О'Санчес - Пенталогия «Хвак»

Дважды в течение года маркизу Короны предстояло посетить столицу, и оба раза непременно, ибо слишком сильны были обстоятельства к этому принуждавшие: во-первых — присяга императору, а во-вторых, ближе к осени, ночное бдение в храме Земли во имя нового наследника, новорожденного маркиза… Вот туда, во второе путешествие, Хоггроги возьмет обоих сенешалей, чтобы по возвращении окончательно определиться с местом и должностью для каждого из них… Но это будет не скоро, нет, не скоро, потому что даже первое путешествие в Океанию только начинается…

Иногда боги проявляют необычайную милость к маркизам Короны, словно бы в противовес неумолимости Судьбы, хотя некоторые ученые мужи из окрестных монастырей считают, что и неумолимость свою Судьба проявляет не без содействия тех же милостивых богов… Впрочем, это дело мутное, поповское, а правда такова, что на первом же постое, в захолустном имперском городке Белый Птер, трое дворян прислали вызов маркизу Хоггроги. Столовались эти трое вместе, жили в соседнем трактире, а вызовы прислали по отдельности, как положено. И оно было очень и очень вовремя для Хоггроги: ну как тут не поверить в исключительную милость богов? С нею жить в Империи легко и приятно.

Империя почти безразмерна по количеству племен и народов, ее составляющих, но пространства имперские — и того больше. Вот эти самые племена и народы, соседские и разделенные пространствами, за несколько тысячелетий имперской истории жить в полном ладу между собой просто не научились. Император — повелитель всего и вся, его слово — закон богов, его воля — все равно, что воля Судьбы, его лик — известен всякому в Империи, ибо отчеканен на всех золотых и серебряных имперских монетах… Но не были бы императоры столь велики и могущественны, если бы не знали самого главного секрета своего ремесла, простого секрета, однако нет его волшебнее: избегай невозможного! То есть — не отдавай невыполнимых приказов, не издавай невыносимых законов, не требуй недоступного! Соблюдай — и будет процветать твое государство ныне, присно и вовеки! Даже если ты, Твое Величество, глуп, жаден, болен, излишне жесток или хуже того — добр к людям, все равно соблюдай! И сохранишь. И преумножишь.

Чеканка в Империи своя и единая, все деньги в ней одного образца, чужестранные монеты также в ходу, но почти всегда через менял. Дороги в Империи — на зависть другим народам, ровные, широкие, всеопутывающие. На них уходит огромная часть государственной казны, их содержание составляет изрядную долю налогового бремени имперского населения. Письменность в Империи едина, языков много, но письменный, опять же, один: Указы, повеления, судебные тяжбы, челобитные, учебники, романы — все на имперском языке. Налоги собирает только император и его службы, даже местные налоги и поборы осуществляют люди императора, пусть и не в имперскую казну…

Во всем остальном — свобод много, весьма много, иноземцам такого и не снилось.

Начать с того, что каждую весну, во всех пределах Империи просыпается от зимней спячки воинский дух удельных ее властителей, и они, во главе своих воинских отрядов, идут воевать соседей. Не везде, не всегда и не обязательно такое бывает, но сплошь и рядом: Герцог Бурый совершает набеги на земли герцога Двуречья, барон Камбор пытается отомстить людям герцога Бурого, а герцоги Двуречья мечтают отвоевать долину Ключей, исконные свои земли, коварно захваченные тысячу лет тому назад князьями Та-Микол. Воевать с княжеством пока боятся, но мечтают и силы копят.

Императоры не мешают междоусобицам, ибо если в меру и в мирное время, то они только на пользу боеспособности имперских войск, почти полностью, за исключением гвардии и курьер-ских служб, на девять десятых состоящих из удельных ополчений. Но ежели, не дай боги, кто-то начнет действовать не по чину и без меры — на кол может быть посажен любой, сколь угодно знатный и владетельный удельный повелитель. И попробуй он посопротивляйся — вырежут под корень всю фамилию, так, что и удел по праву крови некому наследовать будет. То же самое, если какой-нибудь задира затевает усобицу во время большой государственной войны.

Маркизы Короны — особь статья: их жизнь — вечная война по южным государственным границам, с нею они, во славу Императора, справляются сами… Но это внешние враги, а из соседей-властителей на маркизов Короны давным-давно никто не нападает, таких сумасшедших просто нет внутри Империи…

Другое дело — вызовы на поединок. Их за свою жизнь любой дворянин Империи принимает и посылает неоднократно, ибо они — обычай и неотъемлемая часть имперского уклада. Тот же барон Камбор на западных землях. Обширны его земли, богаты дичью леса, плодоносна почва, два мелких городка — его владения — исправно шлют ему вассальную дань, предметами и деньгами, но… Девятнадцать сыновей у баронской четы, не считая пяти дочерей, как с ними быть? Старший-то, который наследник — только один. Куда остальных девать? Полк из них составлять — глупо, потому что дорого и бесславно. Обеспечить всех достойным образом — невозможно, тогда наследнику ничего не останется кроме голых каменных стен родового замка. Как быть-то? В других землях, вне Империи, подобная морока не в диво, а здесь гораздо проще — все укатано обычаем, слава богам! Вырос другой сын, научился держать в руках меч и уздечку — в добрый путь! Вот тебе доспехи, дорогой отпрыск, вот тебе родовой герб с пометкою «младшего сына», вот тебе добрый конь, секира, меч, деньги на расходы — и вперед, удачу искать, счастье мыкать… Многие погибают, конечно, чаще телом, иногда душой… Иные выбиваются в рыцари, и даже во властители… Не часто, но и не редко. При таком порядке воспитания множество народу гибнет в уличных стычках, в междоусобных войнах, зато боевой дух всегда на высоте, и не бывает переизбытка в дворянах, и не бывает недостатка в воинах… Дочерей — этих бы замуж пристроить, вот главная задача, по счастью боги так придумали человечество, что мальчики в нем рождаются гораздо чаще, чем девочки, более или менее всех для всех хватает…

— И что? Все трое, небось, младшие сыновья из неимущих?

— Судя по гербам — да, ваша светлость.

— Тем лучше, тогда и не жалко. Договорись на завтра, на раннее утро, и потом сразу же двинемся дальше, чтобы времени не терять.

— Всех троих на завтра?

— Да, я что-то прошлой ночью не выспался, все, знаешь, тот день вспоминал, сегодня я лучше посплю… Всех троих. Чем они хотят?

— Двое на секирах, один на кинжалах.

— Нет. Скажи им — только на мечах. Зачем — не объясняй. А мне как раз нужно меч покормить, так-то он меня извел своими вывертами, сплошное мучение, хорошо хоть, отец заранее об этом предупредил. Все, ступай, им ведь без разницы, как на тот свет уходить. У-у-ххо-хо-оо, глаза слипаются… Скажи, пусть малый совет заходит, а сам иди, передай ответ, я тут выслушаю, да на боковую.