О'Санчес - Пенталогия «Хвак»

— Умирает кипарис.

— Да, ваше Высочество, увы.

— Угу… Ну… Так это утомляет — по оживительным аурам работать!.. Вот ведь досада… Я все же попробую. Бенги, сделаем так: я колдую, а ты на подхвате стой, тебе только уровень маны держать, покуда я буду заклятия менять и освежать. Понял?

— Гм-гм… — канцлер засуетился лицом, застанный врасплох предложением его высочества, даже руки к груди прижал для убедительности. Большие дряблые губы зашлепали друг о друга и это было неприятное зрелище, принц даже глаза отвел. — Я попытаюсь, ваше Высочество, но… Давненько не колдовал…

— Вот и попытайся, нам же с тобой поручено, не герцогине Воли. От тебя никто не требует чудес и подвигов. Главное — следи за мной и поддерживай уровень заклятий на стыках, все предельно просто. Начали!

Через несколько минут принц вынужден был прерваться: пот катил с него градом, раскаленным легким не хватало воздуха, ноги крупно дрожали. Канцлер выглядел получше, ибо основная тяжесть колдовства легла на принца, однако и у него колени подогнулись, а сам он сгорбился.

— Вот дурак я, дурак! Не метни я эти дурацкие молнии — сил побольше бы осталось, а так — изнемогаю, а взять неоткуда. И не бросить, все насмарку пойдет…

— Ваше Высочество… А… со стен и с земли — может, стоит попробовать вытянуть слегка? Как бы соскрести? Все же магия родственной крови?..

Токугари недоуменно поглядел на канцлера — и его озарило:

— Точно! От батюшки тут много осталось! Ну-ка… Пошла… пошла! Голова ты у нас, Бенги! Давай, давай, давай! Поддерживай!..

Принц с новым пылом взялся сражаться с магией смерти, посмевшей тронуть любимое деревце матушки, его высокопревосходительство канцлер кряхтел, совершенно по-стариковски, но тоже держался твердо, в надежную пару к принцу.

— Ф-ф-ух, ух! А, Бенги? Как мы его? Выживет?

— Думаю да, ваше Высочество. — Канцлер, не стесняясь дрожащих рук, протянул ладонь к деревцу и повел сверху вниз. — Судя по тому, как зажил излом — должно выжить. Но хвоя осыплется, здесь уже мы бессильны, придется ждать, пока новая вырастет.

— Да демоны бы с ней, с хвоей! Ай, да молодцы мы с тобой! Вот уж матушка обрадуется!

— И еще бы, ваше Высочество! Ваша несомненная и своевременная заслуга. Стало быть, Его Величество как провидел, что следует вас сюда направить, прежде чем…

— Полагаешь? А я думаю — ерунда: никогда он не разводил нюни да скорбь ни над кем, ни над кустами, ни над людьми, ни даже над зверями из своего цирка. Скорее всего, он хотел преподать мне предметный урок: вот, дескать, что бывает, когда чувства и мнения опережают разум. И дабы я покрепче запомнил — преподал на пустяке, но — на собственном императорском неприглядном пустяке. Вот как я считаю.

Канцлер прислушался к ощущениям в спине, с осторожностью расправил плечи и вежливо усомнился:

— Вашему Высочеству, конечно же, виднее…

— Да, именно, мне виднее. Итожим. Все, что нужно, я осмотрел, ощупал и оценил. Зови теперь жрецов, пусть подберут остатки волшебства и прочей магической дребедени, зови столяров, литейщиков, птерщиков, садовников… кого я упустил?.. Строителей… и так далее. А я пойду к матушке и ее обра… ах ты… она же уехала…

— Как прикажет ваше Высочество! Но… ваше Высочество обещали меня отпустить… ибо… Его Величество… вот-вот проснется…

— Б-боги!.. Как время-то летит в трудах и заботах! Ладно, быть по сему: ступай к батюшке. Погоди! А я вот что… Вернее, ты, когда будешь меня государю закладывать…

— Ва-аше Высочество!.. — Изумленному огорчению на челе канцлера не было предела, и оно выглядело настолько неподдельным, искренним, что даже принц Токугари в него поверил, но только на один миг.

— …то скажи ему, так… между прочим, но непременно скажи, не забудь, что его высочество изволил обронить слова про кузницу, что он, мол, в кузницу пошел, своеручно выковать своей жене подарок, для птеровой охоты, либо еще какой пустячок. Кстати говоря, я действительно в кузню забегу — давненько я там не был — да для своей дорогой и ненаглядной чего-нибудь сварганю. Это непременно надо сделать, сам чую. Ну, и батюшке сие понравится.

— Непременно выполню пожелание вашего Высочества! Эх, я бы и сам денек-другой вокруг наковальни бы походил, отдохнул бы от забот… Да куда там! — Канцлер махнул рукой, но спохватился и отвесил принцу поклон:

— Так я пойду, ваше Высочество? Сразу же после государя — я сюда, и отдам все необходимые распоряжения.

— Ступай.

Император уже не спал и встретил своего канцлера раздраженным постукиванием растоптанной «домашней» туфли по ножке кресла. Но канцлеру, который более полувека ежедневно находился при своем повелителе, видно было, что сие постукивание — нарочитое, для острастки, а сам государь свеж и спокоен.

— Виноват, Ваше Величество! Смиренно прошу простить мое опоздание!

— Смотри у меня! Сказано — к побудке, стало быть, успевай. Что там? Осмотрели?

— Все, что успели, Ваше Величество!

— Магией от тебя попахивает, как я погляжу. Подколдовывали там, что ли?

Император заерзал, сползая с кресла, и крадучись подошел к окну. Чего он там надеется высмотреть? Охрана службу надежно несет, муха не проскочит. Но — видно: в настроении государь, можно чуток и дух перевести. Канцлер потер уставшие после колдовства руки и улыбнулся.

— Было дело, Ваше Величество. Но я, в основном, пажеские обязанности выполнял при его Высочестве, на подхвате стоял. Все основное действо — он сам.

— И что?

— Его Высочество восстановил здоровье кипариса, деревца, которое Ее Величество очень и очень…

— А! Это который я ей подарил? Маленький такой?

— Так точно, Ваше Величество! Теперь он подрос… ну и… дальше будет расти.

— Делать вам было нечего. Кипарис, подумаешь… Так — что скажешь, канцлер? Излагай уж, прежде чем мы займемся насущными заботами.

Канцлер поклонился императорской спине.

— До Вашего Величества ему еще очень и очень далеко во всех отношениях…

— Кроме юбочных!

— Гм… Но из всех известных мне людей — а я их повидал немало, в пределах Империи и за пределами — он самый выдающийся, самый способный… для тех целей… которые… для которых Ваше Величество…

— Короче говоря — наследник ли он дел моих?

— Лучшего не сыскать, Ваше Величество, кроме, разумеется, непосредственно Вашего Величества.

Император горько усмехнулся мутному отражению в оконном стекле и оборотился к своему канцлеру.

— Подойди ко мне, Бенги, еще ближе: не хочу кричать о сем, хочу тихо разговаривать. Вот я — император, а ты канцлер. Посмотри на себя: плешивый, седой, сгорбленный — не то, что когда-то. А ремесло свое знаешь.

— Рад служить Вашему Величеству!

— Да. И я рад, что ты мне служишь. И хотя кое-что, кое-где, в кое-каких делишках твоих мне не нравится… — император выдержал внушительную паузу и на этот раз оледеневший канцлер не посмел его перебить славословиями, — …другого канцлера я не ищу. Да. Придет мне пора навестить богов — новый канцлер сам собой найдется, в горульне или на конюшне у моего сынишки-престолонаследника. Может статься, он и тебя оставит на прежнем месте, но вероятность этого невысока.