Кирилл Дрой - Колдун. Чужое Сердце

Возвращаясь с работ из конюшни, он заметил, как четыре пьяных дворянина домогаются его сестренки. Главным у подонков был сам Ози. Я уважаю Ройса, хоть и сам его убил, будучи еще ребенком он не испугался, и схватив подсвечник ринулся на защиту сестренки. Увы, печать спасла дворянского ублюдка от смерти. Четверка была пьяна и Ози поведал своему рабу почему с ним так хорошо обращались на протяжении трех лет, за спокойствие мальчугана Жейла расплачивалась своим телом. И тогда Ройс вспомнил все слезы сестренки, её синяки и ссадины. Не имея возможности что-либо сделать, он только лежал, придавленный магическими путами, и плакал. А его сестренка улыбнулась, и, попросив не волноваться, ушла в спальню с графским сынком и приятелями. Ройс лежал до самого рассвета, слушая крики и стоны, захлебывался собственными слезами. Через два дня Жейла перерезала себе горло. И я не мог её винить за это. Ангадор был страшнее жестче чем Земля, и не трудно представить что с ней сделали за ночь четыре юноши, которым в мозг ударили гормоны и алкоголь.

После этого случая жизнь личного слуги превратилась в ад, и вот, он решился на страшный шаг. Пошел на речку и попытался утопиться, но печать не позволила совершить самоубийства без дозволения хозяина. Ройс выжил, а по пути подцепил меня. Сейчас я вижу некоторую связь между тем происшествием на набережной, и что я подселился к пареньку в реке. Собственно эту связь только идиот не заметит.

Когда, в тогда еще не моей голове, уложились воспоминания о двух жизнях, пришло время драки, драки за тело. Очень сложно подобрать слова для того чтобы описать что же произошло. По сути мы сражались где-то глубоко внутри общего сознания. Мы рвали, резали и сжигали друг друга, но в итоге выжил я. Возможно благодаря тому что жить я хотел много больше этого разбитого жизнью паренька, возможно потому что моих воспоминаний оказалось больше, ведь жил я на целых семь лет дольше. Но итог один - Ройс погиб, а я выжил и уже год живу в теле этого парня.

Через сезон, кстати - здешний год делился на четырнадцать сезонов, в каждом из которых было двадцать четыре дня, я вырыл ямку на поле и, положив туда гребешок, подаренный Ройсу сестрой, соорудил небольшую могилку. Так я пытался хоть как-то успокоить тогда еще живую совесть. Впрочем, совсем скоро это ненужное чувство полностью отмерло. Этот мир был жесток, и в нем все решала только сила. И пусть тот, кто говорит другое, проглотит свой лживый язык. Можно конечно покопаться и что-то вякнуть на счет денег, власти и прочей ерунды, но если упростить то получим - силу. И я стал искать её в себе. Увы, безуспешно - пока существует печать свободы мне не видать.

Хотя лазейка была, печать влияла на душу "и" на тело, но душа, как и сознание, заменились. И теперь вся беда состояла в том, что я мог делать то что посчитаю нужным, и заклинание мне не помешает. Но вот отследить меня по нему все еще возможно, поэтому бежать можно только после смерти Ози. Это знание дорого мне обошлось. Когда я два раза якобы случайно оцарапал этому поддонку фотографию, мне всыпали по десять плетей. До сих пор в ушах стоит свист падающего кнута и ощущении того как со спины снимают кожу вместе с мускулами. На третий раз мне сломали восемь ребер. Это было полгода назад и только две декады, как я восстановился. Но это время не было потрачено зря, эти семь сезонов я учился. Подсматривая из окна комнаты для слуг, как тренируются воины, я пытался повторять то же, что делали и они. Увы, пришлось бросить это глупое занятие, нарастить мышцы я не мог - мешали срастающиеся ребра, поэтому было глупо пытаться размахивать ножкой от стула, заменившей мне меч.

Учитывая все эти факторы, я пришел к простому выводу, где не взять мечом, обычно берут ядом. Две попытки отравления закончились смертью для двух служанок и полным крахом для меня. К этому времени я забыл, что такое совесть и забота о ближнем. Моя цель была проста - убить засранца и бежать. Что делать потом я пока не думал, но по приблизительным расчетам собирался идти в армию Императора, там меня могли обучить владению мечом и там я мог немного подзаработать. Геройствовать я не собирался, а уж как-нибудь отлежаться на поле боя так что бы не растерять свои кишки и что бы начальство не распознало дезертира, я смогу.

После ядов, пораскинув мозгами, на работу которых я никогда не жаловался, я взял в свои руки старый кинжал, подобранный на плацу и стал учиться. Каждую свободную минутку, почти без сна и отдыха, я тренировал владение эти оружием, попутно занимаясь развитием тела. И раз уж физические нагрузки были противопоказаны, я стал заниматься растяжкой и координацией. И в этом мне помогла память, ставшая единственным бонусом, полученным мною благодаря такому перемещению. С серым веществом в черепе что-то произошло, не знаю, может там тумблеры какие переключились, но теперь я помнил почти все из прошлых жизней. Исключение составляли такие детали как запахи, ощущение, и я не запоминал например сколько листьев на дереве, но вот все остальное... В общем, спасибо Земным паркуристам и гимнастам, выкладывающим свои ролики в интернет. Нет, за несколько сезонов я даже близко не подобрался к их уровню, но получил хоть приблизительное представление о том какие надо выполнять упражнения. Кстати, сейчас я дико сожалел что почти не прочел учебников или другой полезной литературы. Сейчас может пошел бы по стопам других попаданцев и занялся прогрессорством, но увы и ах, все мои познания в узкоспециализированных областях начинались с поваренной книги и заканчивались на брошюрке "Раскладка палатки для чайников".

- Не зевай! - крикнула повариха, и я еле увернулся от черпака, летящего в мою физиономию.

- Шина, да ты совсем из ума выжила! - обиделся я. - Чуть не убила.

- А тебе какая разница, - пожала плечами она. - Все равно через сезон так и так подохнешь, на каменоломнях долго не живут.

И с этим нельзя не согласиться. На демоновых каменоломнях, по слухам, битые жизнью мужики больше года не тянут, что уж говорить о том организме, который достался мне.

Махнув рукой, я схватил яблоко, увернулся от скалки и побежал работать. Сейчас нельзя позволить кому-либо прознать о моих планах, следовательно, стоит поддерживать вид еще пять дней. Этого времени хватит на подготовку, а там либо я, либо меня. Желательно первое. К вечеру я полностью выбился из сил, и лишь благодаря упорству и какому-то внутреннему стержню, выполнил получасовую тренировку и мешком рухнул на каменный пол, собственно там и заснул.

На следующее утро, сцепив зубы, я спустился в конюшни, схватил пару тычков от конюха и принялся вычищать стойла. Сегодня пройдет первый этап, и от него зависит успех всей компании. Взяв ведро и лопату, я отправился выгребать навоз из первого загона. Там стояла пятнистая кобылка, очень спокойного нрава и с добрыми глазами. Старина Ройс, частенько наведывался к ней, используя животное в качестве жилетки, и винить его в этом я не мог. Единственная проблема заключалась в том, что кобыла любила паренька, и это замечали все слуги, а вот ко мне относилась пренебрежительно, будто чувствуя что я не он. Так что сейчас, накладывая пахучие экскременты в проржавевшее ведро, я краем глаза следил за животиной, дабы быть готовым к любой её выходке.