О'Санчес - Пенталогия «Хвак»

Шестнадцать человек собрались, чтобы разрешить с оружием в руках вопросы чести, и было это совсем рядом — камнем докинуть — с дворцом государя Императора…

Стороны сошлись в первой схватке и отхлынули, оставив на земле четыре мертвых тела… И опять сошлись, но на этот раз не в две волны, плеснувшие одна на другую, а как бы в два клина, где во главе каждого из них шел сильнейший.

Семерку уцелевших возглавлял, конечно же, Лароги Веселый, а пятерку противников, потерпевших больший урон, вел знаменитый воин и дуэлянт, некий Санги Бо. Санги Бо к тому времени был еще молодой, но уже очень опытный и умелый рыцарь, поражений до сего дня не знавший. Вот и сейчас он не собирался пополнять собою павших на поле боя…

Два воина — оба пешие, без секир — двинулись друг на друга, в то время как остальные образовали обратные полукольца, с тем, чтобы броситься в сечу, как только бой предводителей закончится.

Сверкнули клинки, посыпались искры от них. В руках у Лароги был знаменитый меч маркизов Короны, но и Санги Бо бился отнюдь не кочергой и не рыбьей костью: его облегченный двуручный меч хоть и кован был людьми, а не богами, но сумел выдержать даже прямое столк-новение с клинком божественного происхождения.

Первая схватка не принесла победы и крови никому из дуэлянтов, однако и того, и другого не долго ждать: бои на мечах всегда скоротечны, особенно, когда дерутся мастера. А уж если эти двое взялись за дело…

Санги Бо имел представление о противнике и в полную силу применил свою неповторимую манеру боя: он ни секунды не стоял на месте, все было в непрерывном движении — руки, ноги, меч, туловище, голова, пар от дыхания и даже зрачки, причем неопытному взгляду казалось, что все эти движения рассогласованные, словно всяк предмет, даже тени от предметов, сами по себе движутся, ноги — отдельно от туловища, руки — отдельно от меча… Но Лароги, несмотря на юность свою, был ничуть не менее искушен и сведущ в боевых искусствах, он ясно видел и хорошо понимал сие смертельное рукотворное волшебство, направленное соперником против него, и сделался предельно внимателен. Сам Лароги был скупее в движениях, лишь кончик его меча с коварною простотой покачивался, приноравливаясь к текучим маневрам Санги Бо.

Удар, удар — оба опять отскочили невредимые, и одно это уже было невероятным для зрителей, взыскательных ценителей и знатоков. Санги Бо сместился вправо, потом влево, весь излучая угрюмую силу и уверенность в победе, он готовился нападать, ему не страшен и не опасен был меч маркизов Короны. Однако если кто-нибудь из смертных сумел бы заглянуть ему в душу, он бы увидел смятение и затаенный ужас: впервые нашелся человек, не только устоявший в поединке против его всесокрушающих атак, но и едва не убивший его самого… И если бы не камешек под сапогом у этого верзилы-маркиза… Несмотря на холод осеннего дня, Лароги вспотел так, что струи пота по его спине едва не журчали, подобно летним ручьям у Гномьей горы: еще бы четверть мгновения — и некому было бы возвращаться в удел! И что тогда? У этого Санги Бо весьма и весьма неплохой меч, но еще лучше руки в наручах, которыми он его вертит перед самым носом… С проклятым Санги пора кончать, не то получится наоборот…

— Всем стоять! Бросить оружие, немедленно!

Дуэлянты оглянулись: площадь была окружена стражей Большого дворца. Эти господа подчинялись только Его Величеству и шутить не любили: ослушание могло стоить жизни кому угодно, от принца крови до святейшего духовника Ее Величества, что однажды и случилось по ошибке в сумраке дворцовых покоев. Тщательно разобрав дело, никого в тот раз не наказали: духовник сам оказался виноват.

Но аристократы — вся дюжина уцелевших дуэлянтов как на подбор состояла из родовитейших дворян — и не подумали выполнять приказания каких-то там привратников…

— Продолжаем, судари, после будем глазеть по сторонам… — Санги Бо крикнул, и все согласно кивнули, готовые броситься в последнюю общую схватку, ибо зов чести сильнее, нежели указания болванов в ливреях…

— Стоять!!! Во имя Империи! Ослушание любого из вас будет приравнено к злоумышлению на Государя Императора!

Это уже было совершенно иное дело. Нарушать правила и указы — во славу чести — это одно, а творить бесчестье — совсем другое. «Во имя Империи». Такими словами в Империи без причины не бросается даже Стража Дворца. Надо подчиняться, ибо в этом случае бесчестье — как раз ослушание.

— Мечи, секиры, булавы, кинжалы, стилеты, кнуты, швыряльные ножи и все остальное убойное оружейное имущество — на землю. Построиться в шеренгу.

— В шеренгу? Может быть, вам еще сплясать по-деревенски? Или объясниться в любви? — Юный князь Та-Микол подбоченился и захохотал, остальные дуэлянты, бывшие противники, теперь уже объединенные в общую судьбу, тоже рассмеялись. Все они безропотно поснимали с себя и побросали в общую кучу оружие, но строиться в шеренгу? Да пусть лучше их на месте убьют.

Командир стражи осознал, что хватил лишнего с приказами.

— Хорошо. Дайте слово, судари, что не попытаетесь напасть на стражников, либо совершить побег, и тогда следуйте за мною, вместе, в вольном порядке, незакованные и несвязанные. Убитых подберут и доставят куда надо, люди уже вызваны. Однако прежде вы все должны продиктовать имена убитых и ваши имена мне на свиток, чтобы я мог полностью выполнить личный при?каз Его Величества.

— Личный? Даем такое слово. Так?

Все дуэлянты подтвердили обещание маркиза Лароги, и лишь неугомонный Та-Микол спросил, предварительно кивнув:

— И куда нас теперь?

— Сначала в кордегардию, а потом Его Величество решит — куда. Он из окна видел ваши подвиги и лично попросил меня прибыть на место, дабы утихомирить вас.

— Ого. Наше дело дрянь, судари. Хуже некуда. — И опять все согласились, включая начальника дворцовой стражи, на этот раз уже со словами Санги Бо.

В кордегардии им выделили свободный угол, где они и стояли, дожидаясь, пока начальник стражи дворца обменяет у Его Величества доклад о событии на участь для виновников происшедшего. Вдруг в кордегардию вбежал страж и стал что-то шептать заместителю начальника стражи. Тот выслушал, попросил подойти дежурного жреца, и они вдвоем довольно долго о чем-то совещались, то и дело подзывая, видимо для объяснений, прибывшего стража. Затем они приблизились, все втроем, к арестованным дуэлянтам.

— Сударь Лароги Веселый, ваша светлость маркиз?

— Да, я.

— Соблаговолите оказать нам услугу, ибо ваш меч… При попытке забрать его с места преступления…

— С места дуэли, вы хотели сказать?

— Так точно, прошу прощения. — Заместитель начальника стражи едва заметно улыбнулся, давая понять, что охотно принимает поправку. С одной стороны он на службе, а с другой — такой же дворянин, как и все присутствующие. — Короче говоря, один стражник убит, а другой серьезно покалечен, при попытке взять ваш меч в руки. Не могли бы вы одеть ваш знаменитый волшебный клинок в ножны, дабы нам избежать ненужных потерь в мирное время? Мы также надеемся, что вы не сочтете нашу просьбу освобождением от данного вами слова… Ну… вы понимаете… насчет содержания под стражей…