Катерина Крутоус - Книга I. Древнее Пророчество.

Здесь, внутри замка, на протяжении всего его существования обитало до трех десятков вампиров, которые более не могли обитать в человеческом мире, которые, однажды дискредитировав или выдав себя, более не должны были появляться пред людскими очами. Но которых не стоило и убивать. Это место служило своего рода вампирской тюрьмой. Здесь вампиры могли жить, питаться (кровь доставлялась им с лабораторий, без задержек), могли развлекаться. Единственным условие было - не показываться на глаза ни людям, ни древним, просто соблюдать приказы. Если же кто-либо нарушал запрет, то казни подвергался не только тот, кто ослушался, но и еще один заключенный, выбранный с помощью жребия. Такие условия заставляли каждого следить не только за своими действиями, но и контролировать других. Так, за многие столетия здесь сложился определенный уклад жизни неживых существ. Чем именно занимались пленники, как проводили время, как развлекались или грустили, все это мало волновало тех, кто прибывал сюда лишь в крайних случаях, требующих вмешательства вампирского, так сказать, бомонда. Они приезжали, обсуждали вопросы, требовавшие их внимания, и разъезжались. Никогда они не оставались здесь для развлечений. Те, кто приезжал сюда, занимались такими делами, которые непозволительно было мешать с удовольствием и кутежом. Здесь имели место не вечеринки, а серьезные встречи, на которых подчас решались вопросы, если не мировой, то, во всяком случае, очень большой важности. А последний саммит…кто знает, возможно, даже, и будет однажды означен как важнейший в истории и вампиров, и всего человечества.

Эта резиденция служила вампирам для проведения совместных сборов, которые призваны были укрыть их от посторонних человеческих взоров, уже многие века. Разными были составы сюда прибывавших, разными были и вопросы, приводящие сюда вампиров. Так, в последнее десятилетие это место служило для проведения ежегодных саммитов, призванных закончить эру, которая началась с появления Пророчества, и должна была увенчаться принятием Конституции, а через три года после этого - захватом власти вампирским мировым сообществом.

Раньше они добирались сюда на своих двоих, позже появились повозки, разрешающие путешествовать хоть и не с комфортом, однако не так уставать. А в поселение десятилетия вампиры начали пользоваться машинами, чтобы достигнуть этой глуши. И вот сейчас, по проложенным вампирами-узниками отличным дорогам, которыми могли бы похвастаться лучшие автобаны, одна за другой к крыльцу подъезжали новенькие модели самых современных и самых скоростных автомобилей. Мазды, БМВ, Фольксвагены, лучшие джипы, вереницей заполняли двор близ жуткого, дышащего тлением, черного замка. Их хозяева медленно покидали своих железных коней, отдавая дань скорее моде, нежели своей природе. Так же медленно, один за другим они наполняли огромный зал, расположенный в центре первого этажа.

Внезапно, никем незамеченный, на пороге появился Фрейн. Как, когда и с кем он прибыл - эти вопросы уже стали вечными. Вампиры уже давно перестали об этом гадать. Фрейн любил производить впечатление. А потому всегда старался обставить все, как можно более загадочно. Войдя в дом, он, как и остальные прибывшие, проследовал в зал. И так же, как всегда, он сделал это по-своему. В отличие от других вампиров, которые передвигались обычным неспешным шагом, Фрейн, оторвавшись на пару сантиметров от пола, не прошел, а медленно проплыл до места назначения. Несколько десятилетий назад именно он ввел в моду такого рода передвижения. Со временем это даже стало частью вампирского этикета. Но была одна загвоздка. Никто из вампиров, кроме Фрейна, не умел исполнять это так плавно, равномерно и, если откровенно, то даже так красиво. А потому, когда председательствовал на каком-либо собрании Фрейн, то никто более, кроме него, не осмеливался это проделывать. Внешне непроницаемый, Фрейн всегда смеялся внутри себя над их трусостью и малодушием. Ему это казалось глупым и смешным, и придумал он этот пункт “Кодекса Вампирского этика” лишь ради развлечения, чтоб хоть как-то разбавить вечную жизнь. Но они, пустоголовые, приняли это всерьез. Да настолько всерьез, что в последнее время уже даже появились школы, в которых обучали правилам этого этикета, в частности, как у них говорилось, правильности, плавности и грациозности во время парения над землей. Шутка ли, они еще и сертификаты выдавали! Фрейн расхохотался, когда впервые услышал об этом. Но после, по зрелом размышлении, он понял, что на самом деле, от этого и прок кое-какой имеется: во-первых, вампиры при деле, а это, однозначно, - существенное падение вампирской преступности, ну, а во-вторых - это еще один способ для вампиров зарабатывать деньги. А потому со временем Фрейн даже начал поощрять подобные инициативы, вплоть до того, что учредил фонд, который собирал средства и устраивал ежегодные соревнования между подобными учебными заведениями (или Школами Дефилирования, как официально они себя именовали). И на этот раз Фрейн не просчитался - это было еще одним рычагом, с помощью которого он мог держать и держал в повиновении вампиров. Что, в свою очередь, добавило еще несколько очков к его рейтингу среди представителей кровососов.

Но все это было нормальным во время учебных часов или соревнований. Здесь же дело обстояло по-иному. Здесь были собраны, так сказать, сливки вампирского общества. А потому каждый опасался за свою репутацию. На самом деле, они-то ведь тоже так дефилировали на заседании советов, которые сами возглавляли. И у многих довольно неплохо получалось. Там - да, но не здесь. Здесь же каждый из них боялся ударить лицом в грязь в присутствии Фрейна. Его авторитет среди присутствующих был все еще так велик, что каждый пытался всевозможными способами завоевать его расположение. Но в то же время, все знали, что Фрейн ненавидит подхалимство. А потому требовалось очень много времени и опыта, чтобы различить ту тонкую грань, преступив через которую, ты уже входил не в милость, а в немилость, причем к самому главному и самому могущественному лидеру, который когда-либо был у вампирского народа. Знал это Фрейн, понимали это и все присутствующие. А потому старались держаться поодаль, чтобы не искушать судьбу, а точнее не напороться на плохое настроение своего босса. Когда Фрейн следовал в зал, все расступались, освобождая пространство, и издали наблюдали за ловкостью и проворством, с которыми он парит над поверхностью. Они благоговели, а Фрейн презрительно ухмылялся. Но эта ухмылка была не для их очей. О его подлинном отношении ко здесь собравшимся знал лишь узкий круг приближенных лиц. Впрочем, они и сами так относились к остальным. Потому, наверное, они и находили общий язык с Фрейном. И, наверное, именно вследствие этого следовали либо позади него, либо сбоку, не придавая того значения реакции шефа на их поведение, которой так боялись остальные…