О'Санчес - Пенталогия «Хвак»

— Будет сделано, ваше Высочество. Я не подведу!

— Верю заранее. Но собираюсь и воочию убедиться. Сколько ты проиграл? На круг, примерно, в червонцах назови, а не в лошадях с оберегами?

— Гм. Тридцать пять червонцев, ваше Высочество.

— Сколько, сколько??? Однако, сударь Керси Талои. Играть ты горяч, как я посмотрю! На, здесь сорок. Но больше чтобы не играл, не то ты и меня, и трон разоришь своими запросами. Тридцать пять червонцев за один присест! Да батюшка бы меня сейчас до смерти забил, кабы узнал, куда я трачу деньги, выделенные мне на содержание гвардии! Не играй впредь.

— Зарок себе дал, ваше Высочество! Зарок и честное слово дворянина!

— Свеж больно твой зарок, чтобы в него уверовать. Ты, вот что… Сейчас я все-таки решил прогуляться в одно место… Ма-лчать. Это недалеко, так что я не собираюсь нарушать наши с тобой договоренности, там все будет чисто и безмятежно. Понимаешь, Керси, неприлично дворянину так долго не отвечать на приглашения дамы. Кроме того, о своей безопасности я забочусь: возьми конвой… в дюжину мечей, не на войну идем. Возглавишь его и проводишь меня. Утром вернемся тем же порядком. Не волнуйся, пить и есть я там ничего не буду. Если что — выпушу светлячка. Что?.. Точно, забыл. Ленди! Ленди, принеси еще светляка для сударя Керси. Пошевеливайся. И до утра никого, Ленди, ни под каким видом ко мне не пускать: ушел к себе в опочивальню, сплю, пьян и очень зол. Понял, Ленди?..

С рассвета и до полудня Керси спал, а когда проснулся — первым делом поглядел на ночной прикроватный стульчик, на два увесистых кошелька и горстку монет россыпью: шестьдесят червонцев с хвостиком — рехнуться можно! Это уже после платы за постой за два месяца вперед! Молодому дворянину, пока еще не обремененному семьей и долгами чести — три-четыре месяца на эти деньги можно жить, ни в чем себе не отказывая! И коня покупать не придется — ему подарят! Правда, столичная жизнь весьма дорога, да и к тому же, благодаря древности дворянского рода Талои, послужному списку и, самое главное, дружбе с князьями Та-Микол и Его Высочеством — перед ним открылись двери всех знатных домов Океании… Что также не способствует бережливости в образе жизни. Но все равно — денег полно, их на все удовольствия мира хватит! Да еще вот-вот в рыцари венчаться… Мама дорогая! Керси словно сдуло с кровати: надо же готовиться, покупать, примерять, чиститься, меч уваживать! Эх, меч…

Керси вспомнил, как на рассвете, встретив и проводив до дому Его Высочество, он осмелился обратиться с просьбой к Его Высочеству, как раз насчет меча… Рассчитал он верно: Его Высочество пребывал в благодушнейшем расположении духа и склонен был оказывать милости приближенным своим, но…

— С ума ты сошел, Керси? За спиной сейчас никто не носит! Это только мне при батюшке приходится так носить, и то не всякий раз. Да надо мною смеяться будут: вот, мол, какие дремучие порядки в доме у принца Токугари! И над тобою заодно. Деревня — скажут. Нет уж, держи простой одноручный и на боку, как принято… Ну сам подумай: ты же не маркиз Короны? И не герой Аламаган? И не бог войны Ларро? А? Им можно — тебе нет. И не паладин древности, правильно? И не в походе боевом, и даже не в служебном? Придворный должен быть современным и элегантным. Вот повенчает тебя в рыцари батюшка, вот проявишь себя в походе и на войне, вот стану… Гм… Личным указом подарю тебе эту дурацкую привилегию, если уж тебе так неймется, а пока — живи как все, не выкаблучивайся. Кроме того, на церемонии как раз будет тебе двуручный, ты же у нас вот-вот в рыцари выйдешь.

Керси подцепил в каждую руку по кошельку с червонцами и, полуодетый уже, грянулся обратно в кровать, широченная улыбка ну никак не хотела сходить с мальчишеского лица: рыцарь в неполных семнадцать лет!

Барабанщики гвардейских полков «Тургун» и «Океания» с самого рассвета, беспрестанно, сменяя друг друга, били в свои барабаны, грохот их до краев наполнял большую площадь, перед Храмом Бога войны Ларро, бога, которого судьба выбрала когда-то в покровители для новорожденного мальчика по имени Керси, из провинциального, но древнего дворянского дома Талои.

С самого вечера и всю ночь напролет, Керси Талои, облаченный лишь в балахон грубого белого сукна, молился своему богу, один, в главном зале главного столичного Храма. Храм, конечно же, был не столь огромен и богат, как Верховный Имперский, выстроенный в честь самой Матушки-Земли, но зато храм бога Ларро всегда почитался ратниками, воинами, рыцарями… Да, Ларро — истинно рыцарский бог, и Керси как нельзя более счастлив божественным совпадениям в своей судьбе.

Считалось, что всю ночь он будет беседовать с богами, вернее, с одним из них, с богом войны Ларро, однако ночь миновала, а Керси ничего такого не почувствовал… Да, волновался, да тело его бросало из жара в озноб, и наоборот, но никаких речей, никаких знаков он не почуял… Хорошо еще, что его светлость Хоггроги Солнышко, в свое время (ах, как недавно было сие! — но и целую вечность тому назад!), рассказывал своим пажам, а впоследствии оруженосцам, Керси и Лери, о некоторых особенностях рыцарских посвящений и церемоний… Рассказывал и предостерегал, естественно, не просто так, не для болтовни, но готовил мальчишек, будущих героев, заботился о них словом и делом… И вот, наконец, очередь Керси пришла.

Едва лишь забрезжило неяркое утро позднего лета, как в храм, сопровождаемые высшими жрецами храма, вошли двое убеленных сединами рыцарей: принц Чиноги Камазза и граф Устоги Веври. Это были знатнейшие дворяне империи, заслуженные рыцари, настоящие вельможи, и выбор Большого рыцарского совета пал на них не только из-за покровительства, оказываемого юному рыцарю Его Высочеством, наследником престола, но и потому, что рыцарство свое Керси Талои добыл на острие меча, в тяжелых боях, да не где-нибудь, а в самом что ни на есть аду, на юго-восточных границах Империи, во владениях воинственных и несокрушимых маркизов Короны. Империя воевала всегда, на всех своих рубежах, отодвигая их все дальше и дальше, до тех пор, пока они не превращались в естественные границы, в океанское побережье, например… Да, Империи было не привыкать воевать, но юго-восток… Особь статья, тяжелое место. Суровые края, как бы не сказать — кошмарные. А почему бы прямо так и не сказать? Все, кому довелось повоевать бок о бок с маркизами Короны там, на южных границах, и остаться при этом в живых, дружно уверяли окружающих, что любые иные войны и походы воспринимаются потом как свадебный пир, или веселая охота на ящерных свиней… А Керси Талои прожил на той границе без малого семнадцать лет, всю свою жизнь, и почти половину ее, больше трети — провоевал.

Как известно, ни притвор, ни алтарь, ни собственно храм — не приспособлены для того, чтобы там жить: приходишь молиться своим богам — делай именно это, не помышляя о греховном, или даже о мирском… Поэтому, великий ключник Дворца, князь Или Мальда, по прямому поручению Его Величества участвующий в церемонии, лично, в знак уважения к великому рыцарскому братству, отвел будущего рыцаря в Дворцовую мыльню, дабы тот привел себя в порядок, умылся и освободился от бремени всех телесных забот, накопившихся за ночь. Куаферы и брадобреи и собственно мыльники были уже наготове.