Анна Овчинникова - Лунная девушка

— Он давно умер, Джу-лиан…

Я совсем было собрался с силами, чтобы спросить про советника Ко-лея, но принцесса взяла меня за руку, и все вылетело у меня из головы.

К черту Ко-лея, сейчас существовали только мы двое — я и Неела! Она меня не забыла, она меня спасла! Но одну вещь я все-таки обязан был выяснить.

— Неела, наверное, мне не следует здесь находиться. Ты можешь пострадать, если кто-нибудь увидит, что…

— Я никуда тебя не отпущу! — воскликнула принцесса. — В городе сейчас неспокойно, ты не можешь…

— Высочайшая, — подал голос Ирч-ди, — итон Джу-лиан совершенно прав. Ему лучше перебраться в шантеру Скода.

— По какому праву ты принимаешь решения за меня, Ирч-ди?

Наа-ее-лаа хлестнула высокого воина яростным взглядом, но на этот раз богатырь не склонил головы.

— По праву вашего лавадара, принцесса! Я отвечаю за вашу жизнь, безопасность… и честь.

Я быстро взглянул на Наа-ее-лаа, а она ответила мне смущенным, почти испуганным взглядом.

— Нет, Джу-лиан, ты… Он… Сейчас я тебе все объясню!

— Ты не обязана мне ничего объяснять, — давясь словами, прохрипел я. — Разве Высочайшая не вправе сама выбрать себе лавадара?

Когда-то я уже слышал эти слова… Где-то раньше, от кого-то другого… От кого же?

Принцесса, схватив меня за руку, взглянула на меня умоляющими голубыми глазами… И я вдруг вспомнил, а, вспомнив, вздрогнул, как от удара.

— Неела, где Джейми?

— Кто?

— Подожди… Скажи, как ты очутилась на Помосте Казней?

— А, да! Какой-то скин, — принцесса брезгливо скривила губы, с отвращением выговаривая это слово. — Какой-то сумасшедший оборванец бросился под ноги моему олтону возле дворцовых ворот. Не понимаю, как он смог попасть во Внутреннее Кольцо, но я еще разберусь со стражей, дежурившей в эту олу!

— Где он?!

— Кто?

— Этот че… Этот унит?

— Унит? — принцесса смотрела на меня в явном замешательстве. — А, то грязное животное… Наверное, его уже казнили…

— Что?!

У меня не получилось вопля, только сдавленный хрип, который перешел в надсадный кашель, скрутивший меня в три погибели.

Неела ласково гладила меня по спине, но отшатнулась, когда я поднял голову и уставился на нее:

— Казнили?!.

— Да… Что с тобой, Джу-лиан? Он ведь проник во Дворцовый Квартал, — Наа-ее-лаа отчаянно пыталась понять, почему я так на нее смотрю. — Далеко не каждому кархану дозволяется сюда входить, а тварям вроде скинов запрещено приближаться даже к Внешнему Дворцовому Кольцу…

— Если бы не эта «тварь», я бы сейчас…

Новый приступ кашля чуть не вывернул меня наизнанку, я зажал рот рукой. Господи, как мне объяснить лаэтской принцессе то, что я должен ей объяснить?! Это было бы невероятно сложно, даже владей я полностью своим голосом!

— Да что с тобой такое, Джу-лиан? — в небесно-голубых глазах, так похожих на глаза Джей-ми, появились слезы. — Я не понимаю…

— А я не понимаю, что с тобой, Неела! Как ты могла…

— Могла — что?

— Казнить… того… кто… меня… спас…

— Но, Джу-лиан…

— Простите, Высочайшая, — внезапно вмешался Ирч-ди, сделав шаг вперед. — Я осмелился отложить казнь до тех пор, пока низший не признается, как он проник через сторожевые посты.

— Где он сейчас?! — прохрипел я, резко повернувшись к воину.

Но Ирч-ди молчал до тех пор, пока мой вопрос не повторила принцесса.

— Он в тюрьме Внешнего Круга, Высочайшая.

— Я пойду туда!

— Джу-лиан, нет! Пусть Ирч-ди отнесет начальнику тюрьмы приказ помиловать этого преступника, раз ты так хочешь, но…

— Я пойду туда сам. Он… — вконец отчаявшись объяснить, я просто поднес к губам ручку Наа-ее-лаа.

Какой неблагодарной скотиной я должен был выглядеть в ее глазах! Принцесса Лаэте, рискуя репутацией, а, может, и гораздо большим, вытащила меня с Помоста Казней, привела во дворцовые покои, вернула мне человеческий облик, — и вот теперь я хотел покинуть ее из-за какого-то презренного тан-скина! В устремленных на меня голубых глазах сверкали молнии, но я стойко встретил гневный взгляд нонновар.

— Неела, я должен так поступить, — на секунду я умолк, сражаясь с новым приступом удушья, и, наконец, проговорил чуть слышно: — Я люблю тебя.

Молнии угасли, так и не разразившись грозой. Принцесса Лаэте порывисто обняла неблагодарного итона, прижавшись головкой к моей груди:

— Я тоже люблю тебя, Джу-лиан!

Ирч-ди кашлял и хрипел так, словно это он прошел недавно через девять растягиваний, но мы с Неелой не обращали внимания на его свирепые сигналы. Мы стояли, обнявшись, как тогда на помосте в Ринте, и мне стоило огромного труда опустить руки.

А Наа-ее-лаа мгновенно снова превратилась в Высочайшую из равных.

— Делай все, что тебе прикажет итон Джулиан! — грозно велела она лавадару.

— Да, Высочайшая, — старый вояка даже не попытался скрыть свое неудовольствие и тревогу.

— Проведи его обратно во дворец южным ходом!

— Да, Высочайшая.

— Я дам тебе с собой укрепляющий бальзам, ты знаешь, как им пользоваться…

Принцесса подбежала к шкафчику в углу и вернулась с сосудом в оплетке. Сунув сосуд за пазуху, воин выжидательно уставился на меня.

— Спасибо тебе, Неела.

— Возвращайся скорей, Джу-лиан, — принцесса погладила меня по щеке. — Ты часто ведешь себя, как безумец, но… Я люблю тебя, кем бы ты ни был, откуда бы ты ни пришел!

Эти слова продолжали звучать у меня в ушах, когда вслед за Ирч-ди я вышел из комнаты.

Бедняга Ко-лей!

Следуя рядом с лавадаром через Дворцовый Квартал, я все больше недоумевал, как Джейми удалось проникнуть во Внутренний Круг, до самых ворот жилища ямадара. Каждый из Кругов представлял собой кольцо бастионов: три таких кольца окружали дворец Сарго-та, превращая его в неприступную крепость.

Мы с Ирч-ди проезжали по ущельям узких улиц между крепостных стен, по гигантским подъемным мостам, перекинутым над заполненными водой рвами, мимо часовых, окликающих нас из навесных башен. Все вокруг было настолько грандиозным, что казалось ненастоящим, но вскоре у меня исчезло ощущение, будто окружающие меня каменные громады сделаны из фанеры или папье-маше. Нет, мосты грохали о камень так, что мой олтон пугливо прижимал уши, толстые цепи гремели, поднимая перед нами решетки, стены бастионов вздымались так высоко, что внизу между ними царил полумрак…

Мое внимание разрывалось между олтоном, которым я управлял впервые в жизни, окружающими меня декорациями к фильму из жизни средневековья и моим провожатым. Седой воин отвечал на окрики часовых оглушительным ревом, который будил эхо в каменных ущельях, и в моей душе рождалась черная зависть к тому, кто может так громко орать. Сам я все еще был способен только на сиплый полушепот.