Патрик Ротфусс - Страхи мудреца. Книга 1

Дворецкий маэра кивнул в мою сторону, и один из стражников обыскал меня, проворно и умело, ощупав мои руки, ноги и тело в поисках спрятанного оружия. Я мимоходом порадовался своим злоключениям, особенно тому, в результате которого я лишился пары узких ножей, что в последнее время взял обыкновение носить под одеждой.

Стражник отступил на шаг и кивнул. Стейпс еще раз недовольно покосился на меня и распахнул двери.

Внутри, за столом, застеленным картами, сидели двое. Один был высок, лыс, с суровой внешностью закаленного солдата. Рядом с ним сидел маэр.

Алверон оказался старше, чем я ожидал. У него было серьезное лицо с гордым рисунком рта и пронзительным взглядом. В аккуратно подстриженной седеющей бородке оставалось не так уж много черных волос, однако волосы у него все еще были густые и пышные. И глаза у него тоже были слишком молодые для его лет. Ясные, серые, умные и проницательные. Совсем не старческие глаза.

Когда я вошел, эти глаза устремились на меня. В руке маэр держал письмо Трепе.

Я совершил стандартный поклон номер три. Мой отец называл его «Посланец». Низкий и официальный, как то и подобало при высоком положении маэра. Почтительный, но не угодливый. Если я не стеснялся наступать на ноги правилам приличия, это еще не значит, что я не был готов играть по этим правилам, когда это мне на пользу.

Маэр бросил взгляд на письмо, снова посмотрел на меня.

— Квоут, не так ли? Однако вы быстро путешествуете. Я не ждал так скоро даже ответа от графа.

— Я торопился как мог, чтобы быть к вашим услугам, ваша светлость.

— Вот как?

Он окинул меня внимательным взглядом.

— И, похоже, вы оправдываете высокое мнение графа о вашем уме: вам удалось добраться до моих дверей, не имея при себе ничего, кроме запечатанного письма.

— Я счел за лучшее представиться вам как можно быстрее, ваша светлость, — ответил я ровным тоном. — Из вашего письма я сделал вывод, что у вас нет времени ждать.

— И это вам удалось блестяще, — сказал Алверон, бросив взгляд на высокого человека, что сидел рядом с ним. — Как вы считаете, Дагон?

— Да, ваша светлость.

Дагон посмотрел на меня темными бесстрастными глазами. Его лицо с резкими чертами было жестким и неподвижным. Меня пробрала дрожь.

Алверон снова взглянул на письмо.

— Трепе тут пишет о вас немало лестного, — сказал он. — Красноречив. Обаятелен. Самый талантливый музыкант, какого он встречал за последние десять лет…

Маэр продолжал читать, потом поднял голову, пристально взглянул на меня.

— Но вы чересчур уж молоды, — в нерешительности заметил он. — Вам ведь едва сравнялось двадцать лет, не так ли?

Мне всего месяц как исполнилось шестнадцать. Но я позаботился о том, чтобы в письме об этом упомянуто не было.

— Да, ваша светлость, я еще молод, — признался я, избегая прямой лжи. — Однако я занимаюсь музыкой с четырех лет.

Я говорил спокойно и уверенно, вдвойне радуясь тому, что позаботился купить себе новую одежду. В лохмотьях я бы выглядел совсем как голодный уличный мальчишка. А так я был прилично одет, загорел за время, проведенное в море, а обострившиеся черты лица делали меня несколько старше на вид.

Алверон долго смотрел на меня, о чем-то размышляя, потом кивнул, очевидно удовлетворенный.

— Хорошо, — сказал он. — К несчастью, я сейчас весьма занят. Завтрашний день вам подойдет?

Это, конечно, был не вопрос.

— Вы нашли себе ночлег в городе?

— Я пока еще не успел устроиться, ваша светлость.

— Жить будете здесь, — распорядился он ровным тоном. — Стейпс! — произнес он чуть громче, чем говорил, и дородный дворецкий, похожий на бакалейщика, явился почти мгновенно. — Разместите нашего нового гостя где-нибудь в южном крыле, ближе к садам.

Он снова обернулся ко мне.

— Ваш багаж прибудет позднее?

— Боюсь, что весь мой багаж пропал по дороге, ваша светлость. Кораблекрушение…

Алверон приподнял бровь.

— Что ж, Стейпс позаботится о том, чтобы вас снабдили всем необходимым.

Он сложил письмо Трепе и жестом дал понять, что я могу идти.

— Доброй ночи!

Я коротко поклонился и вышел из комнаты следом за Стейпсом.

Комната была самой роскошной, какую мне до сих пор доводилось видеть, не говоря уж о том, чтобы жить: кругом старый дуб и полированный мрамор. На кровати лежала перина в полметра толщиной. Когда я лег на кровать и задернул занавески, мне показалось, что эта кровать просторнее, чем вся моя комнатушка у Анкера.

Там было так здорово, что прошли почти сутки, прежде чем я осознал, как мне там хреново.

Давайте я поясню на примере башмаков. Вам не нужны самые большие башмаки. Вам нужны башмаки, которые вам по ноге. Если башмаки чересчур просторные, вы только собьете и натрете себе ноги.

Вот и мне эти апартаменты были велики, как чересчур просторная обувь. Там был громадный пустой гардероб, пустой комод, пустой книжный шкаф. Моя комнатка у Анкера была крохотной и тесной, но тут я чувствовал себя горошиной, забытой в пустой шкатулке для драгоценностей.

Но, хотя эти комнаты были чересчур просторны для вещей, которых у меня не было, они в то же время были чересчур тесны для меня самого. Я был вынужден сидеть и ждать, пока маэр меня вызовет. Поскольку я понятия не имел, когда это случится, я чувствовал себя все равно как в ловушке.

Однако, чтобы вы не сочли маэра негостеприимным, не могу не упомянуть о нескольких положительных моментах. Кормили там превосходно, хотя еда и успевала остыть к тому времени, как ее приносили с кухни. Кроме того, там была превосходная медная ванна. Горячую воду слуги носили ведрами, но утекала она по специальным трубам. Я даже не ожидал увидеть подобные удобства так далеко от цивилизующего влияния Университета.

Ко мне наведался один из портных маэра, восторженный и непоседливый коротышка, который снял с меня шестьдесят разных мерок, не переставая пересказывать мне придворные сплетни. На следующий день мальчишка-посыльный принес два элегантных костюма, цвет которых был мне весьма к лицу.

В каком-то смысле мне повезло с этим кораблекрушением. Одежда, которую пошили мне портные Алверона, была куда лучше, чем все, что я мог бы позволить себе сам, даже с помощью Трепе. В результате в Северене я выглядел превосходно.

А главное, проверяя, как сидит на мне новый костюм, болтливый портной мимоходом упомянул, что при дворе нынче в моде плащи. Я воспользовался случаем и принялся распространяться о том, какой великолепный плащ подарила мне Фела, и горевать о его утрате.

В результате мне достался роскошный плащ густо-вишневого цвета. От дождя он, конечно, не защищал ни черта, но нравился мне ужасно. Мало того что я в нем выглядел весьма впечатляюще, на нем еще оказалось множество хитрых кармашков.