Катерина Крутоус - Книга I. Древнее Пророчество.

К тому, что нас ждет, вернемся в другой раз. Сегодня же мы собрались здесь в последний раз. Последний раз перед тем, как открыть в нашей истории новую страницу, куда мы впишем наше господство. Довольно пресмыкаться и прятаться. Пора уже Верройе подняться с вампирских колен. Я рад, что все вы это понимаете и разделяете мою уверенность в том, что пришло время расправить плечи и стойко встать на наши с вами вампирские ноги. Мы очень долго и кропотливо над этим работали. Поэтому и стало возможным то, что сейчас лежит передо мной - наша долгожданная Конституция. Свод тех правил и норм, который поможет нам в сплоченном союзе победить наших единственных соперников, древних, и распространить нашу власть на весь живой мир. Больше никто не будет нам указывать, что и как мы должны делать, больше никто не будет чертить для нас демаркационные линии. Все это теперь будем делать мы.

И наша сила, наша мощь, как вы уже могли убедиться, в нашем единстве. Разрозненные вампиры - это шайки разбойников. А вот сплоченный союз, - он насмешливо ухмыльнулся, - да еще и объединенный нормой, не просто основным, а кровным законом, коим является написанная мною КВК (Кровавая Вампирская Конституция), вот это именно та гремучая смесь, которая сметет все неугодное на своем пути. Я всю свою жизнь потратил на то, чтобы создать именно такое вампирское общество. И сейчас, с высоты прожитых лет, мне кажется, что я достиг поставленной цели.

Ох уж, эти люди! Фрейн знал наверняка, что большинство из них попросту паразитируют на теле общества. Он же, благодаря своей воле и выдержке сумел создать такое вампирское сообщество, в котором каждое звено является сильной единицей. Если отдельная личность перестает быть частью целого, пытается выделиться или что-то изменить под себя - такого вампира ждет мгновенное устранение. Неугодных и ненужных Фрейн попросту убивал. А вот неугодных, но полезных, подминал так сильно, что они могли едва глаза поднять. О, да, он, глава вампиров вот уже несколько столетий, он, самый сильный и непобедимый, он знал, чувствовал и умел управлять этими безмозглыми упырями. Лишь он один знал, как управлять их животными инстинктами. Когда-то это должно измениться - ему это было известно. Даже примерная дата уже была произнесена. Не знал Фрейн лишь, как все измениться, и сможет ли тот, другой, кто возглавит эту армию бессмертных, совладать с их животной сущностью. Но до этого еще есть время. Конечно, для вампира два-три года - это лишь капля даже не в море, а скорее в океане. Но, как говориться, чему быть - того не миновать. Что-то грядет…

- Как вы знаете, мы представлены во всех ключевых структурах, созданных людьми. Особенно важно то, что почти во всех отделениях полиции ведущими криминалистами являются вампиры. Именно они являются профессионалами в этом деле. А это, в свою очередь, позволяет нам констатировать, что полиция работает на нас. И в прямом, и в переносном смысле. Именно это (совокупная мощь внутренних войск Верройского Союза) и поможет нам в день, когда мы решим выставить нашу Конституцию на голосование. - Пока Фрейн держал слово, присутствующие знакомились с содержанием единственного экземпляра Основного вампирского закона.

- Поскольку мы проникли во все слои общества, а также захватили сласть во всех странах - членах Верройского Союза - то для нас не составит труда объявить о дне, когда состоится референдум с целью принятия Конституции. Естественно, для людей мы представим на рассмотрение их, человеческий, вариант основного закона. Ох уж, эти люди! С их Конституцией! Да никогда они ее не примут. Они слишком сильно ценят свою независимость. Но именно она-то и делает их разрозненными и беспомощными. Но мы вампиры иные. А потому мы воспользуемся этим хаосом в людских отношениях, и под прикрытием, коим будет служить их день выборов, мы выставим на голосование среди вампиров нашу Конституцию, ту, которую вы сейчас держите в руках, написанную моей кровью. Если, конечно же, у вас не будет никаких замечаний по поводу там изложенного. - Последнюю фразу Фрейн произнес несколько другим тоном, в котором можно было уловить даже насмешку.

И вновь, в очередной раз, он обводил долгим взглядом присутствующих. Его лицо было похоже на закостенелую маску, не выражающую никаких эмоций, в те моменты, когда он останавливался на очередном персонаже. Ни один мускул не выдавал его мыслей. А они, как это ни странно, могли бы удивить любого. Фрейн всегда это знал, и каждый раз, на очередном заседании он воочию в этом убеждался. Дело было в том, что это общество, так называемая вампирская элита, на самом деле состояло по большей части из противных недорослей: маленьких и неприятных, но очень быстрых, ловких и изворотливых упырей. Ни в одном из них не было ни природной грации, ни красоты, ни хотя бы даже нескольких приятных, располагающих черт. Сплошь уроды и отбросы общества. Вон сидит невысокий, лысоватый мужчина, лет сорока пяти. Алан. Лицо сплошь усыпано какими-то странными пятнышками. Крючковатый нос, слегка опущенные веки и искривленные губы делают его похожим на какую-то хищную птицу. Оттопыренные уши, некрасивая, женственная фигура и вовсе производят отталкивающее впечатление. А одежда. Ну, как можно так безвкусно одеваться?! Фрейн этого не понимал. Он вообще не понимал этого коротышку, у которого еще и дефект речи имелся: вместо буквы “р” он произносил “г”. А сколько алчности было в этом закомплексованом и одновременно навязчивом хлюпике! И где это все помещалось?

А вон там недалеко от этого уродца Алана высится другой колоритный экземпляр. Розалин. Надменная, отчужденная, самоуверенная и задумчивая… У нее, в отличие от ее соседа, все наоборот: почти под два метра ростом, дородная, с короткоострижеными черными, как вороново крыло, волосами, она в буквальном смысле слова возвышалась надо всеми остальными. А ее низкий голос, которым она пользовалась как оружием, мог и впрямь осадить любого. Когда она злилась, и он опускался до баса, то ее оппонентов тотчас же бросало в холодный пот. Но, несмотря на не очень привлекательную внешность, она была довольно неглупой и проницательной женщиной. Уже с недавних пор она была главой правительства Острова. В этом конкретном случае, если она и не нравилась Фрейну из-за своей внешности, то уважение его она все же сумела снискать. Она была одной из немногих, кто благодаря своим способностям, смог завоевать доверие и терпимость главы вампирского сообщества.

Фрейн медленно скользил от одного вампира к другому, частично припоминая характерные черты присутствующих. Вот его взгляд ненадолго задержался на Гере. О, это был еще тот напыщенный индюк. Худой, высокий, с тонким длинным носом, он и впрямь казался индюком, попавшим в общество наседок. Вздернутый подбородок выдавал в нем надменного и не слишком умного аристократа, который, однако, потеряв средства к существованию, не желает ни за какие деньги работать, просто потому, что работа - это что-то пониже его достоинства. Вот так и жил он в нищете, пока не встал у кормила власти немецких земель. Но, даже вновь разбогатев, ранее приобретенный имидж, казалось, остался с ним навсегда, как приклеенный. Фрейн скользил далее.