О'Санчес - Пенталогия «Хвак»

Суроги без долгих предисловий ринулись на штурм с трех сторон (с четвертой река мешала), и отхлынули, отбитые, оставив под невысокими стенами города несколько десятков мертвецов и тяжелораненых. Раненых неплохо бы выручить, вытащить с поля боя, а кого и вылечить… Да не расчет: в дневное время все подходы к стенам как на ладони, выручающих поляжет под стрелами и камнями больше, чем выручаемых, а пока дождешься покрова ночи, жара и всевозможные падальщики свое дело сделают, и некого будет спасать. Но убитые и раненые отнюдь не напрасно положили свои животы: суроги умеют воевать, они хорошо войну понимают. Покуда простые воины бились под стенами и на стенах, начальники, во главе с юной и жестокой Амирой Нату, пристально и тщательно следили за штурмом, впитывая внимательными умами каждую мелочь, каждое движение нападающих и защитников. Это только на первый взгляд наука нехитрая: подбежал — стреляй, руби, коли, залезай, сбрасывай… Ворвался — грабь, ты победил! Для простецов, для обычных воинов, штурмовых стреляльщиков и рубильцев, так оно и есть. А у предводителей куда большая ответственность перед людьми и богами, они должны четко знать: сколько защитников в городе, как они вооружены, какова у них манера боя, ибо у каждого предводителя она разная… Первый штурм отбит, так на то он и пробный: второй раз с учетом прежнего опыта двинутся, прежних ошибок уже не делая… Сенешаль Марони Горто возглавлял защитников города, ожидая, пока примчатся на подмогу войска маркиза, но он же и ныне продолжил защищать, теми же самыми силами, бережно и отчаянно, словно и не затаилась в стенах города двенадцатитысячная армия маркиза, ибо таков был план молодого повелителя… Но она — есть, армия-то, воины ее тихо, очень тихо и скромно сидят в засаде, ждут удобного случая… Хм… А неплохой план, кстати говоря… Вся штука в том, чтобы точно знать — удалось ли полкам повелителя по-настоящему скрытно войти в город? Если да — будет весело для своих и поучительно для сурогов. Если же нет — кто еще кого перехитрит: раскинут костры в ночи, дабы отдохнуть перед завтрашним штурмом, глядь на рассвете — а они уже снялись всем табором и бегут к границам, зело поспешая… Но если военная хитрость маркиза удалась, то ночью все решится совсем не так, как этого бы хотели суроги… Именно этой ночью, не откладывая на следующую, ибо в любом случае, не позже послезавтрашнего дня суроги покинут позиции и переметнутся в другие места, резонно опасаясь, что подмога к имперским все-таки придет, как всегда она приходит. Но так уж вышло, что люди маркиза далеко загодя учуяли предстоящий набег, не меньше чем на двое суток упредив замыслы врага. А если у знающего и умелого воителя есть двое суток в запасе — это больше чем половина победы, умей только ими грамотно распорядиться…

И пришла решающая ночь. Опытный и хитрый Марони Горто весь день время от времени появлялся на стенах города, в одном месте, в другом… Не напоказ, не назойливо, а напротив — очень чисто и естественно все делал, дабы у наблюдательных сурогов родилась догадка и понимание: отчаянный вояка, хорошо им известный полководец Марон Борода собирается сделать этой ночью вылазку в стан сурогов, чтобы посеять там хаос и панику, чтобы вырезать, вырубить, выкосить в как можно большем количестве беспечно спящих сурогов и тем самым хотя бы частично подравнять силы воюющих сторон… Да, да, да, очень хорошо, очень вовремя и правильно. Пусть имперцы выходят из города во тьму ночную, пусть приблизятся, горя нетерпением и яростью, к шатрам и кострам беззаботных и безалаберных сурогов… Якобы спящих… Главное — подпустить их поближе, чтобы ни один не успел добежать к спасительным стенам города… А там уже и защищать стены будет некому…

— Вести себя тупо! Ничего не замечать, тревоги не поднимать, в атаку — только по моей команде. Все помнят свое место и обязанности? Ну? По очереди!

— Да.

— Да.

— Да, госпожа.

— Помним.

— Да.

— Вы — вожди. Как вы себя поведете, так и люди ваши повторят. Наша задача — перебить всех вышедших, а к утру взять город. Что можно — истребим, потом с добычей уходим к границам. Будет погоня — встретим ее уже там, за нашими укреплениями. Итак, повторяю сейчас, потому что потом объяснять будет некогда: подпускаем… По моей команде «просыпаемся» и атакуем. Перебили всех — сразу же штурм. Ворвались — все знают, куда бежать и что делать. Каждому из вас «на кормление» выделен свой участок города, каждый держите своих людей подальше от чужого куска, лишняя кровь нам ни к чему. По звону колокола на ратуше веселье прекращается, и мы немедленно уходим. Вечером ли, днем ли — зазвенело — собрались в отряды и уходим. Сотый и последний раз спрашиваю: всем все понятно?

— Да… да… да… да… да.

Все как обычно: совет вождей, обязательная напутственная речь старшего в походе вождя вождей — сегодня это Амира Нату, дочь покойного Крориго Нату, жестокая, отважная и умелая, несмотря на юность ее… И раз, и два повторяет она всем известные, сто раз обговоренные вещи, но — это как обязательная молитва богам: пропусти молитву перед важным делом и душа наполнится неуверенностью и смятением…

Суроги все рассчитали хорошо и верно, кроме одного: не скудные силы защитников города, а войска маркиза в полном составе, пользуясь преимуществами ночного времени, совершенно беспрепятственно подобрались к сурожеским шатрам, поэтому, когда суроги вскинулись от притворного сна, в ярости бросились на противника, чтобы окружить его, чтобы уничтожить во мгновение ока, получилось наоборот: без малого четверть из них, вскочив, замертво улеглись обратно, ибо имперские лучники также были наготове и ждали команды, которая позволит им дать один, но убийственный залп и не задеть при этом своих…

Марони Горто, подчиняясь прямому приказу Хоггроги, остался на городских стенах, в то время как сам маркиз ринулся в ночную сечу… Да, он чуял сильнейшее раздражение, бушующее в душе сенешаля своего отца, понимал, что с точки зрения главнокомандующего, Марони со своим обиженным бурчанием совершенно прав, а сам он поступает неправильно, опрометчиво, по-детски… Но… Не объяснять же ему, не орать же на всю округу, что господин главнокомандующий, его светлость маркиз Короны, рыцарь Хоггроги Солнышко, повелитель громадного удела, включающего в себя сотни сел и десятки городов, глава рода и… семейный человек… вот уже полтора десятилетия сгорает от преступной любви к посторонней женщине, представительнице вражеского племени, предводительнице вражеского войска… И он очень, очень хочет ее увидеть. А может быть и спасти…

У сурожеских племен и их союзников был один главный и постоянный враг: имперцы, олицетворяемые в этих краях маркизами Короны. В свою очередь, у маркизов Короны не было недостатка во врагах по трем сторонам света из четырех, только на севере лежали безопасные внутренние границы, а на западе и востоке, и особенно туда, ближе к югу… Война для всех этих варваров, дикарей, кочевников, окружающих имперские земли, была смыслом жизни, самой сутью их существования… Со времен Тогги Рыжего, покорителя, не было в этих краях ничего, похожего на мирное бытие… Поэтому, неудивительно, что маркизы научились воевать с соседями, со всеми вместе и с каждым по отдельности, и делали это лучше любого из них.