Майкл Муркок - Город Зверя

Нас унесли с поляны в лес, но в скором времени мы очутились на другой поляне, на противоположном конце которой находился лес. Здесь колыхалась сонная трава, поднимавшаяся до пояса и щекотавшая мне лицо, когда меня несли.

Трава вскоре стала скуднее, открывая участок отвердевшей глины, в центре которого находилось большое пространство из материала, сверкающего так, что у меня заболели глаза.

Он мерцал и сиял на солнце, словно огромный алмаз.

Только когда нас поднесли ближе, я понял, что это, должно быть, и есть Хрустальная Яма.

Это была яма. Стенки ее были образованы чистым фасеточным хрусталем, отражавшим свет под столькими углами, что сперва было почти невозможно угадать, что это такое.

Но где же Первые Хозяева, похожие на Хула Хаджи? Я не видел никого, кроме своих спутников и принесших нас сюда собако-людей.

Нас отнесли к краю сверкающей ямы и перерезали путы. Мы огляделись, недоумевая, что же должно случиться, и никто из нас не подготовился к полученным нами неожиданным толчкам. К счастью, стенки ямы оказались не особенно крутыми. Мы проскользили на дно, не в состоянии затормозить спуск.

Когда мы поднялись на ноги, то увидели, что люди-собаки отступают от края ямы.

Мы не могли догадаться, с какой целью нас сюда заточили, но встревожились, подозревая, что все не просто так.

Примерно через час, на протяжении которого мы по большей части вынуждены были держать глаза закрытыми, нам пришлось оставить попытки вскарабкаться по стенкам, и мы принялись разрабатывать другие способы спасения.

Казалось, что таковых не существовало.

Вдруг мы услышали сверху звук и увидели смотрящее на нас лицо.

Сперва мы подумали, что оно, должно быть, принадлежит одному из Первых Хозяев, но лицо не совпадало с описанием.

Потом мы поняли, что оно принадлежит девушке.

Но, наверное, девушка — неподходящее определение, так как это лицо, хотя и умное и приятное на вид, было мутировавшей мордочкой кошки.

Только глаза и заостренные уши служили свидетельством того, что предками ее были не обезьяны, однако увидеть это существо было таким же сюрпризом, как и встретиться ранее с собако-людьми.

— Вы враги ищеек Хага? — долетел до нас шепот девушки.

— Кажется, они считают нас таковыми, — ответил я. — А ты тоже их враг?

— Весь мой народ, а он ныне малочисленный, ненавидит собачий народ Хага, — с неистовой страстью ответила она. — Многих из нас принесли сюда на встречу с Первыми Хозяевами.

— Они также и ваши хозяева? — спросил Хул Хаджи.

— Были ими, но мы отвергли их.

— Ты пришла спасти нас, девушка? — вмешался практичный и нетерпеливый голос Рокина.

— Я пришла попробовать это сделать, но времени мало. Вот. — Она протянула руку за край ямы, и вниз скользнуло несколько предметов. Я увидел три меча, не похожие на те, что мы видели в руках собако-людей, и все же не такие, какие были у нас. Они были покороче мечей, к которым я привык, но великолепно сделанные. Подобрав один и вручив другие своим спутникам, я осмотрел его.

Он был легким и прекрасно закаленным. Немного чересчур легкий, на мой взгляд, но это лучше, чем ничего. Я почувствовал себя более уверенным.

Я поднял голову и увидел, что лицо девушки-кошки приобрело встревоженное выражение.

— Слишком поздно помогать вам выбраться из Ямы, — сказала она. — Прибыли Первые Хозяева. Я желаю вам всего хорошего.

Она исчезла.

Мы напряженно с мечами в руках ждали, откуда появятся Первые Хозяева.

Они появились сверху, шумно хлопая огромными крыльями в неподвижном воздухе.

Они оказались несколько меньше, чем Хул Хаджи, но в основном внешне очень похожими на него, хотя кожа их была гораздо более синей, странной, нездоровой голубизны, необыкновенно контрастировавшей с их красными разинутыми ртами и длинными белыми клыками. Крылья их росли частично из плеч, а частично из бедер.

Они были больше похожими на зверей, чем на людей.

Наверное, так же, как звери кошки и собаки стали людьми, эти люди превратились в зверей. Глаза их светились странным неразумным огнем, отражавшим, казалось, не безумие людей, а безумие зверей.

Они парили над нами, их огромные крылья били в воздухе, вызывая ерошивший нам волосы холодный ветер.

— Джихаду! — недоверчиво ахнул Хул Хаджи.

— Что такое? — спросил я, не сводя глаз со странных созданий над нами.

— Они — легенда в Мендишаре. Древняя раса, схожая с моим народом, изгнанная из наших земель, из-за их таинственных магических экспериментов.

— Магических? Я думал, в Мендишаре никто не верит в такую чушь!

— Конечно, не верит. Я же говорю тебе, джихаду были просто легендой. Но теперь я больше ни в чем не уверен.

— Как бы там они не назывались, у них по отношению к нам дурные намерения, — проворчал Рокин Золотой, жмуря глаза от слепящего блеска Хрустальной Ямы.

Один за другим Первые Хозяева, или, как их называл Хул Хаджи, джихаду, начали спускаться в яму.

Ужаснувшись, я приготовился защищаться.

Первый кинулся, издавая пронзительный крик, разинув красный рот, обнажив клыки, вытянув руки, пытаясь схватить меня когтями.

Я рубанул его по руке мечом. По крайней мере, джихаду оказались смертными, так как из раны пошла кровь, когда он завертелся в воздухе и атаковал меня с другого направления. Теперь к первому присоединились и другие, и мои товарищи стали защищаться так же, как и я.

Я тюкнул тонким мечом в лицо первого нападающего и получил почти наслаждение, убив его.

Первые Хозяева оказались явно неподготовленными к вооруженному сопротивлению, и поэтому атаку мы отбили сравнительно легко.

На меня налетел еще один, открыв для идеального удара грудь.

Нам на руку было то, что дно ямы было довольно узко, и не слишком много джихаду могли одновременно добраться до нас, но теперь мы были вынуждены влезть на трупы уже убитых нами. В некотором смысле это дало нам опору для ног.

Кругом царила сплошная неразбериха: бьющие крылья, оскаленные морды, горящие глаза и царапающие когтистые лапы. Я отсек голову еще одному и отшатнулся, когда в лицо мне фонтаном брызнула липкая дурно пахнущая кровь.

Затем, когда я схватился с hobjjm чудовищем, то почувствовал, как мои плечи схватили будто в болезненные тиски.

Я попытался повернуться, рубануть напавшего на меня, но даже когда я сделал это, меня подняли в воздух, и я на мгновение потерял равновесие.

Меня уносил вверх один из джихаду.

Очутившись высоко над лесом, я все равно пытался уничтожить своего пленителя, хоть это и означало бы мою собственную гибель, — настолько отвратительным он мне казался.

Я заметил, что Хул Хаджи и Рокин оказались в ситуации, сходной с моей, но малое число последовавших за нами Первых Хозяев заставило меня осознать с мрачным удовлетворением, сколь многих из них мы убили.