Ольга Макарова - Осколки чего-то красивого

(25 июля 2003 г)

Джулай посмеялась над той милой ерундой, которую я принес ей почитать, отметив, что последний пункт особенно верен

:-)

"Они смешные". Да, согласен! Я, по крайней мере, точно.

Мы беспечно провели вместе день…

К полудню, когда мы с Джулай сидели во дворе в разнотравье нашего склона, на балкон соседнего дома выбрался парнишка с бумбоксом.

Похоже, хороший был бумбокс, так как от звука явственно тряслась земля под нами. Правда, слов было не разобрать, так как юный меломан в порыве любви к искусству "подпевал" бумбоксу непоставленным голосом, срываясь то на визг, то на вопли (в общем, чтоб всем вокруг было так же весело, как ему). Из слов ясно слышно было только "секс" и "драйв".

В общем, без слез и сострадательных улыбок слушать паренька было невозможно. Бедолага промучился с полчаса, потом сорвал голос и ушел с балкона.

Зато он получил, что хотел. Внимание, вопли и все в таком духе. Нешуточный переполох во дворе он сделал!

Истинным островком спокойствия оставались только мы с Джулай. И правильно: хороши бы мы были, если б тоже начали орать и бегать под окнами! Нет, это смешно и нелепо!

Да и не хотелось нам. Мы его послушали, пожалели и продолжили созерцание летнего дня и чистого неба.

Самурайская невозмутимость:-)

Я хотел бы задать любимой такой вопрос: "Если бы я перестал сочинять легенды, ты по-прежнему любила бы меня?" Но чувствую, что не стоит. Я все равно честного ответа не получу. Только сделаю ей больно — и все…

Хотя мне важно знать… изменилось бы что-нибудь?.. нет?

Сказка на ночь…

*Хроники Великой Битвы

((глава пятая))

—Страх, который всегда с нами

Слава летела впереди. Скоро весь город обсуждал странную троицу.

Нугуту было жуть как неуютно, но он старался держаться спокойно. Шел по избитой брусчатке города размеренным широким шагом, ведя в поводу Лада, на котором сидела маленькая Нарина.

Рядом, ослепительно улыбаясь, шел Бьёрн. К его ногам кто-то даже бросил цветы. Нугут тоже мог бы лучезарно улыбнуться, и уж 42 жемчужно-белых острых зуба точно не оставили б никого равнодушным… только цветов ждать бы не пришлось…

— Мы влипли, — пожал плечами Нугут. — Слушай, Бьёрн, ты возьми коней да прогуляйся к таверне. Похлопочи о стойлах для Лада и Кирлиха и комнате для нас.

— Ладно, — согласился Бьёрн. — Только не думал, что ты решишь остаться в городе.

— Мы все равно день потеряем, пока будем ходить по оружейным и пополнять припасы, так почему бы не провести ночь под крышей?

— Логично. Ты, как всегда, прав, Нугут.

Нугут взял на руки Нарину, а Бьёрн, сказамши "Свидимся!", увел обоих коней. С исчезновением Бьёрна любопытных взглядов стало сразу меньше на треть. Нугут их будто кожей чувствовал — и любопытство, и злобу. Не будь с ним Нарины, он бы и особого значения этому не придал…

Он продолжал спокойно вышагивать по улицам, бережно держа девочку на руках. А ей было, похоже, от души весело, только и слышалось: "Смотри-смотри! А что это?" Нугут по мере сил отвечал не бесконечные детские вопросы и даже иногда улыбался…

Но Лонтэк ему нравился еще меньше, чем Роан…

Не спеша, Нугут добрался до рынка. Бьёрн советовал забыть про мелкие лавчонки и поискать все, что нужно, в больших и дорогих. Там дороже, но надежней. Такие располагались в домиках с вывесками.

Побродив туда-сюда в окружении зевак, Нугут нашел-таки вывеску "Походная одежда и снаряжение" и толкнул дверь, испытав огромное облегчение, когда за ней остались все любопытные взгляды.

Хозяйка лавки застыла на месте от ужаса, глядя на рослого орка, а он тем временем склонил голову и учтиво поздоровался, и эльфийская девочка, которую он держал на руках, — тоже.

— Простите за беспокойство, сударыня, — извинился орк. — У вас не найдется удобной походной одежды ее размера?

Хозяйка посмотрела на девочку и, проглотив удивление, начала рыться в сундуках, то и дело боязливо оглядываясь на орка. Тот прислонился к стене и ждал, послеживая за девчушкой, которая тем временем изучала витрины.

— Вот. Пять монет, — сказала женщина наконец, выложив на стол легкие матерчатые штанишки, белую рубашку, кожаную курточку и добротные ботинки — все удивительно маленького размера… — Их мой сынишка носил, — зачем-то добавила она.

— Вы странно говорите об этом, — сказал Нугут. — С ним случилось что-нибудь?

— Ох, нет… он вырос, просто вырос… — засмеялась она. — Эти мальчишки так быстро растут! Не успеешь оглянуться — одежка уже мала.

— Да, простите, — Нугут улыбнулся, стараясь не особо сверкать клыками. — Я уж подумал…

— Ничего… — тут она обратилась к Нарине: — Ну что, примерим?

Та согласилась с радостью. Через десять минут хозяйка за руку привела уже одетую Нарину, которая стала теперь совершенно похожа на мальчишку. Эльфийского…

— Такая красивая девочка! — сказала хозяйка, возвращая Нугуту аккуратно свернутую рубашку Бьёрна. — Ты бы платье ей лучше купил, воин.

— Да мы в походе сейчас… Но платье я ей еще куплю. Обязательно, — заверил Нугут. — Настоящее эльфийское платье.

— Тогда обязательно заходите ко мне! Ты хоть и чужеземец, а учтивее наших горожан, я буду тебе рада. Тебе и твоей девочке, — улыбнулась хозяйка, и Нугут почувствовал, что она совсем его не боится. — Меня Ланитой зовут…

— А меня Нугутом кличут, а ее — Нариной, — ответил Нугут и, выложив на стол пять монеток, пошел к двери.

— Эй… Нугут! — окликнула его Ланита.

— Да? — обернулся он.

— Прости, что я тебя испугалась. Я думала, ты орк…

…Озадаченный Нугут закрыл за собой дверь и многозначительно кашлянул… такого на его памяти еще не бывало…

"Наверно, подумала, что я ее отец, а значит — эльф, — рассуждал он по пути. — Ага… у меня единственное сходство с этими ребятами — это острые уши… Хех, уродливый эльф… как мило… Бьёрну расскажу — обхохочется!"

Сие странное происшествие Нугута очень повеселило. Даже Лонтэк показался не таким уж мрачным местом, как поначалу.

На площади небольшая толпа смотрела выступление бродячих артистов, которые жонглировали кинжалами и показывали фокусы. Только заметив их, Нарина, шедшая рядом с Нугутом, потянула его за руку, изо всех сил упрашивая остаться.

Пришлось подчиниться и досмотреть представление до конца.

Нугут и так возвышался над толпой, а Нарина еще и сидела у него на плечах — поэтому ей все было видно.

После представления они подошли бросить артистам по монетке.

— Не ты ли тот орк, который поет, как эльф? — спохватился один их них.

— Ой, пожалуйста, просто постой тут немножко — за тобой такая толпа всегда ходит! — сообразил другой.