Катерина Крутоус - Книга I. Древнее Пророчество.

- Не можешь, Фрейн, и мы оба это знаем.

- Ладно, обмен любезностями окончен. Я слышал, о чем ты рассказывал ей. Рассказывай, рассказывай, это не имеет никакого значения. Но не это сейчас важно. Я не для того столько усилий приложил, чтобы сейчас какой-то кровосос-недоносок все испортил. Увези ее куда-нибудь, и там продолжай ее посвящать, во что угодно.

- Интересно, и куда же нам податься? Вампиры ведь могут нас найти везде.

- Везде - да не везде. Увези ее, скажем, к Стоунхенджу, там она будет находиться под их защитой.

- Да, но вампирам твоего ранга это не помеха.

- Вампиры моего ранга за вами охотиться не будут. Я же сказал, тот, от кого может исходить угроза, находиться внизу нашей иерархии.

- Но тогда почему вы его не ликвидируете?

- А вот это уже не твое дело. - Отрезал Фрейн и обнажил белые клыки.

- Занимайся своим делом. В мой клан не суйся. Понял?

- Понял, Фрейн. Понял. - В этот момент Карл не услышал, а скорее почувствовал, как у него за спиной появилась Саша. Она впилась долгим испытующим взглядом в главу одного из двух самых мощных кланов. Она стояла и смотрела. Не шевелилась, не издавала звуков. Фрейн смотрел на нее. Какое-то время казалось, что часы остановились. Но Фрейн опомнился быстрее всех. Он спрятал клыки, улыбнулся Саше вампирской улыбкой (так могли улыбаться только вампиры: одними губами, так, словно и не улыбаясь, вроде, как и мило, а, вроде, как и грубо, или просто нейтрально, а может, этой улыбки вовсе и не было - такие вопросы всегда возникали у людей, которые удостаивались такого рода усмешки), развернулся на каблуках и исчез в темноте. Словно его здесь и не было. Только легкий ветерок, поднявшийся от плаща главного вампира, был свидетельством его визита.

Саша, казалось, упала в транс, из которого ее вывел скрип закрывающейся двери. Она тряхнула головой и увидела приближающегося к ней Карла. Он заботливо обнял ее за плечи, заглянул в глаза и понимающе повел обратно в комнату. Медленно, шаг за шагом, они возвращались на свои прежние места, в тех креслах, где они находились до момента визита нежданных гостей. И с каждой секундой Карл все сильнее ощущал и все отчетливей понимал, что настал тот момент, когда его воспитанница наконец-то сможет разрешить свои сомнения, подозрения и страхи касательно того, кто же все-таки повинен в смерти ее отца и матери. Он знал, что больше не сможет ей лгать, будто бы все хорошо и разрешимо Он все понимал. Но не хотел с этим мириться. Ну, почему, почему все эти невзгоды должны падать на хрупкие плечи юной девушки, которая не то, что вкуса жизни, а даже легкого привкуса не успела познать. Почему все так несправедливо? Он невольно задавал эти риторические вопросы, хотя уже очень давно знал все ответы. Или почти все…

Он не ошибся. Едва Саша опустилась в кресло, как тут же подняла на Карла испытующий взгляд, в котором явно читался безмолвный неистовый вопрос. Он опустил голову, собираясь с мыслями. Зная натуру девушки, он чувствовал, или, даже скорее, ощущал всеми фибрами души, что слова, которые он намеревался сейчас произнести, навсегда изменят Сашу и ее будущее. Но иного выхода не было. Рано или поздно она все равно узнает правду. Так пусть уж лучше от него.

- Да, это они, вампиры, убили твоих родителей. - Он произнес эту жестокую фразу и почувствовал что-то схожее с облегчением, которое, однако, почти молниеносно превратилось в ужас. Считанные доли секунды, после услышанного, Саша сидела, словно в оцепенении. Карл ждал, что она начнет плакать, кричать, возможно, даже биться в рыданиях, но то, что последовало, повергло его в шок. Девушка медленно поднялась. У нее не дрожали руки, у нее не мутился взор, у нее даже голос не срывался, когда она произнесла ответную реплику. Лишь ненависть, отчужденность и решительность, казалось, так и искрились на ее лице:

- Они мне за это заплатят. Чего бы мне это не стоило. - С этими словами она медленно покинула гостиную, оставляя Карла в полуобморочном состоянии. “Что же я наделал?!”, - мелькнуло у него в сознании. А с лестницы донесся спокойный и ровный голос:

- Я быстро управлюсь. Здесь меня больше ничего не держит. Моя дорога теперь лежит в иную сторону.

…Спустя несколько часов их уже мчал удобный экспресс вдаль от родных мест. Их путь лежал к тому месту, с которого все и началось. Может, это было символично, что именно там Карл должен будет поведать Саше куда более страшную, куда более важную информацию, нежели недавно всплывшую на поверхность: древнее пророчее слово о начале и возможном конце всего сущего…

*

“Мне вспомнилась поездка на Остров. Это было одним из самых красочных воспоминаний моего детства. Я всегда любила путешествовать. Впрочем, как и мои родители. Но, к сожалению моему, да и моих родителей, нам удалось совершить лишь несколько поездок прежде, чем прекратить выезжать за пределы страны. Почему, тогда я этого еще не знала. Но в один прекрасный момент вся наша жизнь очутилась как бы под чьим-то неусыпным вниманием, и даже больше - контролем. Я тогда это лишь невольно ощущала, хотя и встречала абсолютное отрицание со стороны своих мамы и папы, которые мотивировали невозможность совершения путешествий загруженностью работой. Мне приходилось верить им на слово и тосковать в одиночестве. Но теперь пришло время ответов. И теперь мне предстояло узнать, почему же я и мои родители находились под замком все это время. Все это вихрем проносилось в тот момент в моей голове. Один образ сменялся другим, надолго не задерживаясь в памяти…

В тот раз визит на туманный Остров был заранее спланирован, не как сейчас. Тогда программа посещения столицы включала в себя осмотр самых известных достопримечательностей острова и, конечно же, одного из самых известных мест: расположение вековых сооружений под названием “Стоунхендж”. Я еще с детства начала увлекаться историей, особенно давними историческими событиями. Мое сознание всегда волновали загадочные и манящие сооружения дохристовой эпохи, известные как Семь Чудес Света. Эти памятные места древности заставляли воображение переноситься в те эпохи, ощущать силу и дух тех времен, заглянуть в тайны возведения шедевров искусства, которые и по сей день будоражат воображение, волнуют своей красотой, мощью, величием и… неизведанностью. У меня всегда была мечта когда-то увидеть воочию хотя бы несколько из этих монументальных архитектурных творений. И та поездка, как мне тогда казалось, была первым шагом к исполнению желаний. Так было тогда… А сейчас мне предстояло узнать правду обо всем том, что казалось человеческим, но на самом деле не имело практически никакого отношения к этой расе. Сейчас я принадлежала к тем, кто, как оказалось, ничего подобного просто-напросто был не в силах сделать, создать, предвидеть. Я все отчетливее начинала чувствовать свое да и вообще всего человечества бессилие…”