Катерина Крутоус - Книга I. Древнее Пророчество.

Привязанность к Саше, благодарность Лео и забота о лошадях, казалось, - вот три вещи, которые держали Карла на этом свете. Только наступали выходные или какие-то более продолжительные отпуска, как он уже с нетерпением выглядывал из-за своей хижины и прислушивался, не приближается ли старенький “Рено”, так хорошо знакомый и уже успевший полюбиться, железный зверь.

“Я очень любила цветы, а потому садик, который был разбит рядом с нашим домом, очень скоро начал благоухать разными видами роз, нарциссов, тюльпанов. Но больше всего я любила лилии. У меня росло три вида этих цветов. Одни были белые, другие - розовые, а третьи - оранжевые. Я очень часто пыталась решить какие же из них предпочесть. Этот вопрос меня очень мучил. Для кого-то, может быть, это и было пустяком, но только не для меня. Я очень ценю искусство, но, будучи при этом однолюбом, всегда терзалась неразрешимой проблемой выбора. Наверное, все же больше всего мне нравились оранжевые, но признаваться в окончательности своего решения я никогда не имела привычки, так что ухаживала за всеми тремя видами с одинаковыми заботой и любовью.

Моя любовь к цветам привела к тому, что пришлось разбить цветник и рядом с домом Карла. Он сначала противился, но мои увещевания, его малышки, как он часто меня называл, не могли оставить старика равнодушным. Что, в свою очередь, привело к тому, что очень скоро “любимые лошадки”, как я их называла, учуяли аромат, исходивший от обожаемых мною лилий. Понемногу и сам старик начал любоваться цветами, что вскоре и его сделало садоводом. Он ревностно ухаживал за цветами, вначале из-за любви ко мне, а со временем и из-за самих пахнущих растений. Мы иногда даже спорили (два заядлых садовода!) о том, когда же лучше сажать те или иные семена, как лучше ухаживать за этими цветками, а как лучше за теми. Карл при этом приводил доводы, основывающиеся на опыте, я же - на интуиции, ощущениях, или просто на том, что так будет лучше. Что, в конечном итоге, приводило к согласию на словах, в душе же каждый оставался при своем мнении. Мы оба были столь упрямы, что могли спорить только друг с другом, поскольку другие собеседники невольно с нами соглашались, находясь под влиянием и давлением, которые мы на них оказывали. Как любил называть нас Карл: две столь сильные и противоречивые натуры”.

*

“Так я росла, оторванная в своих мыслях и мечтах от окружающей реальности. В старших классах мне очень полюбились книги. В них я находила то, чего не видела в своем окружении. Несмотря даже на то, что Интернет все быстрее завоевывал лидирующие позиции на медийном рынке. Дело в том, что меня не очень привлекал двадцатый век, эпоха всевозможных открытий и достижений, мне почему-то хотелось родиться на пару столетий раньше. Естественно, я понимала всю нелепость своих желаний, но мечтать-то ведь не запрещено. Вот я и пользовалась этой привилегией. Моей любимой героиней и образцом для подражания всегда была Скарлетт О’Хара из “Унесенных ветром”. Я все чаще убеждалась, что я, почти как две капли воды, похожа на свою любимицу. Конечно же, это было заблуждением. Что действительно было у нас общего, так это решительный характер, нежелание верить в то, как обстоят дела на самом деле и достижение любой поставленной, даже самой невероятной цели. Но, прочитав со временем массу другой литературы, мне все же пришлось вернуться в реальный мир.

Как любил повторять мой отец одну довольно известную фразу: “Времена не выбирают, в них живут и умирают”. А потому приходилось учиться жить в мире сегодняшнем, а не пытаться воссоздать мир прошлого. Помогало мне в этом еще и то, что родители купили компьютер. Многочисленные игры, всемирная паутина Интернета - все это отвлекало меня от так горячо любимых историй и вымышленных персонажей. Это затягивало, увлекало. Уже в 10 классе я без проблем работала на персональном компьютере. Еще одна страсть была у меня - любовь к языкам. Я без проблем владела несколькими из них: словенским, потому что жила на словенской земле; украинским и русским, благодаря национальности матери, которая меня им и обучила; итальянским, так как корни отца уходили в итальянскую национальность; ну и, конечно же, - английским, который совершенствовала благодаря Интернету. Были у меня, правда, и кое-какие познания в области польского и немецкого: на одном я свободно общалась, другим же владела лишь на уровне грамматики. Кроме того, в школе я изучала французский. И опять же компьютер не остался без моего пристального внимания. Новые суперпрограммы, помогающие приобрести новые и закрепить уже полученные ранее навыки, закачивались на жесткий диск считанные минуты. Прогресс, однако. В будущем у меня была мечта изучить еще несколько языков, но это уже как жизнь сложится”.

Подрастая, Саша становилась красивее, фигура приобретала четкие очертания, подростковая угревая сыпь уступала место довольно привлекательной коже, нуждающейся, правда, в постоянном уходе. Она не была ни худой, ни полной, обычная миловидная девушка. Природа не наградила ее ни грацией, ни пластичностью, однако она старалась это компенсировать всевозможными физическими нагрузками. “Но танго я, ведь, танцую не так уж плохо!” - любила шутить сама Саша. В школе среди многих таких же, как и она, девушек она мало, чем отличалась. Были там девчонки и покраше, и помоднее. Саша же не особо гонялась за модой, носила, как правило, то, что было удобно, хотя порой и любила щегольнуть каким-нибудь сногсшибательным нарядом. В основном, она не любила высовываться, хотя и была одной из лучших учениц. А порой, даже довольно часто, в обществе попадала в центр внимания, рассказывая что-то слишком эмоционально, чтобы кто-то осмелился ее перебить.

Постепенно появлялись у нее и ухажеры. Конечно же, не так много, как у первых красавиц школы, всего двое или трое. Но ей и этого хватало. В это время она была не очень романтична, тогда она еще не знала, что такое настоящие чувства. Но все же, однажды Саша наконец-то дала согласие на свидание. Скорей всего из любопытства, но все же. Приглашение было сходить в кино, а после - на дискотеку. Саше больше было по душе, чтобы неожиданно в ее домик на отшибе проник какой-нибудь принц, посадил ее на белую лошадь и умчал бы в свое царство, а там сделал ее королевой. Ее привлекала мысль не столько о титулах или богатстве, сколько об огромной, романтической и всеобъемлющей любви… Но времена принцев миновали, и она понимала, что двадцать первый век этого уже не потерпит. Так что, со скептической улыбкой, надев короткую юбку, туфли на высоких каблуках (без каблуков она еле достигала шеи парня среднего роста), вооружившись сумочкой “а-ля Шанель”, ну и естественно, слезоточивым баллончиком (куда же сегодня без этого) она отправилась на свое первое свидание. Как сейчас говорят, зажигать огни большого города.