Алексей Глушановский - Поющие Вечности

— В этом замке, вообще, хоть кто-нибудь, кроме нас и князя есть? — поинтересовался Артур, усаживаясь за стол, и внимательно оглядывая выставленную на нем еду. Далеко не все из того, что употребляли в пищу фейри, было съедобным и для человека.

Хотя, еда Туата де Данаан и была в этом случае одним из наиболее безопасных вариантов, однако, некоторые из их яств, вполне могли вызвать у человека далеко не самые приятные последствия. Впасть в долгую спячку, или пускать слюни под воздействием продолжительных галлюцинаций, или, наконец, заполучить банальнейшее расстройство желудка, можно было запросто. Так что, находясь в гостях у фейри, человеку следовало соблюдать некоторую осторожность.

Впрочем, на этот раз, ничего опасного Артур на столе не обнаружил. Похоже, что меню было составлено именно с тем учетом, что за столом будет находиться человек, — по крайней мере, все выставленные блюда были одинаково подходящими как для людей, так и для фейри. Окончательно в своем предположении, Артур убедился, углядев на столе неподалеку от своего места небольшую солонку, выполненную в виде дубового листа из чистого золота. Сами Туата де Данаан, соль в пищу не употребляли, так что данный предмет, вместе со своим содержимым, однозначно предназначался ему.

— Не думаю. — Коротко отозвалась его спутница, отрезая кинжалом солидный кусок мяса от запеченного поросенка и укладывая к нему на тарелку. — Последние семь жизней князь предпочитает одиночество. — Следующий кусок она положила к себе, и с аппетитом вгрызлась в сочное мясо.

— Семь жизней? — Ошарашено протянул Артур, непонимающе глядя на девушку. — Как это?

Однако его вопрос был проигнорирован. И лишь, когда солидных размеров кость была обглодана практически до чистоты, руки и губы — вытерты от натекшего мясного сока, а в тарелку Лаурелин перекочевала какая-то аппетитно выглядящая розовато-оранжевая воздушная масса, Дини Ши соизволила отозваться.

— Знаешь, я слышала, что у людей есть такая замечательная пословица, — она заглянула в его тарелку, где лежал так почти и нетронутый кусок мяса, и слегка наклонила голову. — Очень, очень мудрая. — «Когда я ем, я глух и нем» — знаешь такую? — Артур кивнул.

— Так почему бы тебе не последовать этой замечательной мудрости? Тебе что, не нравится еда?

— Нравится, — пожал плечами бард.

— Вот и кушай. Тебе полезно. Особенно, если учесть, что есть и другая пословица: «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали». А, поскольку, я обязана заботиться о твоей безопасности, в том числе и о сохранности твоего носа, то могу посоветовать только две вещи. Во первых, — кушай лучше. А во вторых — со всеми такими вопросами обращайся не ко мне, а к князю. Тебе еще поросенка отрезать? — с преувеличенной заботливостью спросила она.

— Нет, спасибо, я уж как-нибудь сам. — Со всем возможным сарказмом в голосе отозвался Артур.

— Ну как хочешь, — пожала плечами рыцарь, вновь приступая к еде.

Остаток дня прошел относительно безоблачно. Ну то есть, как безоблачно… подколок, в том числе, и довольно злых, было отпущено немало, причем, с обеих сторон. Однако, главное, — как ни странно, после того, как все проблемы и недовольства Лаурелин были выяснены, гнетущее ощущение, обычно возникавшее у любого Барда в компании Дини Ши, не то что бы исчезло, однако уменьшилось до того состояния, когда он мог игнорировать его без особого для себя напряжения.

Причин этого, Артур долго не мог понять — ведь раньше, в компании и вовсе на него не злящихся, и даже наоборот, настроенных защищать его буквально любой ценой Дини Ши, ощущение присутствия рядом со сжатой, словно могучая пружина, злобностью и кровожадностью, могущих выплеснуться в любой момент, у него не проходило. А тут… — Выяснили недоразумение — и все в порядке… Как будто с самой обыкновенной, только чересчур вредной, и слегка повернутой на дисциплине, но в общем и целом — вполне симпатичной фейряшкой общаешься.

В конце концов, так ничего и не решив, Артур плюнул на все эти рассуждения, и решил, что это просто еще одна из многочисленных загадок Феерии, а значит, нечего и пытаться её разгадывать, а то так и мозги себе недолго вывихнуть. И вообще, пора спать ложиться, а то мало ли во сколько этот самый загадочный серебряный князь решит ему лекцию продолжить. Ему ведь хватит садизма рано утром подъем устроить!

Немного поспорив напоследок со своей телохранительницей:

— Я буду ночевать в твоей комнате. У меня приказ об охране.

— Ок, нет проблем, я тогда в твоей лягу.

— Мы будем спать в ОДНОЙ комнате, ясно? Я должна тебя охранять!

— Мы можем ПЕРЕНОЧЕВАТЬ в одной комнате. А вот СПАТЬ в твоей компании, у меня получится вряд ли. Кошмары замучают!

— Это ты на что намекаешь?

— На то что я Бард, а ты Дини Ши. А ты чего подумала?

— Неважно… (сердитое бурчание).

— Ну, не важно, так неважно. Шла бы ты… В свою комнату. А то мне спать хочется…

— Так ложись, кто тебе мешает?

— Ты.

— Я не мешаю, я охраняю.

— От кого?

— Какая разница? Приказано охранять, вот и охраняю.

— А охранять меня за дверью ты не могла бы? (душераздирающий зевок).

— Нет. А вдруг ты зарежешься?

— У меня нет ножа.

— Или отравишься?

— Ядом тоже не запасся.

— Разобьешь голову о стену, откусишь себе язык или перетрешь вены об косяк?

— Э-э-э… (растерянный бард в шоке смотрит на разошедшуюся Дини Ши) — Я обещаю, что не буду пытаться самоубиться. Честное пионерское… ну, то есть бардовское!

— Ты еще честное человеческое скажи!

— А поверишь?

— Нет.

— А зачем мне тогда говорить?

— Чтобы я посмеялась.

— А ты вообще, смеяться-то умеешь? — Артур недоверчивым взглядом смотрит на смутившуюся Дини Ши. Впрочем, смутившуюся очень ненадолго.

— Ха. Ха. Ха. — Устроит?

Этот диалог, судя по блеску глаз, замершей на своем обычном месте (т. е. возле дверного проема в комнату барда) Лаурелин мог бы продолжаться еще довольно долго. Однако Артуру и впрямь хотелось спать. И, желательно, не только спать, но и выспаться. А присутствие поблизости Дини Ши, пусть даже в качестве охраны, с этими планами соотносилось довольно плохо. Трудно, очень трудно уснуть, находясь в одной комнате с созданием, которого ты где-то глубоко-глубоко, в самых дальних и потаенных частях своей души боишься до дрожи в коленях. Днем, находясь в сознании, ты можешь подавлять свой страх перед этой прирожденной убийцей. Ты можешь его скрыть, упрятать, сделать незаметным даже для самого себя, и спокойно подшучивать общаясь с этим созданием. Но ночью, когда ты засыпаешь…

Даже самый лучший дрессировщик, общаясь с самым добродушным и спокойным львом или тигром, никогда не станет ложиться спать в его логове. И не потому, что ему там будет угрожать реальная опасность. А потому, что мудрая обезьяна, далекий предок всех людей, обитающая в самой глубине сознания любого человека, просто не позволит уснуть в такой компании. По её вескому мнению, находясь рядом с тигром, следует забраться на какую-нибудь пальму, причем как можно выше, и оттуда, с самой верхотуры, кидаться подгнившими бананами и пометом в извечного врага. Спать же, — не следует ни в коем разе, а то ведь можно и в желудке проснуться!