Ирина Бондарь - Светлая сторона тьмы

Морган держал в ладонях лицо светлой и целовал ее, сначала осторожно, потом с жаром, которого сам не ожидал. Его не ударили, не оттолкнули, эрл чувствовал напряжение шейсы в первое мгновение, а потом и оно пропало. Растворилось в безумии ночи.

Губы светлой оказались очень нежными и немного робкими, но с готовностью отвечали на его поцелуй. Время застыло, девичьи пальчики коснулись его груди, заставляя снова и снова наслаждаться неожиданной близостью. Последний четвертый удар гонга, о котором Морган успел напрочь забыть, вернул все на свои места.

Затуманенные медовые глаза смотрели на него из-под золотистых ресниц. Когда поцелуй неожиданно закончился, девушка даже чуть подалась вперед, словно не совсем понимая, что происходит и где она находится. Морган все еще держал ее.

— Есть у нас и такие традиции, тсаревна, — немного хрипло сказал он, все еще чувствуя на губах ее привкус.

— А-а-а… — судя по всему, соображалось бедняжке тяжело.

— Мы забыли упомянуть об этом, когда рассказывали о Синем затмении? Видимо, и я запамятовал, — он улыбнулся и крепко взял ее за руку, ведя за собой сквозь зашевелившуюся толпу.

Кое-кто все еще целовался, кто-то уже начал снова танцевать под полившуюся отовсюду музыку. Светлая шла неуверенно, все еще не в силах отойти от неожиданного поцелуя.

— Как только сливаются две луны, деймины целуют того, кто был рядом в хороводе, аристократы и простолюдины, слуги и господа. Нет границ, нет условностей, все отдают дань плодородию, продолжению рода и процветанию. Ну а дальше праздник длится до утра с песнями, танцами и вином.

— Вы не были рядом на хороводе, — заметила тсаревна, потихоньку начиная приходить в себя.

— Я просто был рядом, — оглянулся он на нее и улыбнулся нахмуренной девчонке. — Хотите в хоровод?

И прежде чем она успела что-то ответить, ее снова подхватило течение. С той лишь разницей, что теперь Морган все время был рядом. Он не отпускал ее руку ни на минуту, ловил и подстраховывал, когда это было нужно, кружил и смеялся вместе с ней. Дух захватывало, и было немного жутко от ощущения неуправляемости всеобщего веселья, Сола крепко держалась за своего спутника, боясь упасть, потерять направление и единственное знакомое лицо. Пару раз он перехватил ее взгляд, направленный на его губы, заметил странное выражение ее лица и понял, что ей все еще вспоминался недавний поцелуй.

Разумеется, как только выпала такая возможность, он его повторил, снова на миг почувствовав ее испуг и напряжение.

— Что вы делаете? — выдохнула она, когда мужчина отпустил ее. — Это уже не часть ритуала!

— Нет, — улыбнулся он, проводя кончиками пальцев по разгоряченной золотистой коже. — Но до конца волшебной ночи мы связаны, и мне показалось, что это будет хорошим продолжением. Вы дрожите?

— Потому что вы делаете…так!

— Вам плохо? — хитро уточнил он.

Она одарила его красноречивым взглядом сиявших глаз.

— Н-нет! Но…

— Т-с-с. Если не плохо, то и не нужно слов.

Она странно смотрела на него, эта светлая. Словно не верила, что вчерашний враг может быть настолько близок. Вряд ли ее целовали так раньше, вряд ли самоуверенный юнец Келин, которого Могран видел в ее сне, был хоть наполовину так хорош. Просто потому, что юнец, просто потому, что любил он только себя. Эрл прекрасно знал, какое может доставить женщине удовольствие, и бессовестно этим пользовался, умудряясь оставаться относительно в рамках приличий. Кстати, если бы его увидел кто-то из семьи, не сносить ему головы, но эта разумная мысль почему-то не отрезвляла зарвавшегося разведчика.

Соланж вкусно пахла, и кожа ее была прохладной и свежей, нежной словно шелк. Эрлу никогда не нравились неопытные девицы, их суетливые полные паники движения, покорность и испуганный трепет. С Солой все было не так из-за недоверия и внутренней борьбы, которую она вела. Несмотря на все соблазны и запретные желания, несмотря на то, что мужчине уже было позволено приблизиться на неподобающее расстояние, девушка все еще пыталась сопротивляться чувствам. И это будоражило Моргана, заставляло его использовать все свои возможности, чтобы в полной мере насладиться властью над этой непонятной, необычной девчонкой. Кто бы знал, что быть рядом с ней может настолько приятно! Нет, он все-таки падок на экзотику, хотя час назад ни за что бы не сказал, что сможет смотреть на светлую тсаревну как на желанную женщину.

Оба тяжело дышали и не могли оторвать взгляды друг от друга. Темный снова и снова рассматривал знакомое лицо, словно впервые видел ямочки на ее щеках, крошечную родинку на подбородке, растрепанные золотистые кудри. На ее виске часто-часто билась прозрачная жилка в такт сердцебиению. Даже жаль, что эти невероятные медовые глаза больше никогда не посмотрят на него с таким беспомощным изумлением после того, что он обязан был сделать. Тсаревне нужен был этот урок, ради нее самой и всего, что ее ждало в будущем.

Почему-то Моргану стало вдруг холодно.

— Пойдем! — он увлек ее за собой, снова пришлось преодолевать течение хороводов и фигур в одинаковых темно-синих плащах.

Эрл вовремя успел заметить неподалеку Найта и Кайсе, чтобы резко свернуть в сторону и затеряться в толпе. До входа в верхние галереи удалось добраться без приключений. Стражам, которым не посчастливилось дежурить в такую ночь, запрещено было пить вино, поэтому бедняги караулили на совесть, бдительно разглядывая всех входящих и выходящих на случай появления каких-либо злодеев.

Девушка молча шла за спутником, не отваживаясь спросить, куда он ее ведет. Знакомые коридоры петляли, лестницы казались бесконечными, но вскоре они оказались у покоев тсаревны. Морган властно положил ладонь на шею Соланж, чуть помассировал на ямку в основании шеи. Снятие защитного заклинания с двери заняло всего маару мгновений.

Знала ли она, что бывает дальше в таких случаях? Было ли такое с ней раньше? Он не мог знать, да и не должен был. Время неумолимо заканчивалось.

Сола стояла напротив него смущенная и неуверенная, но страха в ней больше не было. Маленькие ладошки касались его рук, обжигали сквозь тонкую ткань рубашки. Инстинкты более древние, чем вражда темных и светлых, пели в ее крови и заставляли забыть об опасности. И Морган не мог отказать себе в удовольствии поцеловать ее в последний раз.

— Тсаревна!

В первый момент девушка не отреагировала на тон, а потом так ощутимо вздрогнула, словно ее толкнули. Прежний голос Моргана, надменный, полный презрения, от которого можно было отвыкнуть за луну, но который невозможно забыть. Она смотрела испуганно и настороженно, даже сделала шаг назад, чтобы убедиться, что все происходящее — не сон, и что мужчина, который минуту назад целовал ее с такой страстью, сейчас холоднее льда.