Патрик Ротфусс - Страхи мудреца. Книга 1

— Хотя, возможно, я соглашусь возвратить их в обмен на определенные сведения.

Я услышал вдали звон колокола на часовой башне и тяжко вздохнул. У меня не было времени торговаться. Я уже опаздывал на встречу с Трепе.

— Ладно, идет, — раздраженно сказал я. — Но смотри, храни это кольцо в надежном месте. И не смей его носить, пока не минует срок!

Деви нахмурилась.

— Да ты…

— Это обсуждению не подлежит, — серьезно сказал я. — Это кольцо моей подруги. Оно ей дорого. Я не хочу, чтобы она видела его на чужой руке. Тем более после всего, через что мне пришлось пройти, чтобы отобрать его у Амброза.

Деви ничего не сказала. Ее эльфячье личико сделалось угрюмым. Я состроил не менее угрюмую мину и посмотрел ей в глаза. Когда надо, я могу выглядеть очень суровым.

Пауза все тянулась и тянулась.

— Ладно, идет! — сказала она наконец.

Мы ударили по рукам.

— Год и один день! — сказал я.

Я зашел в «Эолиан». Там ждал меня Трепе. Он буквально подпрыгивал от нетерпения. Он сказал, что нашел баржу, которая отправляется вниз по реке менее чем через час. Более того: он уже оплатил мой проезд до Тарбеана, откуда мне будет нетрудно отправиться на восток.

Мы бросились на пристань и явились туда, когда на судне уже заканчивались последние приготовления. Трепе, побагровевший и запыхавшийся от быстрой ходьбы, за три минуты успел надавать мне столько советов, что хватило бы до конца жизни.

— Маэр — древнего, очень древнего рода, — говорил он. — Не то что большинство здешних аристократишек, которые не знают, как звали их прапрадедушку. Смотри, обращайся с ним почтительно!

Я закатил глаза. Ну почему все считают, что я буду плохо себя вести?

— И не забывай, — продолжал он, — если покажется, что ты гоняешься за деньгами, к тебе станут относиться как к провинциалу. И после этого никто уже не будет принимать тебя всерьез. Ты там затем, чтобы добиться расположения. В этой игре ставки высокие. К тому же, как говорится, деньги ходят за почетом. Добьешься уважения — будут и деньги. Как писал Теккам, «Цена хлеба проста, и потому большинство желает лишь хлеба…».

— «Однако некоторые вещи неоценимы: смех, землю и любовь не купишь», — закончил я. На самом деле это была цитата из Грегана Меньшего, но я не стал его поправлять.

— Эй, там! — окликнул нас загорелый бородатый человек, стоявший на палубе. — Мы все ждем одного опоздавшего, и капитан зол, как уродливая шлюха! Клянется, что, если через две минуты его не будет на борту, мы уйдем без него. Подымались бы вы лучше на борт!

И ушел, не дожидаясь ответа.

— Обращайся к нему «ваша светлость», — как ни в чем не бывало продолжал Трепе. — И запомни: говори как можно меньше, если хочешь, чтобы тебя слушали как можно чаще. Ох да!

Он вытащил из нагрудного кармана запечатанный конверт.

— Вот твое рекомендательное письмо. Может быть, я отправлю такое же письмо почтой, чтобы он знал, когда тебя ждать.

Я от души улыбнулся ему и стиснул его руку.

— Спасибо вам, Денн! — сказал я. — Спасибо за все. Вы даже представить не можете, как я ценю все, что вы для меня делаете.

Трепе только рукой махнул.

— У тебя все получится, я знаю. Ты же умный мальчик. Когда приедешь, не забудь найти себе хорошего портного. Там у них другие моды. Знаешь ведь, как говорят: даму узнают по манерам, а мужчину — по платью.

Я опустился на колени и открыл свой футляр с лютней. Отодвинув лютню, я нажал на крышку потайного отделения, повернул и открыл ее. Там уже хранились роговая трубочка с рисунком Нины и мешочек сушеных яблок, я положил туда же письмо Трепе. В принципе, сушеные яблоки туда можно было бы и не класть, но, по-моему, если у вас в футляре есть потайное отделение и вы ничего туда не прячете, значит, с вами что-то сильно не в порядке.

Я застегнул пряжки, удерживающие крышку, выпрямился и подобрал свои пожитки, готовясь подняться на борт.

Трепе внезапно ухватил меня за плечо.

— Едва не забыл! В одном из своих писем Алверон упоминает, что молодые люди у него при дворе много играют в карты. Он считает эту привычку пагубной, так что смотри, держись от карт подальше. И не забывай: небольшая оттепель чревата большим наводнением, так что медленно меняющейся погоды берегись вдвойне!

Я увидел, как кто-то мчится по пристани в нашу сторону. Это был тот самый остролицый человек, что недавно прошел мимо нас с Элодином, когда мы сидели на Каменном мосту. Под мышкой у него был замотанный в тряпицу сверток.

— А вон, похоже, и их пропавший матрос, — поспешно сказал я. — Пойду-ка я на корабль!

Я торопливо обнялся с Трепе и устремился прочь, пока он снова не начал давать мне советы.

Но не успел я повернуться, как он поймал меня за рукав.

— Будь осторожен в дороге! — сказал он с тревогой на лице. — Не забывай, мудрый человек боится трех вещей: бури на море, ночи безлунной и гнева благородного человека!

Матрос миновал нас и взбежал на трап, не обращая внимания на то, как раскачиваются и подпрыгивают доски у него под ногами. Я ободряюще улыбнулся Трепе и взбежал на корабль следом за матросом. Двое жилистых мужиков подняли трап, и я помахал Трепе на прощанье.

Капитан принялся выкрикивать приказы, матросы засуетились, корабль пришел в движение. Я стоял и смотрел вниз по течению, в сторону Тарбеана, в сторону моря.

Маршрут мой был прост. Вниз по реке до Тарбеана, через Бурунный пролив, вдоль побережья до Джанпуя, а оттуда — вверх по реке Арранд. Более длинный путь, чем посуху, но в конечном счете более быстрый. Даже если бы я оплатил почтовых лошадей и менял их при любой возможности, все равно на то, чтобы попасть в Северен, ушло бы не меньше трех оборотов. К тому же большая часть этого пути пролегала через южный Атур и Малые королевства. Только священники да глупцы могут рассчитывать, что пути в этой части мира будут безопасны.

Путь по воде был на несколько сотен километров длиннее, однако корабли в море не петляют вместе с дорогой. И, хотя добрый конь скачет быстрее, чем плывет корабль, на коне не будешь скакать день и ночь напролет, придется останавливаться, чтобы отдохнуть. Путь по воде должен был занять дней десять-двенадцать, в зависимости от погоды.

К тому же мне было любопытно побывать на море. Мне до сих пор доводилось плавать только по реке. Единственное, чего я опасался, — это соскучиться в обществе ветра, волн и матросов.

Во время путешествия возникло несколько непредвиденных осложнений.

Во-первых, нам пришлось иметь дело с бурей, пиратами, предательством и кораблекрушением, хотя и не в таком порядке. Само собой разумеется, что я совершил несколько подвигов, наворотил несколько глупостей и не раз проявил находчивость и отвагу.