бетономешалке побывал!

Напряжение спало, Надежда Олеговна позволила себе мимолетную улыбку.

— Во-первых, — сказала она, — ваш друг не вошёл, а высадил дверь, испортив своим актом вандализма муниципальную собственность. И, кстати говоря, сейчас запросто может схлопотать срок сразу по нескольким статьям… Но не волнуйтесь, эта проблема уже решена в пользу вашего друга… Обидно только, что своим неблаговидным поступком он лишился возможности приближаться к музею не дальше ста метров в течение долгих пяти лет. Но, думаю, это полезно в назидание остальным ярым почитателям творчества моего сына… Я отвлеклась. Прошу прощения! Итак. Как я уже говорила… и как вы знаете из официальных источников, в музее ведутся ремонтные работы. И, естественно, что рабочие были в курсе заварушки, которую вы устроили. Когда было точно выяснено, откуда начнётся вторжение, они подготовились соответственно случаю и дали отпор. К сожалению, мужики переусердствовали…

— Мы давно уже следим за музеем, и никто из нас не слышал шума каких-то работ, и из музея никто не выходил, никто не входил… не считая охраны!

— И вы заподозрили неладное? — Надежда Олеговна усмехнулась, давая себе возможность соображать ещё быстрее. Она не была готова к конференции и не отрабатывала возможные вопросы, всё чистой воды экспромт, интуитивное желание выйти к толпе. Она надеялась только на свой профессионализм, не зря же потратила год на курсах психологии и психоанализа, да и опыт работы главой одной из крупных благотворительных организаций — недаром. Вот только нюанс — лгать она не любила. Ан приходится. Ложь во спасение — благо? Очень, очень хочется верить! — На самом деле за самыми, казалось, мистическими и необъяснимыми вещами скрываются самые банальные причины. Нужно всего-навсего их знать. Ремонтники-наладчики работают в подземном кабельном коллекторе, а также в системе канализации, то есть под землей. И слышать вы их при всём желании не можете физически. Что же касается появления их пред вашими ясными очами, то секрет здесь ещё тривиальнее. Я — лично! — заключила с бригадой контракт, в котором оговорено, что они будут работать посменно круглосуточно, чтобы ради вас, посетителей музея, не затягивать его повторного открытия. Естественно в подсобных помещениях цокольного этажа они и живут, ни в чём не нуждаясь… ну разве что в солнечном свете. Но это компенсируется им хорошим окладом.

— И сколько же можно там ремонтировать, интересно?

— Точно могу сказать одно: работы подходят к завершению. И я обещаю вам… можете поймать меня на слове!.. что, когда музей вновь откроется, я устрою праздник для всего города! Ведь это будет и для меня праздник.

Кто-то выкрикнул «ура!», кто-то «ловим на слове!», кто-то высказал подозрение, что всё здесь лажа, но по общему хору голосов было ясно, что победительницей вышла госпожа Клинова. Надежда Олеговна попросила собравшихся разойтись по домам и отнестись с уважением и пониманием к музею своего кумира.

И слова её возымели эффект. Через пятнадцать минут у ворот не осталось ни одной посторонней души. Детективы с довольными физиями убирали пистолеты в кобуры. А-ля Леннон успел выразить Надежде Олеговне своё восхищение, мол, сразу бы так и мороки меньше. Надежда Олеговна успела похлопать детектива по плечу и поинтересоваться, куда запропастился Иннокентий, а Михаил кивнул в сторону музея, когда в воротах появился бритоголовый парень, которого она назвала недоноском. Он что-то вытаскивал из кармана. Реакция Михаила была мгновенной. Пуля вышибла бы мозги скинхеда, если бы не Надежда Олеговна — она чудом успела отвести руку детектива в сторону, и пуля нашла свою цель в замке ворот.

Если бы несчастный парень обмочился или что похуже, никто бы его не упрекнул. Но парень просто стоял, и взгляд его был безумен. Рука машинально докончила работу, и из кармана вывалилась книжка формата покетбук.

Надежда Олеговна посмотрела на детектива, и детектив под взглядом этим сник.

— Пора бы вам… всем отдохнуть, Миша, — сказала она.

Из милицейской «Волги» выскочил майор и набросился на а-ля Леннона:

— Да вы понимаете хоть, что только что чуть не совершили!

— По-вашему, я идиот? — огрызнулся детектив.

— По-моему, очень даже!

А-ля Леннон закатил глаза и пошёл к своей машине, не обращая внимания на крикуна.

Надежда Олеговна не смотрела вообще ни на кого, кроме парня с книжкой. Она подошла к нему. Тот продолжал стоять с безумными глазами. Надежда Олеговна подняла книжку (ни капли не удивившись, что автор «мягкого» экземпляра её сын) и вложила в руку парня, заглянула в глаза. Взгляд парня понемногу становился осмысленным.

— Зачем ты вернулся? — спросила Надежда Олеговна.

— Я… я… ой! — парень часто-часто заморгал, глаза его увлажнились, но он взял себя в руки и сказал:

— Я вас уважаю! — из уст скинхеда это была высшая похвала. По крайней мере, так показалось Надежде Олеговне.

— Большое тебе спасибо, — сказала она.

— Я хотел это… автограф… ваш… пожалуйста!

— С удовольствием. Как тебя зовут?

— Мрамор… то есть Слава! Вячеслав.

Надежда Олеговна засмеялась, и парень засмеялся следом. Она оставила на титульном листе добрые пожелания и подпись. Парень поблагодарил и, недоверчиво следя за чокнутыми охранниками, пятясь, вышел за ворота. Потом дал стрекоча.

Надежда Олеговна прошла к чёрному входу.

У двери её уже ждал взвинченный Виктор Ильич.

— Какой же ты небритый! — ахнула Надежда Олеговна.

Виктор Ильич молча обнял её и завёл в дом.

— Заставила ты меня понервничать, — пробрюзжал он.

— Когда успела?

— Хе, когда! Только что.

— Плюнь, — отмахнулась Надежда Олеговна. — Что у тебя… — «случилось?», хотела спросить она, но друг сердешный приложил палец к её губам: «шшш!». Она быстро-быстро замигала глазами.

— К чаю? — сказал он. — К сожалению, запамятовал я об этом побеспокоиться. У меня предложение. Давай выберемся в город, а то я тут, как мышь амбарная… хирею.

Надежда Олеговна мало что понимала (если ни сказать, что ни понимала ничего), но странную игру Виктора Ильича поддержала: