Михаил Катюричев - Путь Силы [СИ]

Кажется, хорошо получилось. Даже сам себе поверил.

— Простите, мэтр, но, насколько мне известно, в Гальдоре традиции требуют держать жену в строгости. У женщин здесь вообще довольно незавидное положение.

Прах и пепел! Софья, ну ты-то куда влезла, такая умная? Ты должна быть на моей стороне! Такое впечатление, что я один тут воспринимаю задание мастера Хорна всерьез. Это твоя обязанность — вправлять девочке мозги!

— Что значат традиции для двух любящих сердец! — тьфу, аж самому противно. Все, мой запас слащавого пафоса исчерпан.

— Хорошо, леди. Допустим, вы убедили меня нарушить данное слово, завалить первый же контракт и поссориться с хорошим человеком. Но скажите мне, что вы собираетесь делать дальше? Вернуться домой? Точно так же выпихнут замуж, не спрашивая вашего мнения. И не факт, что супруг будет хоть чуточку лучше лорда Дерека. Или вы собираетесь бродяжничать здесь, в Гальдоре?

— Я не собираюсь бродяжничать! Я маркиза!

— Вы никто! Все, что у вас сейчас есть — то приданое, которое вы везете в этих телегах. Да и то — до первого разбойника. В Литии вам не помогут. Сомневаюсь, что кто-то будет ссориться с первыми лицами государства ради девчонки, которая сбежала из-под венца.

— Я… я отправлюсь к моему возлюбленному. Говард лучший из людей! Он был со мной так галантен! Он — настоящий рыцарь и не бросит даму в беде.

— Кто такой этот Говард? Давайте догадаюсь — какой-нибудь молодой дворянчик, который потанцевал с вами на балу и даже сказал комплимент. Или поцеловал? — девушка покраснела и отрицательно замотала головой, — понятно, даже не поцеловал. То, что вы в него влюблены, я вижу. Но с чего вы взяли что чувства взаимны? И не нужно мне говорить, про сердце, которое чувствует. Одно дело — быть вежливым с маркизой, а совсем другое — вызвать гнев канцлера из-за бродяжки-бесприданницы в пыльном платье. Нет, согласен, в ваших любимых балладах, наверное, есть пример подобного в исполнении какого-нибудь Роланда или Тристана. Вот только в баллады данные случаи попали именно потому, что крайне редки. Если вообще не выдумка. Поэты они такие. Склонны преувеличивать.

— То есть вы нам помогать не собираетесь? — недовольно уточнила Софья.

— Нет. И очень прошу оставить эту глупую идею.

— Мастер, ну хоть вы ему скажите! — Софья обратила внимание на молчавшего до сих пор Элеандора.

— В данном случае я на стороне мэтра, — заметил лучник, — мы дали слово. Мы все, позвольте заметить! И негоже нарушать его из-за каких-то глупых страхов и капризов.

*****

Риттер молился. Привычные, с детства заученные слова на этот раз не помогали. Перед мысленным взором вновь и вновь вставала длинная русая коса, спокойная, понимающая улыбка и чуть лукавый блеск карих глаз. Бернард сбился на середине фразы. Такого с ним не случалось уже давно. Пришлось начинать сначала. Молитва, которая должна идти от самого сердца, на этот раз казалась насквозь фальшивой. Утреннее происшествие вызывало стыд. Нет, не так. Стыд вызывало отсутствие стыда. Утром он назвал богиней оскверненную. И назвал искренне. Конечно, Дева обиделась и теперь терзает душу своего верного служителя, посылая ему эти видения. Испытывая. Или награждая? Нет, не зря одно из имен Сильваны — Насмешница. Самая милосердная и самая жестокая из богов. Это невыносимо. Женщина не должна иметь над мужчиной такой власти! А может быть это знак? В конце концов, замку Эленхейм понадобится хозяйка. Но… оскверненная магией? Дева, за что ты так безжалостна?

Бернард все никак не мог набраться духу, чтобы подойти. Если бы рядом с ней еще не крутился постоянно этот неприятный старик! Ведь ни на шаг не отходит! Вот и сейчас уже почти тайс о чем-то беседуют в карете. И эта рыжая бесстыдница сидит на крыше и зыркает так, что лошади сбиваются с шага. Еще один грех. Или нет? Назвать женщину побратимом — это грех или благородство? Боги молчат. Если они еще не покарали святотатца, может быть грех не столь уж и велик? И риттер-командор Зигфрид, человек гораздо более опытный, не возразил. Зигфриду хорошо — он всегда знает, как поступить правильно. Сомнения не ведомы этому достойнейшему из людей.

Из задумчивости Бернарда вывела резкая остановка коня. Вот ведь позор — не заметил команды! Хорошо, что слуга, Марик — опытнейший человек, всегда начеку. А вот и причина остановки. Поперек ущелья, перегораживая дорогу, стоят пятеро. Четверо воинов закованные в полный рыцарский доспех сдерживают злобно рычащих собак. Худой мужчина в черно-белом орнате на их фоне совсем теряется. Но это впечатление обманчиво. Черная волчья голова на фоне белого креста расставляет все на свои места. Немного найдется в Гальдоре людей способных поспорить с квартусом ордена пса. Риттеры-псы не несли службу в приграничных гарнизонах, не ходили в пустоши за новыми рабами, практически не участвовали в войнах. Орден, подчиняющийся непосредственно Первосвященнику, занимался исключительно борьбой со скверной во всех ее проявлениях. За это «псов» не любили, но терпели.

Спор между риттером-командором и старшим риттеров-псов все набирал обороты. Суровое, мало склонное к проявлению эмоций лицо Зигфрида многих вводило в заблуждение, но за шесть лет, что проходил в оруженосцах, Бертран достаточно хорошо научился понимать своего наставника. Зигфрид был крайне раздражен.

— Еще рас повторяю, квартус, эти люди — гости лорда-риттера Дерека Лагорского. Все маги имеют разрешения, подписанные канцелярией Первосвященника. И в мою задачу входит забота об их безопасности! — в голосе риттера зазвучала не угроза, но ее тень.

— Несомненно, риттер-командор, несомненно, — служитель склонил голову в притворном смирении.

«Нарочно назвал титулом» — подумал Бернард, — «потому что формально они принадлежат к одному кругу посвящения. Хотя именно что формально».

— Я ни в коем случае не оспариваю ваше право защищать честных гостей лорда-риттера, пусть даже и оскверненных-магов. Но дело в том, что у нас есть сведения, что среди них скрывается демон, — при этих словах молодой мечник замер, боясь дышать, — а это, сами понимаете дело особое. И я вынужден буду настаивать.

«Пес» выделил голосом последнее слово и по верхнему краю ущелья стали подниматься фигуры воинов все с тем же символом на правом плече. Бернарду даже не требовалось оглядываться, он и так знал, что их двенадцать. Четыре четверки, включая выслеживающих, и посвященный не ниже пятого круга. Риттер аккуратно сместился ближе к карете целительницы. Девушки уже вышли наружу и прислушивались к разговору. Кто-то из молодых людей, что следовали в свите маркизы, попытался было возражать. Сунулся вперед, но всего один жест квартуса и он покатился по земле, пытаясь сдержать стон. Борцы со скверной отнюдь не были беззащитны. Риттеры на скалах подняли канстеры. Бертран поежился. От стрелы с такого расстояния не спасет даже сталь доспехов.