Ольга Макарова - Осколки чего-то красивого

Вечером, уставший, он сидел в кресле перед немым телевизором — слушать не хотелось — и дремал…

Зазвонил телефон. Пронзительно, резко. Разрезая дремоту, как ржавый нож…

Рональд взял трубку и зевнул:

— Алло…

— Рон! Это я! — голос у Марты был такой взволнованный, что остатки сна как ветром сдуло. — Послушай! Не надо никуда ездить завтра! Это не предчувствие! Я точно знаю, что случится. Если ты поедешь, ты умрешь. Прошу тебя, придумай любую причину, но останься!

— Марта, погоди, что случилось…

— Рональд, я потом все объясню! Сейчас просто послушай меня и сделай, как я говорю! Завтра в девять приходи на площадь к нашему маленькому фонтану. Это твой единственный шанс остаться в живых!

— Да что…

— Рон, пойми, это вопрос жизни и смерти. Ты придешь?!

— Ну ладно… приду…

— Хорошо, — Марта вздохнула с облегчением. — Завтра в девять. Лучше — без пятнадцати девять, иначе ты можешь не успеть!..

— >воскресенье

Рональд поднялся по будильнику и поплелся в ванную бриться. Он был зол, но делать наперекор не собирался. Слишком тревожный был у Марты голос, и от ее тайны веяло страхом.

Рон уже голову сломал, пытаясь предположить, что случилось…

Он побрился; чтоб окончательно проснуться, подержал голову под краном с ледяной водой и выпил чашку кофе.

Есть не хотелось — организм таким образом возмущался против столь раннего подъема в воскресенье и отмены (или еще нет? Рональд не успел никому позвонить) шашлыков…

Дочапав в мрачном настроении до остановки, Рональд сел в трамвай…

Утро Марты началось еще раньше. Она спала беспокойно и просыпалась через каждый час, боясь не услышать будильника и проспать…

Сквозь тяжесть в голове и путаницу мыслей она умудрилась заметить, какое красивое сегодня утро, в котором столько тепла, ласки, нежности…

Она выпила кофе, съела шоколадку… все было таким вкусным. А мир вокруг — таким тихим!.. Но настенные часы безжалостно отсчитывали время.

Пора…

Марта посмотрела на спящих родителей, улыбнулась им, потом вышла из квартиры и закрыла дверь…

Погладила бездомную кошку, спящую на пороге…

Нет, нельзя медлить, нельзя! За 19 лет не насмотрелась на все красивое, так разве в последний час насмотришься?..

…На остановке Марта догнала автобус…

Рональд опоздал на 10 минут. Трамвай подвел…

Марта, бледная и заплаканная, схватила его за руку и потащила за собой. Сначала она просто быстро шла, потом побежала.

Рональд решительно ничего не понимал, но бежал послушно. Все-таки тревога пробиралась в его сердце, как бы он от нее ни отмахивался…

За очередным поворотом стоял новенький длинный автобус, настолько новенький, будто только что сошел с конвейера.

Из окон высовывались люди, махали бегущим руками и кричали: "Быстрей, быстрей!"

Марта и Рональд взлетели по ступенькам — и автобус тот час же ринулся с места…

…Позади уже давно остался город, за окном проносились поля и маленькие домишки, а Марта, бледная, как мел, сидела неподвижно и крепко сжимала руку Рональда, словно боялась, что он куда-нибудь исчезнет…

За окном в небе пронесся какой-то шумный самолет, а через минуту что-то бумкнуло, и над городом медленно и жутко вырос атомный гриб…

Марта положила голову на плечо Рональда… Ей бы очень хотелось заплакать, но почему-то слез не было…

— Ты знала… — упавшим голосом произнес Рональд. — Почему ты не сказала мне все… я бы спас маму, отца… да вообще…

— Рон, думаешь, мне не хотелось спасти родителей? — спросила Марта. — Друзей? Весь мир? Но мне позволено было взять только одного человека… Из всего мира я выбрала тебя… Здесь каждый взял только одного — того, кто дороже всех на свете…

Рональд оглянулся. Люди сидели рядом, по двое. Почти все — обнявшись. В основном, молодые парни и девушки. Хотя была одна очень милая престарелая пара и пара ребятишек… и… пара молодых мужчин…

— Знаешь… — Марта посмотрела Рональду в глаза. — Как-то мама сказала мне: "Однажды в твоей жизни появится человек, которого ты будешь любить гораздо больше, чем нас с папой…" Я ей не верила тогда… — и замолчала, закрыв глаза…

Здесь теперь все молчали. Рональд тоже. Так прошло несколько часов тишины.

У всех было тяжело на душе. Все думали о тех, кто остался там. О тех, кого они предали ради своего единственного любимого человека…

И о том, каким был бы этот день, если бы никто не устраивал сегодня Страшного Суда…

Уже к вечеру Рональд осторожно пошевелил плечом, на котором дремала Марта и спросил:

— А куда нас везут?

— К озеру. Там на воде нас ждут самолеты, — бормотала Марта в полусне. — Сегодня много самолетов поднимется в небо. Со всего мира они, как птички, слетятся к космодрому, где нас будут ждать ракеты…

— Куда они полетят?

— На Марс… Мне говорили, там живут эльфы…

Марта уснула, и Рон больше не стал ее будить. Он сидел и со светлой грустью в душе думал о будущем. О себе, о ней. А еще, конечно, о Марсе и эльфах…

Высокие… стройные… прекрасные…

Кажется, он тоже уснул, убаюканный мягким автобусом…

Страшное прошлое отпустило его и не мучило больше. Он видел сны…

(24 июля 2003 г)

А мне, похоже, суждено писать рассказы темной ночью… и не уснешь ведь, пока не запишешь…

Первый раз замечаю, чтоб Замирье вот так ломилось в наш мир, не желая даже подождать до утра!..

Позвонила Джулай, долго и радостно рассказывала об успехах выставки. У художников свои заморочки; я много чего не понял, но остался доволен:-)

Потом мы отправились гулять. Как в старые добрые времена. Пошли на мост, смотрели, как он плывет по воде. А он плывет, если поглядеть в низ, на воду. Плывет, и становится жутко…

Мы говорили о мостах. Плывущие мосты. "Повод для новой легенды!" — сказала Джулай. Я подумал, что да, наверное…

Меня тут еще недавно озадачили продолжением "Сказания о Бальгаре"… да не стихоплет я же… и ритм хромает на обе ноги, и рифмы спотыкаются… стихи должны быть — как руны: ничего лишнего… а у меня какая-то бесконечная вязь…

А тут мосты… плавучие…

Хотя, и это вряд ли. Никогда легенд на заказ не писал. Они же приходят сами. Незванно-непрошенно.

…Долго сидели на скамеечке в парке. Благодать!

Люблю лето.

А еще я подумал, что я счастливый, и что у меня все есть. А ведь это так. Я не один — вот что важнее всего. Я нужен. Не просто нужен — я любим…

И есть, по крайней мере, трое, из-за которых мир стоит того, чтобы в нем жить. Это Юля, Сольвейг и Сашка…

Вообще, что запрещает нам уйти? Ведь есть какие-то невидимые ниточки, которые нас держат. Наверное, люди, которых любишь. Так просто уйти, когда у тебя никого нет… А так — сразу представляешь, что сделаешь им больно и остаешься, как бы там ни было. Это поначалу. А потом просто влюбляешься в жизнь. Она вдруг становится тебе нужна. Потому что ты кому-то нужен.